Victim. Маленький принц: Перерождение истории

Который раз пересматриваю эти страницы, но всё так же неизменно. Стабильность и постоянность — этим отличаются книги от людей. Вход в Центральную Библиотеку Сеула был для меня Вратами Рая. Придя сюда в детстве однажды, я поняла, что это будет моим укрытием от проблем. Поэтому я приходила сюда снова и снова. Все в жизни прекращается в какой-то момент, и мои походы в убежище тоже достигли пика. Был вторник, середина лета. Веяло легкой прохладой и в голове не плавилось под градусами. Я шла отдавать одну и своих любимых книг «Маленький принц». Экзюпери тонко передаёт натуру этого мальчика, но мало кто её понимает. Поэтому я так часто брала эту книгу: мне казалось, что я почти достигла вершины понимания этого персонажа. Но так только казалось… Всю свою жизнь мне хотелось оказаться в его мире, прыгнуть в детство с головой. Сейчас я понимаю, что это была плохая идея. Сейчас, дойдем, почему я так говорю. Ну, а пока что, продолжим с точки возврата — возврата книги. В Центральной Библиотеке работает один милый парень, по сути, библиотекарь — сын хозяина. Росли мы, вроде бы, одинаково, но он ментально оставался на уровне семилетнего ребёнка. Учитывая то, что мне скоро двадцать, а он на два года старше меня. Суть не в его интеллекте, потому что столько книг, как этот парень мало кто прочёл, дело в его воспитании и поведении. Вечно улыбающийся и жизнерадостный Чимин стоял у стойки за бланками и принимал каждого читателя. От него за версту несло этой аурой, будто младенец после купания в молоке. Он не хотел взрослеть. Работал всё время в библиотеке, зарабатывая копейки, парень так и хотел умереть, наверное. Этого я не понимала, моё сознание это отрицало. Как и зачем так жить? Чимин смущал меня больше всех, в сравнении с ним я отчужденная и холодная, брезгливая по отношению того, с кем общаться. — Айю, рад тебя видеть! — вот этот самый момент, где он улыбается и как зараза вызывает ответную реакцию. — Что отдаешь в этот раз? — Экзюпери. — собраться, и вернутся в состояние ледышки, мне ничего не стояло. Краткость — сестра таланта, а я — второе имя тишины. Помню, я тогда развернулась и ушла искать другие книги, пока он что-то говорил. Для меня его голос был тогда просто музыкальным сопровождением, пока мысли определялись с желаниями. Это был самый любимый момент в выборе чтива. Я не игнорировала его речи, мозг фильтровал поток слов и интонацию. Но тогда Чимин немного говорил, упомянул лишь только о погоде и грозе, которая грядёт на нас с юга, а и ещё была шутка о бегемоте. А дальше тишина. — Айю, ты не занята на выходных? — это меня и развернуло. — А что, есть предложения? — он пялился в бланки и пытался скрыть смущение, а мои глаза разрывались между Эрихом Марией Ремарк и библиотекарём. Будь у меня физическая способность, то глаза бы мои разбежались по разные стороны с фразой: «До скорой встречи, брат!». — Я хотел предложить пойти в кафе, на кофе. — Хм, кофе звучит по-взрослому, — плавно перейдя к книге Лерроу, я улыбнулась парню, тот в свою очередь покраснел. — Зачем тебе быть взрослой? — он вскинул брови и посмотрел на мой выбор, на что скривился. — Чтобы достигать своих целей, — увидев кислую мину Пака, пришлось двигаться дальше по книжным полкам. — Взрослым легче искать любовь. Мечтательно закатав глаза, в моей буйной голове пролетел образ принца на белом Бентли осыпанного белым золотом. — Не о том думаешь, Айю. — усмехнулся парень. — Будто ты знаешь, о чём я думаю. — Насупив брови, я нашла то, что мне нужно было, и отдала это библиотекарю. — Держи, знаток. Чимин снова улыбнулся и внёс книгу в журнал. Мы редко с ним разговаривали, но от него веяло чем-то белым и ненавязчивым, словно волшебной пылью. Забрав книгу, моя радостная тушка поплелась на выход. — Так, когда ты свободна? — парень остановил меня, летающую в облаках, схватив за руку. — Зачем? — библиотекарь снова засмеялся. — А, Господи, кафе! — Да, тугодум маленький, кафе, — он закатал глаза и вздохнул. — И кофе, и другие «взрослые» штучки. — Придурок ты, Чимин! — вырвав свою руку, покрутила пальцем у виска. — Ты не о том думаешь, Айю! В моих словах нет скрытого смысла. — парень начал оправдываться. — Так ты в открытую заявляешь мне об извращенстве? — тогда я очень вспылила. — О каком извращенстве, я имел ввиду беседы. Поговорить, как взрослые люди. Ты о чем подумала? Вот именно в этот момент я была готова провалиться сквозь землю. Поэтому, не медля ни секунды, побежала галопом из библиотеки на остановку. — Какой стыд, какой стыд… — тараторила себе всю дорогу. Тогда мне казалось, что в смущении была только я, ха-ха трижды. Не менее густой краской был покрыт и парень, чьи слова мой мозг перекрутил. Но, не смотря на этот конфуз, встреча состоялась. Кстати, на замену «Маленькому Принцу» пришли «Летающие колдуны». О да, мои вкусы специфичны, и посвящать вас, читатель, не буду. Хоть и «больной ублюдок» ко мне не относится. В общем, пока я наслаждалась творением Ларри Нивела, 1993 года выпуска, за чашечкой чая, затрубил телефон. По ту сторону был дрожащий голос Чимина и куча извинений. Мне мама говорила, что гордость и строптивость было во мне лучшим и, одновременно, худшим качеством. По-правде говоря, я хотела узнать поближе этого парня. Он был необыкновенным, это притягивало. — Айю, так что скажешь? — Э, да, хорошо, — честно говоря, все что он говорил, пролетело мимо ушей. — Так во сколько встреча? — Сегодня вечером, я приеду к тебе. Почему-то, мне показалось, что говоря эту фразу, он улыбнулся, или это моё бурное воображение. — Ну, вечером, так вечером. — Все тогда, до встречи, целую. — Ага, до встречи. Положив трубку, последнее «целую», начало меня коробить. — Что? Какое еще «целую»? — правда, толку от крика на выключенный телефон было ноль. С одной стороны, это могло быть случайно, по привычке, а с другой, это было приятное и смущающие ощущения. Ближе к полседьмого постучали в дверь. Я не приняла этого приглашения, как свидание, даже не думала об этом. Просто в какой-то момент загорелась интересом к Чимину. Встретив его у двери, к удивлению, прекрасно выглядевшему, меня озарило. Тогда я впервые заметила, что у него красивая улыбка. Где-то, что-то кричал в моем мозгу: «Дура, откинь свои принципы и иди вперёд!». Не знаю, что это было, правда. Чимин взял меня под руку, и наше путешествие началось, и оно не ограничивалось одним днем. Мы пошли в маленькое и уютное кафе, чья аура совершенно не соответствовала названию — «Ворон». Приветливый персонал и отменный кофе с корицей сделало атмосферу сказки, а Чимин дополнял её своей улыбкой и забавными историями. Он говорил, что хочет отправиться в путешествие и увидеть жизнь в других странах мира. Этот парень, только на первый взгляд не серьезен. Он немного лучше, чем кажется. А я была недоверчивой и скептичной по отношению к нему. Такова моя натура, к сожалению. Проходя мимо цветочной лавки, Чимин предложил выбрать мне цветы: — Какие тебе нравятся? — его карие глаза с интересом наблюдали за мной. — Никакие, — этой фразой я повергла в шок и продавца и парня. — Они скоро умрут, не хочу смотреть, как они увядают. — Что же ты такая колючая? — хмыкнул Чим. — Какая уж есть, простите. — Язва. Чимин извинился перед мужчиной, и мы пошли дальше. Не знаю, как он выбрал путь, но за беседой мы не заметили, что пришли в луна-парк. Он весь так и манил своими огоньками, а после заката солнца, это выглядело потрясающе. Где-то в глубине души разыгралось детство, и я сама потянула собеседника за руку к сладкой вате. Все раскрыло свой шарм и красоту, и «чёртово» колесо манило с темной силой. — Айю, куда мы идём? — только и успел сказать Чимин. Не знаю, что мной руководило, но я хотела посмотреть на город с высоты птичьего полета, желала разделить с ним весь восторг. Впервые сделать что-то, о чем буду вспоминать с огоньком в глазах. Когда мы зашли в кабинку и колесо обозрения сдвинулось с места, по телу пробежали мурашки. Я видела этот мерцающий город и от этого накрывало с головой. Прохладный ветерок развивал волосы и разносил запах сладкой ваты и попкорна, а еще запах стоящего за спиной парня. Чимин снял с себя толстовку и накинул на меня: — Веет, не хочу, чтобы ты заболела. — хоть сам он стоял только в футболке, и меня это смущало. — Но ты…- я хотела отдать её назад, но он подошел ближе и прижался к спине. — Так мне тоже не будет холодно, чтобы ты не переживала, — он пахнул шоколадом и корицей, а его голос весьма четко укладывался в сознание.- Колючая какая. — Какая уже есть. — Но ты не кактус, нет. — Почему? — Слишком красивая, а значит, — протянул парень. — Ты — роза. — Тоже мне, сравнение. — хмыкнув, я развернулась к нему лицом. — Поэтому, остерегайся меня, у меня есть шипы. — Не стоит прикидываться сильной, ты же как цветок. — Не сомневайся во мне. — Цветы слабые. И простодушные. И они стараются придать себе храбрости. Они думают, если у них шипы, их все боятся. Короткие гляделки, и мы уже должны выходить из кабины. Слова о том, что я слабая, как цветок, немного заставили сбросить свой пыл, даже немного обидно было… Поджав губы и сощурившись, сняла толстовку и вручила ему назад. — И гордые мы тоже, как роза. Не слушала я его, в голове крутилась мысля о том, что пора уносить ноги из парка, потому что небо было чёрным и только проблески синевы ночи виднелись по частям. — Да-да, слушай, мне бы не хотелось прерывать твою тираду обо мне, но ты не думаешь, что пора уходить? Чимин посмотрел на часы и печально вздохнул.Откинув свою шевелюру назад, он достал телефон и вызвал такси к выходу из парка. — Прибудет через десять минут, но нам не помешало бы укрыться от грозы. Он снова набросил на меня толстовку, причем без шансов снять её, все с теми же словами, что холодно. Мы поднялись по ступенькам к выходу, и в тот момент возле нас, буквально в пяти метрах, ударила молния. Так близко я еще никогда не видела гнев Господа. Вскрикнув от испуга, прижалась к Чимину, да так, что услышала сердцебиение еще до того как приложилась к груди. Когда гром утих, я увидела, как что-то маленькое и прозрачное, нагло пробиралось в его тело, а потом и меня пробрало. Оно колючее и хрупкое, это заставило еще больше укутаться в объятиях Чимина, было слишком больно. А он весь такой тёплый. В тот момент ударил дождь, и навес, под которым мы стояли, не смог нас защитить от ветра. Было до жути холодно, не смотря на то, что лето на дворе. — Там наше такси, — пролетело над ухом, и меня потащили к машине. Не было видно дороги. Валил дождь, да так, что глаза заливало. Стук дверей автомобиля порадовал, и Чимин запихнул меня туда поскорее. Мы перевели дыхание, и когда стало немного теплее, водитель предложил нам полотенце и плед:  — Берите, — настаивал мужчина.- вы мокрые, как хлющи. — Откуда у вас полотенце? — я вытерла волосы, которые растрепались, и передала его Чимину. — А когда ночью выезжаешь, не знаешь, что может случиться. Так и лежат, видать не зря. Тогда это очень радовало: тепло и минимальное укрытие. Чимин прижимал меня к себе, несмотря на то, что замерз не меньше меня, но он пытался согреть то хрупкое тело, что прикрывалось колючками. Мы ехали, мелькали мимо молнии и вывески ночных заведений. Все так же шумело за окном от раскатов грома, и с каждым разом я сильнее ощущала, что парень укрывал меня от того, чего сам боялся, но не подавал виду. — Приехали, молодежь! — улыбнулся водитель. — Спасибо, — ответил Чимин и расплатился за дорогу. — За доброту тоже. Было поздно, а оставлять его одного было бы неправильно. Он должен был получить хоть какую-то благодарность от меня. — Входи, — открыв дверь, мне осталось только дождаться, когда он войдет. — В таком виде, ты домой не отправишься. В его глазах было больше радости, чем у того таксиста, который получил деньги за проезд. Он был естественным, натуральным… Он был живым, таким каким хотел быть — собой. Чимин, раздавая мне поклоны во все стороны, дрожал и улыбался. Парень скинул с себя мокрую толстовку, но не мог найти места, где её повесить. Я забрала её у него и повесила в ванной, попросив его не садиться на диван. Достав из шкафчика сухие полотенца я дала ему два со смущенным видом: — Иди в ванную и сними с себя всю одежду. — осознавая нелепость этой фразы, я потерла глаза и указала на дверь. — Я принесу сухие вещи. — Хорошо. — он неловко поджал плечи и пошел в сторону моей уборной. Я пошла в свою спальню, как только услышала шум от воды в душе. Достала из комода одежду, заодно сама сняла с себя мокрые тряпки, ибо по-другому это назвать нельзя было. Замотавшись в теплую пижаму и махровый халат, меня вдруг пробил озноб, который продлился пару секунд, но он был таким резким, что казалось, взорвется голова. В ту минуту перестала литься вода, захватив в охапку одежду, я пришла к дверям ванной: — Я принесла тебе во что одеться, — тихонько постучав по двери, осталось дождаться шорохов за ней.- Я её остав… Но не тут-то было, когда я наклонилась чтобы её положить, открылись двери, а надо мной стоял парень, тело которого прикрывалось только одним небольшим полотенцем. Признаться, у меня чуть приступ не случился. Он, как будто сиял, словно мальчик со звезды. Страшно признаваться, но я в жизни не видела такого красивого парня, только и стыд сдерживал меня от желания потрогать Чимина. — Спасибо, Айю. — снова его красивая улыбка, как же он сводил меня ею с ума. — Но откуда у тебя мужская одежда в доме? — У меня есть друг, — разогнувшись, я, отдала одежду и закрыла дверь, чтобы он оделся. — Он у меня ночевал пару раз. — Понятно… - тихо прозвучало по ту сторону. — Он гей, — мне с трудом получилось сдержать смех, от горькой правды. Не знаю, как себя чувствовал Чимин, но меня брала судорога от уморы. Он ведь такой мужественный, а одежда на нем для гомосексуала. — Даже не знаю, радоваться или плакать от этого, — засмеялся парень. Окей, Чимин, 1:1. Ты начинал принимать мои шутки без обиды, это было приятно. Серая мешковатая кофта очень хорошо сидела на нем, но вот штаны были впритык на его бёдрах, так как ноги у моего друга худее, чем у Чимина. Какие у него бёдра… — В этом я пойду домой? — парень приподнял бровь и посмотрел на меня, а я еле сдерживала самодовольство. — Просто, если я выйду в таком виде на улицу, то меня примут либо за твоего друга, либо как прибавление к его армии. — Нет, в этом ты у меня переночуешь. — понимая что, на следующий день ему на работу, подняла глаза на часы и побежала за простынями. — Гостиная тебя устроит? — Да, я не привередлив. Ночь он провел у меня. Уснуть было немного трудно поначалу, но усталость свое взяла. Мне было холодно, несмотря на то, что я укрылась двумя одеялами. Отпустило только под утро. За стеной заиграл будильни. — Нет, мамочка, еще пять минут… — смачно причмокивая на подушке и пуская на неё слюни, до меня дошло , что я у себя дома и живу без родителей. — Точно. Поверьте, все, что рассказывают о красоте девушек по утрам и милое сопение на шелковых простынях — чистая ложь. Кое-как разодрав глаза, еще пять минут втыкала в потолок и думала о том, как хреново иметь хороший слух и слабый сон. Не будь на Земле гравитации, то я бы, как дельфин поплыла в сторону источника шума, только топор захватить сначала. Пересилив себя, поднялась с кровати и пошла в гостиную, где должен был быть Чимин, но там его я не обнаружила. Этот золотой мальчик во всю хозяйничал на моей кухне: — Утро доброе! — улыбнулся парень. — Замечательно выглядишь. — О, простите неряху, — взлохматив волосы, которые закрывали лицо и убрав их за уши, я села за стол и наблюдала за происходящим вокруг. — Ты прекрасна, — все так же светился Чим и смотрел на меня. — И в таком виде. Хорошо, что вы не видели, как я тогда покраснела, большая такая, пунцовая жижа. Лучше комплимента, чем этот, никто бы не придумал. Приятно осознавать, что даже в таком нелепом прикиде он находил во мне что-то хорошее. А вскоре я заметила, что на столе были оладьи и две чашки: — Кажется, пора завтракать. Будьте так добры, позаботьтесь обо мне… Чимин очень смутился, взял турку с горячим кофе и разлил его в емкости. Так я поняла, что двигалась в правильном направлении и мне есть над кем остановиться. Ну, знаете, в жизни каждого есть такие шестерёнки, которые им движут в поисках того самого человека, так вот мои прекратили работу. Гнаться за кем-то не было смысла, вот он, стоял передо мной. Это был самый вкусный завтрак в моей жизни. Самое прекрасное утро за двадцать лет. И ничего не тревожило мое сердце. Так и начались мои ежедневные посиделки в библиотеке. Каждый день я приносила ему кофе и перекусить что-то в течение дня. Беседы о будущем и прошлом заставляли меня влюбляться в него еще больше. А то, как он укрывал меня от сквозняков в читальном зале, или убивал насекомых, которые мне были отвратительны - это тоже забота, которую я получала от Чимина. Я знаю, временами, у меня ужасный характер, но он терпеливо переносил это, что я не ценила в свое время. Он приходил ко мне, когда ему хотелось, и я была не против. Это не были обычные отношения, типа «парень-девушка» или «любовник-любовница». Нет, все было запутаннее, поскольку никто из нас не признался в чувствах. Мы были связаны чем-то непонятным, это ничуть не смущало. Нас нельзя было назвать «парочка». Мы просто любили быть вместе. Время летело, прошло около полугода и перетерпелась совместная зима. Все было хорошо, помимо наших бесед. За которые мне сейчас стыдно. Мы лежали на полу у меня дома. Он сидел и смотрел в окно, только начали показываться на небе светлые блики голубизны. Парень гладил рукой мои волосы перебирая пряди в хаотичном порядке. — Айю, что ты делаешь, когда тебе грустно? — спросил Чимин, сидя у меня в гостиной и потягивая чай. — Смотрю старые фильмы. — лежа головой на его ногах и пялясь в потолок, я перевела взгляд на его подбородок. — А ты? — Наблюдаю, как заходит солнце за горизонт. — Круто… — я мечтательно протянула и поднялась на локти. — Айю, я хотел сказать, что скоро улечу в путешествие по свету, и я хочу забрать тебя с собой, чтобы вместе любоваться закатами у Тихого океана, — Чимин нежно прикоснулся к моему лицу и пальцами провел щеке. — Потому что я тебя люблю и хочу разделить все с тобой. Взяв его за руку, я потерлась о неё, ощущая тепло которое он дарил, мне стало очень больно и тягостно, от чего я её убрала. — Прости.… Но я не поеду. Он молчал. Я тоже. Тишина. Разрыв сердца. Плач сознания за отказ. Сущность розы. Он был прав. Я не могла оставить все, что у меня есть здесь, но и держать его не имела права. Чимин молча встал, поджимая губы и держа себя в руках. А должен был накричать на меня, хотя бы спросить — «Почему?». Но, видать, он просто устал терпеть мои выходки и решил пустить все по ветру. Мой мальчик со звезды был слишком терпелив ко мне. Он просто забрал куртку и ушел, даже дверью не хлопнул. И все. Тишина. Тишина сопровождала меня две недели. Две недели молчания и закрытия в себе. Я сходила с ума без него. Проводила выступления для своего отражения в зеркале, и с ним же обменивалась шуточками об иронии судьбы, мысленно разговаривая с собой. А потом он пришел попрощаться. Ночью, за три часа до вылета. Я все равно не спала, а смотрела старые фильмы в темноте. Раздался стук в дверь и, невольно, тело пошло встретить гостя. Я впустила его без малейшего колебания: — Я пришел увидеть тебя перед отлетом. — Чимин стоял возле вешалки и не поднимал головы. — Надолго отправляешься? — упершись в стену, мои глаза наблюдали за ним, мысленно, я пыталась пробраться в его голову. — Думаю, без возврата сюда. Я с умным видом, сжав губы в полоску, только головой покачала. Мне не хотелось, чтобы он исчез бесследно из моей жизни. Парень сделал глубокий вдох и поднял глаза, которые больше не блестели. Нам обоим было больно. — Прощай, — сказал он. Я не ответила. Не хотела.  — Прощай, — повторил Чимин. Раздался кашель. Но не от простуды. От комка в горле.  — Я была глупая, — сказала наконец. — Прости меня. И постарайся быть счастливым. И ни слова упрека. Чимин очень удивился. Он застыл, растерянный, сжимая в руках ключи от моего дома, которые я когда-то ему дала, чтобы приходил в любое время. Откуда эта тихая нежность? — Да, да, я люблю тебя, — услышал он. — Моя вина, что ты этого не знал. Да это и не важно. Но ты был такой же глупый, как я. Постарайся быть счастливым… Оставь ключи, может планы поменяются.  — А если ты найдешь…  — Не найду, потому искать не буду… И окно в коридоре не закрывай. Ночная свежесть пойдет мне на пользу. Ведь я — цветок. — А если какой-то баран к тебе влезет или хуже, насекомые, которых ты терпеть не можешь? — Должна же я стерпеть двух-трех гусениц, если хочу познакомиться с бабочками. А то кто же станет меня навещать? Ты ведь будешь далеко. А баранов я не боюсь. Я же колючая, кто станет к таким приставать? И в тишине неловкой показала ему последнюю улыбку. Потом прибавила: — Да не тяни же, это невыносимо! Решил уйти — так уходи, — я не хотела, чтобы Чимин видел, как я рыдаю. Глупый и гордый цветок… Знаете, когда я говорила, что хочу окунуться в мир «Маленького Принца», то имела ввиду не душевные терзания розы. Для меня этот персонаж был отблеском детства и радости. Он им и остался, но история показала другую, более печальную сторону Принца. Ту, о которой я не хотела думать, я верила, что в конце книги будет еще несколько строчек о нем. Может, я не то искала? Не в том месте… К чему я? Эх, как оказалось, в тот день, когда у меня было первое свидание с Чимином, произошел квантовый скачок в реальностях. Пострадала не только я. Моё окружение тоже познало изменений или правильнее будет резкого подчеркивания их личности. У некоторых это были хорошие качества, а у других — худшие. Мой друг-гей — Мин Юнги, оказался той еще змеей. Он чертовски мудр, но и гнилости в нем хватало, поэтому у него не было нормального партнера в жизни. Юнги разыскал подобные случаи, и выходом было только изменение концовки истории. Может, Мин и был скользкий, но сладостно-противный. Это не мешало ему быть привлекательным ублюдком. Каждый литературный прототип вселился в подходящее ему тело. Поэтому, я была такой резкой и высокомерной. Как бы сказала моя мама: «Раздутое мнение». А нужно было сопротивляться. Но Чимин, это лучшее, что было в моей жизни. Я видела, как он играл с детьми и помогал нищим, старичкам, обездоленным. Он никогда не просил ничего взамен. Мой золотой мальчик, дарил добро и внутренний свет окружающим просто так, потому что так ему хотелось, в этом была его нужда. И если, мы не знали, что произошло с Маленьким Принцом, то меня пугал лишь тот факт, что изменить написанное Антуаном де Сент-Экзюпери мог только он. Все в его руках… Так и прошел год, и с каждым днем я чувствовала себя всё хуже. Кожа стала бледнее, а характер резче. Многие говорили, что это красиво, но это было больно. И когда боль становилась в край невыносимой, я отправилась в библиотеку, в свое убежище. Это была последняя стадия превращения в тот ненавистный цветок. Я видела, как из больного бледного, кожа делалась зеленой, а лицо горело, и слоями отставало, словно лепестки. Ночь пришла и все чаще повторялись припадки метаморфозы. И вот так я стою, перед другими цветами и разговариваю с ними. Библиотека уже закрыта, но никто не заметил того, что кто-то в читальном зале спрятался. Значит, так и должно быть… — Айю, ты где? — голос, этот голос мне знаком. — Айю, пожалуйста, отзовись! — Чимин… - сил хватало только на шепот, который ветер разносил по зданию. — Я здесь… Он нашел меня. Чимин тоже изменился, волосы стали светлыми, как и кожа. Мой Принц. — Прости, что так долго. Я был глуп, — парень приложил ладонь к моему истерзанному лицу и подавлял в себе слезы. — Мы оба наделали глупостей, — я хотела его обнять, но на руках появились шипы, и я убрала их за спину. — Есть шанс на спасение? — мои иголки не остановили его, чтобы прижаться ближе. — Не нужно, Чимин, не приближайся, не хочу, чтобы тебе было еще больнее, чем есть. — Хуже будет, если я ничего не сделаю, — Чимин сделал глубокий вдох и наклонил голову. — Я побывал во многих странах, видел много девушек и женщин, каждая была красивая, даже чересчур, но они пустые, как выпитая бутылка соджу. Они не стоят того, чтобы бросить все и пристать к ним, а тем более, чтобы умирать за них. Но есть у меня ты - та единственная, которую я люблю. Я не хочу тебя потерять снова. — Я тоже тебя люблю, Чимин…- слезы стекали по щекам и силы всё быстрее покидали меня. Их становилось меньше и меньше. Чимин вытер слезы с моего лица, и поцеловал мои, еще пока, губы, вливая туда каждую каплю тех чувств, что он испытывал. С каждой секундой земля уходила из-под ног и за окном раздался гром, и молнии осветили все здание. А дальше, я не знаю, что произошло. Стало слишком темно.

***

Что-то щекотало лицо, и мои глаза распахнулись, надо мной стоял парень с темными волосами и улыбался. — Наконец-то, ты очнулась.

Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь. Антуан де Сент-Экзюпери, "Маленький принц"