Глория Поттер

      Начиналась зима. Озеро замерзало и напоминало Глории чёрное стекло. В Запретном лесу все деревья уже почти сбросили свои листья, и лес стал выглядеть ещё более устрашающим.       Вместе с зимой в Хогвартсе начинались соревнования по квиддичу. Слизеринская сборная пропадала на поле для тренировок целыми днями, и профессор Снейп даже иногда освобождал их от занятий зельеварения.       Глории было всё равно, выиграет команда её факультета или нет. Она вообще редко называла Слизерин своим факультетом. Одна из причин: плохая репутация факультета. Но это ещё цветочки, по сравнению с тем, что испытывал к ней декан факультета профессор Снейп. Даже к таким редкостным болванам, как Крэбб и Гойл он относился лучше, чем к Глории, и девочке была не понятна причина такой ненависти. Ей казалось, что профессор начал ненавидеть её ещё до того, как она родилась. В прочем, и сама Глория не питала к Снейпу симпатии и, наблюдая, как он хромает, она про себя надеялась, что ему по-настоящему плохо. Как все уже, наверное, догадались, профессор Снейп и был второй причиной не любить свой факультет.       Перед игрой в квиддич за всеми четырьмя столами царили суматоха и радостное предвкушение. Несмотря на то, что Глория видела, как играют в квиддич (папа брал её и Гарри на матчи), ей всё равно хотелось посмотреть на игру.       После завтрака все ученики начали стекаться к квиддичному полю. Тут стояли большие трибуны и возвышались четыре кольца на тонких шестах.       Глория встретила Дэни и Джея, и друзья направились к трибунам вместе. Они сели на свои места, Глория огляделась. Команды факультетов ещё не вышли из раздевалок, видимо, капитаны давали последние наставления и советы игрокам. На самом верху трибун сидели друзья Невилла: Гермиона Грейнджер, Рон Уизли, Симус Финнинган и Дин Томас. У них в руках был какой-то плакат, но Глории не удалось его разглядеть. Неподалёку от компании друзей расположился Малфой, а по бокам от него — верные телохранители Крэбб и Гойл. Малфой что-то говорил своим приятелям, и Глория представила, какое у него ленивое выражение лица и как он по своему обыкновению растягивает слова. Пожалуй, была и третья причина не любить Слизерин. Малфой. Этот избалованный мальчишка дал Глории понять, что от него не стоит ожидать ничего хорошего.       Тут Крэбб и Гойл рассыпчато рассмеялись (очень наигранно, как показалось Глории) над очередной шуткой Малфоя, скорее всего в адрес Невилла. Глория поспешила отвернуться от этой компании и посмотрела на поле.       Из раздевалок вышли обе команды. Капитаны Оливер Вуд и Маркус Флинт подошли к судье — мадам Трюк. Она им что-то говорила, а потом они пожали руки, и все оседлали мётлы. Глория заметила, как волнуется Невилл. Он сел на метлу с третьей попытки, и даже с трибун было видно, как у него трясутся руки. Но ведь он умел летать, и об этом знали все, от первокурсников до профессора Снейпа.       Раздался свист — мадам Трюк начала игру. Ли Джоржан был комментатором, рядом с ним зачем-то сидела профессор МакГонагалл. Вскоре Глория поняла, зачем она сидит рядом с Ли.       Сначала мяч был у Гриффиндора, потом Маркус Флинт перехватил его и почти забросил в кольцо, но Оливер Вуд ловко поймал его. Мяч оказался у Гриффиндора, потом у Кэти Бэлл, но бладжер ударил её по голове. Глория поморщилась. — …наверное, это очень больно, получить удар бладжером по затылку… — говорил Ли Джордан, и Глория мысленно с ним согласилась и понадеялась, что с Кэти всё будет хорошо.       Квоффл оказался в руках Эдриана Пьюси, но и в него попал бладжер. Глория посмотрела на близнецов Уизли. Они дали друг другу пять и разлетелись в разные стороны.       И мяч вновь у Гриффиндора. Анджелина Джонсон летала превосходно, и она открыла счёт. — Гол! — закричал Ли Джордан. Со стороны гриффиндорцев по всему полю разнеслись радостные возгласы: «Гол! Гол!» и аплодисменты. Слизеринцы же разочарованно застонали и завыли. Глория не знала, к кому себя отнести — к радующимся или к горевавшим. Она решила вести себя нейтрально. В прочем, когда мяч оказывался у Слизерина, всё в ней подскакивало, и даже сама девочка не могла понять, радость она чувствует от этого или грусть.       Наверху кто-то что-то громко сказал, и девочка повернулась. Хагрид сел рядом с Роном и Гермионой, и они начали о чём-то говорить.       Глория перевела взгляд на игру. Счёт был пока 10:0. Мяч был у Эдриана Пьюси. — …и устремляется к… стоп, не снитч ли это? — удивлённо спросил Ли.       Атмосфера сразу же накалилась. Оба ловца обвели взглядом поле, и тут Невилл, неуклюже держась дрожащими пальцами за метлу, метнулся в сторону Пьюси. Заметив это, он понял, в чём дело: золотой мячик был прямо у его уха и, кажется, не собирался двигаться. Теренс Хиггс, ловец Слизерина, тоже сорвался с места, но Невилл был ближе к снитчу, и тот бы уже не успел поймать его. И тут… Эдриан, так и не улетевший со своего места, дотронулся до левого уха, ударил снитч рукой, и тот в мгновение ока скрылся.       Мадам Трюк не остановила игру. Несмотря на то, что болельщики Гриффиндора возмущённо ревели что-то про нарушение, судья была непреклонна: она была уверена в том, что Эдриан случайно коснулся снитча.       Все вновь вернулись к игре. Но её прервал то ли стон, то ли вскрик Невилла. Он соскальзывал с метлы, которая внезапно накренилась вниз. Мальчик с трудом выровнял метлу, но она вновь накренилась и начала безостановочно крутиться вокруг своей оси. Глория мало что понимала, в том числе и то, как Невилл до сих пор не упал на землю. И тут она увидела на трибуне напротив неё Снейпа. Что там говорил профессор Флитвик? «Чтобы заколдовать какой-то объект, нужно сфокусировать взгляд на этом объекте и говорить заклинание». А что сейчас делает Снейп? Смотрит на Невилла и что-то бормочет. Но зачем? Тут взгляд девочки упал на профессора Квирелла. Он тоже смотрел на Невилла и что-то говорил. Квирелл внезапно упал: его кто-то снёс с ног. С довольно большого расстояния Глория не смогла различить, кто это, в глаза бросилась только копна каштановых волос и чёрная мантия. И тут Невилл смог-таки выровнять метлу и сел на неё. На его глаза навернулись слёзы, а руки теперь дрожали ещё сильнее. Несмотря на это, мальчик метнулся вниз. Глория проследила его направление и увидела, как что-то золотое сверкнуло почти у самой земли.       Кто-то в толпе вскрикнул, и сверкнуло что-то ещё, но не золотое, а синее. Глория посмотрела уже туда и увидела, что у профессора Снейпа горит мантия. Под ним находился тот же неизвестный с каштановыми волосами. Или не неизвестный? Глория посмотрела наверх. Гермионы Грейнджер не было. — …и Невилл Долгопупс ловит снитч! Гриффиндор выиграл матч со счётом 170:60!       Ли, похоже, забыл, что он, как судья, должен нейтрально относиться к обеим командам, и несколько раз подпрыгнул на месте.

***

      Вечером в гостиной было тихо, как будто на похоронах. Глория сидела на диване поближе к камину. Она пожалела, что гостиная находится под замком. Было так холодно, что зуб на зуб не попадал, и девочка жалась к камину, забыв про то, что это опасно. Огонь там хоть и горел завывающим зелёным цветом, и дрова в нём трещали, но Глория всё чаще начинала думать о том, что камин в гостиной просто для красоты.       В комнате была она и компания Малфоя, который громко смеялся над Невиллом. Он говорил о том, как Долгопупс едва удержался на метле и плакал, когда она его чуть не скинула. Крэбб и Гойл хохотали как ненормальные. — А ты сам удержался бы на метле, Малфой? — громко спросила Глория, не отрывая взгляда от камина. — Что-что, Поттер? — спросил Малфой, по своему обыкновению растягивая слова. — Что слышал, Малфой, — ответила Глория, подражая его тону. — Ты только на словах силён, но можешь ли ты сделать всё, о чём постоянно говоришь? — она встала с дивана и повернулась к Драко. — А ты в этом сомневаешься?       Усмехнувшись, Глория покивала головой. — Тогда, может, проверим?       Глория не понимала, что он имеет в виду, но согласилась. — Только вот как ты собираешься это сделать? — спросила она. — Например, кто из нас заработает больше очков для факультета до конца учебного года, тот и выиграл. А проигравший признает, что он хуже перед всеми. — Идёт, но нам нужен тот, кто будет следить за очками, — сказала Глория.       Драко посмотрел на Крэбба и Гойла, выбирая, кто из них лучше будет считать очки. — Только не они, — возразила Глория. Она вообще сомневалась в том, что эти двое умеют считать, а ещё Малфой мог подговорить их прибавлять ему очки, так что рисковать не стоило. — Тогда кто? Кто-нибудь из твоих друзей? — едко поинтересовался Малфой. До того, как он это сказал Глория хотела предложить кандидатуру Джея, но поняла, что это будет несправедливо по отношению к Малфою, ведь его «друзей» она отмела сразу. — Нет. Нужно незаинтересованное лицо, — сказала она и огляделась в поисках «незаинтересованного лица». Малфой тоже посмотрел вокруг. В гостиной не было никого, кроме них, и они уже повернулись друг к другу, чтобы доложить об этом, но тут стена отодвинулась, в гостиную вошла Дафна Гринграсс. Девочка направлялась в сторону спальни, но, заметив, что взгляды устремлены в её сторону, повернулась к ним и удивлённо подняла брови. — Что?       Малфой и Глория рассказали ей всё, что задумали. Она отнеслась к своему заданию серьёзно и вытащила из кармана лист пергамента.  — Сюда я буду записывать ваши очки, — сказала она. — Надеюсь, что ты умеешь считать, и я не проиграю у неё по твоей вине, — произнёс Малфой. — В том, что ты проиграешь будешь виноват исключительно ты сам, — заметила Глория и протянула ему руку, поставив в этом разговоре точку.       Малфой коротко сжал её и посмотрел на девочку, сощурив глаза. Он как будто ожидал, что она сейчас встанет перед ним на колени и начнёт слёзно просить о прощении. Глория не собиралась делать ничего такого и, хмыкнув, отвернулась и вновь села на свой диван. Наконец, от камина потянуло теплом. — Удивительно, — прошептала Глория, сложив руки на груди. Сейчас её раздражало практически всё. И этот Малфой больше всего. Да что он о себе возомнил! Конечно, она выиграет этот дурацкий спор и поставит Малфоя на место.       На следующее утро у Глории не было даже мыслей о том, чтобы ставить Малфоя на место.       Девочка проснулась и с неохотой встала. И вновь пожалела, что учится в Слизерине. В спальню не попадали лучи солнца, и поэтому всегда было темно, отчего хотелось спать.       После завтрака она нашла друзей, и они вместе направились к лестницам. Первый урок у Слизерина был трансфигурацией, а у Гриффиндора зельеварение. По пути Глория рассказала Джею и Дэни о своём споре с Малфоем. Дэни одобрительно кивнула головой, а Джей испугался. — А если ты проиграешь? Это же какой позор! Перед всеми… — Не проиграю, — с уверенностью перебила его Глория. — Даже если проиграю, нужно уметь сдержать своё слово. — Как знаешь… — вздохнул Джей, про себя подумав, что он бы не сдержал.       Борьба за выигрыш началась уже на первом уроке. Драко никогда особенно не старался на трансфигурации, а сегодня проявлял себя с лучшей стороны. Заработав пять призовых очков от профессора Макгонагалл за прекрасное использование заклинания, он многозначительно посмотрел на Глорию. Та от ярости сломала своё перо. Дафна записала что-то на своём пергаменте.       Следующим уроком было зельеварение. Глория получила пять штрафных очков только за то, что не записывала определение нового зелья. Не записывал никто, но Снейп заметил именно её. Глория уронила голову на стол. Она совсем потеряла надежду на то, что заработает хотя бы один балл. За урок Малфой получил ещё десять очков, а Снейп поставил его в пример Глории и отнял ещё пять очков. Про себя Глория застонала.       Спасение пришло на следующий день на заклинаниях. У неё у первой получилось использовать заклинание успешно, после Гермионы, конечно, и профессор Флитвик дал ей пять призовых очков. Оставалось только получить ещё пять, чтобы было ноль. Оптимизм, с которым она об этом думала, пропал после того, как по истории магии им задали написать невероятно длинное эссе на тему горных троллей и их восстания в 1537 году. Глория пожалела, что не дружит с Гермионой Грэйнджер.       Из-за этого эссе Глория поздно возвращалась в гостиную из библиотеки. Её руки были перемазаны чернилами, рука затекла от того, что она долго писала, но девочку не волновали эти мелочи, она была полностью довольна. В её сумке лежало законченное эссе, за которое профессор Бинс точно поставит если не «Превосходно», то «Выше ожидаемого», и она утрёт Малфою нос.       Девочка спустилась в подземелья и прошла мимо кабинета профессора Снейпа, из которого доносились чьи-то голоса. Глория не относилась к тому типу людей, которые подслушивают чужие разговоры, но она не могла не заинтересоваться. Осторожно подойдя к двери, Глория поднесла ухо к ней и прислушалась. Слов нельзя было разобрать, но один из голосов точно принадлежал Снейпу, а второй кому-то другому. Глория могла угадать по голосу профессора Снейпа и Малфоя, потому что не хотела с ними пересекаться, но другие голоса узнавать не могла. — Мальчишка принадлежит Тёмному Лорду, и ты не должен… — эта фраза была слишком громкой, и Глория её услышала, но конец высказывания Снейп почти проглотил, и девочка не смогла бы его услышать, даже если бы её и кабинет не разделяла дубовая дверь.       Собеседник Снейпа говорил тихо, и его (или её?) голос Глория не могла услышать. — Ты должен пробраться мимо собаки… — конец фразы снова не долетел до Глории.       Она оторвалась от двери. Собака? Мальчишка? Тёмный Лорд? О чём таком мог говорить Снейп с… с кем бы то ни было?       Девочка быстрым шагом направилась в гостиную. Было уже поздно, а слизеринцы никогда не засиживались допоздна, поэтому в гостиной было пусто.       Глория вошла в свою спальню. Пэнси и Дафна о чём-то шептались, Милисента спала. Как только Глория вошла, девочки притихли и посмотрели на неё. Бросив на них короткий взгляд, Глория скинула сумку на пол и плюхнулась на кровать.       Дафна с Пэнси переглянулись, первая встала с кровати и направилась к Глории. — Слушай… Глория, или как там тебя, ты пока в проигрыше и тебе стоит поторопиться с очками, а то Драко уйдёт далеко вперёд.       Она показала ей лист пергамента, на котором было два столбца. Наверху первого было написано «Малфой», наверху второго «Поттер». У Малфоя было двадцать очков, а у Глории минус пять. Но было-то минус десять. — Обязательно потороплюсь. До конца года ещё долго, — Глория растянула губы в притворной улыбке.