Оцепление

Не долго я наслаждалась по поводу, сошедшей на нет, аллергии. Когда отечность и боль от ран спали, я снова ощутила зуд от раздражающих меня симптомов в полной и, пожалуй, в разрушительной силе. В добавок ко всему я стала чихать по сотню раз на день, поэтому если и было что-то на чем конкретно я могла сосредоточиться, так это моё, слегка выбивающее из уравновешенной колеи, состояние. Я подтянулась и встала на носочки, чтобы повесить воздушный шар на, видавшую виды, больничную люстру — единственную в гражданском крыле. С самого утра мы только и делали, что готовились ко дню рождению Квентина и надо признать, к концу дня он был в восторге от скромного, но безусловно яркого оформления помещения. Сьюз даже вырыла коробку со сверкающими карнавальными шапочками и дурацкими нарядами, украшенными блестками, а Доктор Кеннертс пообещал открыть последнюю бутылку шампанского, потому что счастливые дни, по его словам, в Кордоне наступали не часто. Никто с ним и не спорил. Даже Лекс, который бросал на меня укоризненные взгляды последние несколько дней, казалось, наконец наплевал на свою паранойю. — Вон там отвалился! — Дейдре завизжала, когда я с унылым лицом поползла в сторону соскользнувшего со стены воздушного шара, — а еще вон там! Я проследила за направлением ее тощего пальчика и мне в сотый раз показалось, что кто-то нарочно срывает шары со стен, на которые я вешала их сотню раз, чтобы меня слегка позлить. — Проклятье. — Я повешу сама, — Дженна как-всегда подоспела вовремя и вспорхнула на стул с грацией птицы, — отдохни. — Звучит не очень. — Выглядишь тоже не очень. Обострение? — подцепив за нить шара, Дженна склеила ее скотчем; ловкости ее тонких пальцев можно было позавидовать, что я сейчас и делала, — хорошо бы сходить к доктору Кеннертсу и выпросить у него антигистаминные. — Запасы препаратов в больнице истощены, — она встала на спинку стула, чтобы повесить шар выше, а я в свою очередь, села на стул, чтобы она не упала, — ни за что не привлеку внимание дока такими глупостями. — В том то и проблема, Фелисити, — Дженна бросила на меня короткий взгляд, — ты всегда пытаешься сделать всё сама. Не забывай, что сейчас ты не одна. Я закатила глаза: — Кто бы говорил. — И все же сходи к Кеннертсу. Вместо этого, по дороге на крышу, я забежала в душевую, чтобы промыть лицо и попытаться снять красноту и раздражение. Глянув на зеркало всего единственный раз, я сморщилась от того, насколько сильно моё лицо напоминала голову, накаченного воздухом, бегемота. Опухшие глаза взирали на меня с таким осуждением, как-будто я могла что-то изменить, но вместо этого продолжала раздражать саму себя. Как всегда. Я снова чихнула. — Матерь Божья, — высунувшаяся голова Джейка из-за душевых штор ввела меня в ступор; едва не сорвав умывальник со стены, я отвернулась и уставилась в ослепительно сверкающее железо крана, — я думал я тут один. — Это ты так душ принимаешь? Не слишком ли тихо? В пору маньячинам и, скрывающимся от правительства, преступникам. — По-моему я могу делать это так, как хочу. — По-моему у меня сейчас сердце вылезет из глотки. Ты меня до смерти напугал. — По-моему тогда мне нужно извиниться. Но вряд ли. Это же ты ворвалась в мои скромные апартаменты. — К слову, это место теперь общее. И я не знала, что здесь кто-то есть. Джейк скрылся за шторами и на этот раз я услышала слабое журчание побежавшей воды. — Как себя чувствуешь? — послышался его голос сквозь всеобщий шум. — Было бы гораздо лучше, если бы все перестали об этом напоминать, — справившись с дрожанием пальцев, я попыталась сосредоточиться на своём лице, — кстати, идея с днем рождения Квентина замечательная. Им сейчас не помешает разрядки. — Я знаю. Я гений. Радости в его голосе или намека на врожденное самолюбие отнюдь не ощущалось. — Что-то не так? Я плеснула в лицо холодной водой и кожу обожгло огнём. Джейк перекрыл воду и на этот раз его голос прозвучал отчеливей. — Я ранил четверых здоровых парней и они точно видели моё лицо. Очень странно, что прошло несколько дней, а они все еще не пытаются меня найти. Я развернулась и прислонилась к линии умывальника, протирая лицо собственной рубашкой. Джейк вытянул руку из-за штор и стянул с вешалки свою одежду. — Такие как они так просто не сдаются. — В том-то и проблема. — ответил Джейк. — Они вернутся, — продолжила его мысль я, — это лишь вопрос времени. — Звучит так, словно у тебя есть план. — Возможно. — однако, я не хотела им делиться, подвергая риску остальных, — а возможно и нет. Во всяком случае забудь об этом. Прямо сейчас тебя ждёт Квентин. Говорить с Джейком стало настолько обыденным и привычным, что я и не поняла, как быстро забыла обиды, которые ощущала в самом начале. Сейчас рядом с ним моя боль не усиливалась, а напротив, притуплялась, позволяя мне думать о чем-то другом, кроме того, что я собиралась винить себя в смерти родителей всю оставшуюся жизнь. Он словно продолжал мои мысли и пусть он улыбался не так часто, но тот разговор, когда я поведала ему о родителях, что-то в нас изменил. Словно мы стали ближе, как могут только люди, вынужденные скрываться в одном месте и защищать друг друга любыми возможными способами. Я неторопливо вошла в гражданское крыло и на меня тут же налетела Дейдре: — Наденешь это? Тебе подойдёт. — за неимением, видимо, чего-то другого, Дейдре протянула мне колпак буратино и заставила примерить его нос. — Выгляжу как алкашня с помойки. — Мне повезло чуть поменьше, — Дженна указала на свою ядовито-зеленую шляпу жабы. — жабка Азазина. Что скажешь? — Мы забываем о дистанции. — Мне начинает казаться, что хмурость: это вечное твое состояние. Брось, Фел. Сегодня нам можно все. Просто она явно не представляла, как сильно может раздражать аллергия. Жара оказалась просто невыносимой. К концу дня мы открыли все окна настежь, но и это не помогло. Заканчивая с приготовлениями, Лекс помог притащить ту скромную часть провизии, которую мы с Дженной согласились выделить на празднество. — Мы не можем ходить за пайками каждый день, — заключила Дженна, — а значит придётся зверски экономить. — Ты превращаешься в живодера, — Сьюз попыталась стянуть арахис, но Дженна шутливо треснула ее по пальцам, — я разделила все на восьмерых. Даже единственная спертая пачка арахиса ставит нас в неравное положение. — Надо было оглушить тебя, пока была возможность, — Сьюз закатила глаза и при этом так откровенно покосилась на доктора Кеннертса, стоящего в дальнем конце комнаты с Лексом, что мне начало казаться, будто он ей нравится. — Да, — из оцепления меня вывел голос Джейка и когда я с изумлением повернулась к нему, он продолжил, — ты сказала это вслух. — Кому-то надо прекратить подслушивать. — хмурясь, я глянула, как Сьюз отчаянно попыталась завести старый плеер и подключить его к колонкам, которые на днях починила Дженна, — срочно. — Иначе что? Развернувшись, я нырнула в коробку, которую приволокла Дейдре и отыскала ядовито-зеленый клоунский парик, который тут же оказался на голове у Джейка. — Пусть у тебя и нет клоунского носа, но выглядит ужасно, — прикусив губу, я поглядела на него снизу вверх, — ненавижу клоунов. — Так вот оно что, — и в первые в жизни я увидела, как Джейк едва заметно улыбнулся, — личные мотивы, значит? Он не снял парик даже не смотря на то, что Сьюз по той же причине, по которой и я, попыталась избегать его весь вечер. Дейдре не отходила от Квентина. Когда мальчишка принялся за свои угощения, и основная часть вечера была пройдена, мы принялись раздавать ему поздравления, а затем, оглушенные музыкой и лёгким опьянением, бросились на сымитированный танцпол. Отбросив страх и наплевав на приоритеты, я стянула перчатки и коснулась пальцев Дейдре. В этот же миг, воодушевленная моими действиями, она бросилась мне на шею и мы протанцевали весь вечер. И я в первые за последнее время забыла какого это, не бояться за ее жизнь. Какого это, когда кругом тебя окружают ни враги, ни смертельный вирус, ни зараженные, грозящиеся в любую минуту подвергнуть твою жизнь опасности. Я кружилась, сжимая пальцы Дейдре в своих и ощущала, как тяжесть и скованность, преследовавшие меня ранее, вдруг отступают на второй план. Дейдре смеялась, запрокинув голову назад, Дженна и Лекс выступили с караоке и хотя пели они ужасно даже дуэтом, я смеялась так громко и искренне, что хотела остановить время, но только бы этот вечер не подходил к концу. Только бы завтра не наступило снова. Но громкая музыка, заставившая мою кровь вспениться и побежать по венам, вдруг остановилась, уступая более спокойной и тихой, успокаивающей и убаюкивающей и я даже не заметила, как механически стянула с плеч рубашку, а с лица ненавистную мне маску. Когда я прислонилась к столику, чтобы передохнуть, ко мне шагнула Дженна, стягивая через голову тонкий свитер: — Даже не замечала, что Сьюз такая сердцеедка. Я проследила за ее взглядом. Видимо растерянный и не до конца осознающий реальность ситуации, доктор Кеннертс выглядел не в своей тарелке, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, пока Сьюз пыталась увлечь его в танец. — Это было заметно, — я собрала волосы в хвост и покосилась на Дженну, — во всяком случае я заметила это сразу же, как появилась в больнице. Она точно положила на него глаз. — А глаз у нее железный, но тут дело в гормонах. — Дженна заговорчески мне подмигнула, — она же беременна. Только и всего. Я вздохнула, отводя от них взгляд: — Наверное тяжело быть беременной в месте, где каждый день люди гибнут толпами. — Не тяжелее, чем присматривать за восьмилетней сестрой. Я была благодарна Дженне хотя бы за то, что она не стремилась меня осуждать, даже не зная всей правды. Вылазка за продуктами действительно нас сблизила и я боялась, что эта связь может оборваться хотя бы потому, что Лекс мне не доверял. Не смотря на то, что Дженна говорила о том, что работа Лекса не позволяет ему доверять никому, кроме себя, я знала, что ни в чем конкретно не могу быть уверенной. По-настоящему мне здесь рады были лишь Дженна, Квентин и возможно, Джейк. Кстати, о последнем. Я бегло пробежалась взглядом по комнате, но так и не наткнулась на Джейка. Ноги сами понесли меня к выходу, пока Сьюз пыталась развлечь детей игрой. Мне почему-то казалось, что я знаю, где он. Пару оставленных позади коридоров и крутые лестничные повороты и вот я уже на крыше. Ветер ударил мне в самое лицо, от чего я с наслаждением даже потянулась. Джейк действительно был здесь. Лёжа рядом с бесполезными проводами и забросив руки за голову, он наблюдал за закатом и я завороженно проследила за его взглядом. Это место могло бы стать моим любимым. Конечно, в других обстоятельствах. — Тебя послал Лекс? Можешь сказать ему, что прыгать с крыши я еще не собираюсь, — Джейк не обернулся в мою сторону, продолжая впиваться взглядом в небо, словно хотел запечатлеть в памяти каждый грозный миг. — со стороны может казаться все что угодно, но я не сумасшедший. Я подошла ближе, но не решилась сесть рядом. — Если ты не заметил, мы с Лексом пытаемся друг друга избегать. — Тогда можешь сесть, — Джейк вскинул руку вперёд и похлопал по месту, рядом с собой, — кусаться я не буду. Я вновь ощутила спокойствие. Еще несколько дней назад моя боль лишь усиливалась десятикратно, стоило мне взглянуть на Джейка, но сейчас я чувствовала совершенно иное. Словно после долгого и тяжелого путешествия, наконец, вернулась домой, где меня уже ждали родные. Опасаясь, что эта теплота может исчезнуть так же быстро, как и появилась, я подтянула к себе колени и уткнулась в них подбородком, наблюдая за пробегающими мимо нас облаками. — Ты в порядке? — из раздумий меня вывел голос Джейка. — Я? Да, — под глазами Джейка залегли глубокие темные круги, лицо испещрилось морщинами, глаза показались опухшими и красными, — а вот ты, кажется, нет. Джейк промолчал. Его бесконечно уставший взгляд устремился куда-то вперед, ни на чем конкретно не задерживаясь. На протяжении трех недель до моего появления, Джейк пытался защитить город, который необратимо гиб и я подумала, какого ему было, делать всю грязную работу самому? Сжигать трупы, бороться с преступностью внутри Кордона.. наконец, терять девушку, в которую он, кажется, был влюблен? Я отвела взгляд и уставилась в пол, потому что боялась слышать ответ. — Просто.. подумал о том, что это первые именины Квентина без неё, — наконец вставил он после долгого молчания. — Ты.. ты не виноват. — Я знаю, — отмахнулся он, — ты говоришь, что я не виноват, Дженна, что ей жаль, Лекс, что это было уже неизбежно. Где правда, Фелисити? Почему я держал ее на своих руках и даже не пытался помочь? Я просто сидел.. и ждал.. пока она умрет. Я прикусила губу, чувствуя прилив боли. Стоило мне на секунду забыться, как проклятое ноющее чувство в груди снова колыхнулось, не позволяя мне вдохнуть. Прикрыв глаза, я попыталась сосредоточиться на чем-то хорошем, но отчаяние Джейка буквально ударило меня в спину электрическим током. — Просто хочу понять, как устроен этот мир, — уже тише выдал Джейк, — где искать эту гребаную справедливость, когда я даже не знаю, смогу ли отсюда выбраться? Кого мне теперь винить? Конечно, я знала, что он чувствует. Каждый, кто потерял кого-то в оцеплении, чувствовал примерно то же, может в десятки, тысячи, в миллионы раз сильнее. Мои пальцы задрожали и я все еще беспомощно пыталась вернуть безвозвратно потерянное самообладание, отчаянно сопротивляясь желанию взглянуть на Джейка и увидеть лицо человека, чьи глаза были полны ненависти, боли и безысходности этой жизни. И я не могла его винить. — В тот самый день, когда мои родители вернулись, мама взяла с меня обещание, что я заколочу дверь, чтобы они не выбрались, когда станет совсем плохо. Она взяла с меня обещание, что я не выпущу их, чтобы не случилось, чтобы защитить Дейдре, — наконец, я нашла в себе силы посмотреть на Джейка, — я так и сделала. Через двое суток маме стало так плохо, что она начала биться в двери, чтобы я выпустила ее. Отец к тому времени был уже мёртв. Я сжала пальцы в кулаки и спрятала их на коленях: — Мама умоляла, чтобы я открыла дверь. Я стояла за нею и сдерживала крик, кусая кулак, боясь разбудить Дейдре. К утру крики стихли. Я оправилась к Дейдре, чтобы проверить, в порядке ли она и увидела ее лицо. — костяшки пальцев побелели, потому что я сжала их слишком сильно, — её глаза были опухшие, а пальцы искусаны в кровь. Ночью она плакала, но чтобы не привлекать моё внимание, кусала свои руки и уснула лишь под утро. Тот день кое-что мне дал, Джейк, осознание чего-то очень важного, — он смотрел на меня, но будто сквозь, — дети всегда будут сильнее нас, но они не перестают в нас нуждаться. Кэти не вернуть и как бы ты не пытался это исправить, нет способа вернуться в прошлое. Но Квентина еще можно спасти. И он действительно нуждается в герое. Только от тебя зависит станешь ты им или нет. — Значит передо мной снова стоит непростой выбор, — Джейк подцепил нерабочий провод и повертел в руках, — все как всегда настолько дерьмово, что я уже не удивляюсь. Мы долго смотрели на проплывающие облака, не говоря ни слова. Джейк поднялся, садясь рядом со мной. Все это бесконечное время, пока мы глядели в небо и не решались заговорить, что-то происходило. Во мне. Я чувствовала, как вместе с доверенной Джейку тайной, исчезает тяжесть от груза, который я обязывалась носить всю оставшуюся жизнь. И в первый раз в жизни я ощущала спокойствие от человека, с которым мне было проще молчать, чем говорить. С которым смотреть на небо было гораздо проще, чем плакаться в жилетку. Почувствовав, что становится холодно, я набросила на плечи рубашку, и, на всякий случай, натянула маску на подбородок, готовая в любой момент прикрыть лицо, если понадобится. Заметив это, Джейк подобрал мои перчатки и протянул мне. Я нерешительно опустила взгляд. — Как же дистанция? — Я не тот, кого тебе следует опасаться. Он даже отдаленно не представлял, насколько я ему доверяю. Мы едва поднялись с места, чтобы вернуться к остальным, как на лестнице, ведущей на крышу, послышались чьи-то торопливые шаги. Джейк по инерции поддался вперед, чтобы понять, ждать ли опасности или не стоит. У дверей появилась запыхавшаяся Сьюз, которая схватилась за стену, чтобы не упасть и тяжело перевела дыхание, по очередности оглядывая нас взглядом. — До вас добраться, как на Эверест подняться, — Сьюз схватилась за сердце и кашлянула, — чувствуете? Это я не рифмами говорю, а с катушек съезжаю. Джейк шагнул вперед: — Что происходит? Казалось, прежде чем Сьюз восстановит дыхание, пройдет целая вечность. — Вы должны кое-что видеть. Я не знала, чего боюсь больше. Узнать то, что она собирается показать нам или же этого не знать. Ноги сами понесли меня к выходу. Я перескочила через Сьюз и ринулась вниз по лестнице, думая только о Дейдре и о том, что с ней могло случиться что-то ужасное. Сьюз всегда пыталась казаться беззаботней, чем стоит на самом деле. Преодолела лестничные пролеты, пустилась по коридорам в сторону, откуда доносились голоса. Голос Дженны, разгневанный и полностью лишенный красок, выделялся на фоне остальных. Когда я появилась в конце коридора, она обернулась ко мне. — Где Дейдре и Квентин? Они в порядке? — В порядке. Мы оставили их в гражданском крыле, там они в безопасности, — Дженна вынула руки из карманов джинс, — вот только я не уверенна, что.. в общем взгляни на это сама. Я ринулась к выходу. Дженна сообщила мне, что доктор Кеннертс запечатал его в целях безопасности, но что-то подсказывало мне, что от этого больница отнюдь не становится неприступной крепостью. Позади послышались голоса Джейка и Сьюз к тому времени, как я уже добежала до дверей. Лекс, бросив на меня короткий взгляд, посторонился. С бьющимся сердцем я приблизилась к крошечному окну, огражденного решетками и прислонившись руками к двери, встала на носочки. Мне показалось, что я забыла как дышать. По ту сторону от защитных дверей, Беннер и его парни расхаживали кругами, разглядывая здание больницы и видимо, пытаясь понять, как оно устроено. Нападать они еще не собирались, но я знала таких парней и он бы не заставил себя долго ждать. Отстранившись от двери, я прислонилась к ней спиной и почувствовала, как от страха сжимается горло. Ни вдохнуть, ни выдохнуть я не могла. Торопливые шаги Джейка стихли. Он остановился, оказавшись рядом с нами. — Что происходит? Что там, Фелисити? Я подняла голову и заглянула в его глаза. Он моментально все понял. — Они пытаются прорваться внутрь.