Кто мы?

      В окне заднего вида Чонг успел увидеть, как Соль садится на скамью и обхватывает себя руками. Сердце сжалось. Он разогнался до 100 миль в час на автобане, чтобы ни о чём не думать, кроме пролетающих мимо машин, чтобы избежать соблазна вернуться назад. Но снизил скорость: Соль бы не понравилась его безрассудность. Чонг оставил машину у дома и решил пройтись. Его подхватил северный ветер, и, не сопротивляясь, Чонг последовал за ним. Он на минуту закрыл глаза и представил его играющим в рыжих волосах.       «Соля… Ты плачешь?». Чонг набрал её номер и тут же сбросил, вспомнив о том, на что сегодня согласился. Тем временем уже зажгли уличные фонари и включили неоновые вывески, а ему так нравился вечерний мрак. Кладя телефон в карман, Чонг заметил прилипший к пальто бурый листок. Он захотел оказаться на его месте: «Всё в его жизни правильно, куда бы ветер его не занёс, этот листок будет на своём месте».       Чонг вернулся домой только к полуночи. Глубоко дыша, он направился на кухню. Там, набрав холодной воды в фужер, присел на краешек стола и залпом всё выпил: от прежнего самообладания ничего не осталось. Зашёл свет с улицы, став в эту ночь для Чонга единственным компаньоном. Он отражался в отполированных поверхностях столешниц, окрашивая их в насыщенный оранжевый цвет. «Неужели теперь мне остается только это?»       Долгое время Чонг просто наслаждался одиночеством, возрождаясь в нём после долгого дня в окружении людей, а затем умирал раз за разом, и это сумасшествие для него было так же ценно, как воздух. Одиночество охватывало тело второй кожей, и без него казалось, что жизнь распадется, просочится песком наружу. За глухой стеной он хранил свои сокровенные мысли, отвратительные и прекрасные, вдохновенные и разрушительные. Чонг считал, что такова его судьба. Но до встречи с ней он был наполовину слеп. Он не знал, каким адом может обернуться одиночество, когда обретаешь любовь. Он никогда не спрашивал себя, кем является…        «Парень, готовый всегда оказать любезность, покоряющий своим обаянием и манерами, — такова общепринятая установка. Но тем, кого я вычеркивал из этого круга, довелось узнать немного больше. Нам Чж Юн, О Ён Гон, Сон Мин Су. Вы перешли черту, за которой гуляет ненависть, взращенная пороками людей, что обманули моё доверие. Я всё время жил в страхе, что меня предадут, как однажды предали самые близкие, и потому оставался один. Но рядом с тобой, Соль, мне не нужно защищаться: я готов отдать жизнь, защищая тебя. Вот только… Ты каждый раз от меня сбегаешь».       Чонг еще немного просидел в темноте, анализируя последние события. Было так тихо, что тиканье часов походило на барабанный бой, который, впрочем, постепенно начал перебивать голос Соль в его голове: «я думала, забуду, как ты выглядишь», «я люблю тебя», «мы просто разные». Но за этими словами последовал ледяной северный ветер, всегда сопутствующий Чонгу: «Нельзя просто взять и забыть прошлое». И тогда он вспоминал её отрешенный взгляд, страх, осуждение.        Утром Чонг встал по расписанию, принял душ и прочитал почту. «Опять с работы отпрашиваться», — с досадой заключил Чонг, узнав о внеплановой контрольной. Он собрал свой оранжевый рюкзак и вышел за дверь. Чонг выглядел выспавшимся и спокойным. Вот только в глазах плескался стальной океан в голубых сполохах.

***

      Ин Хо сидел на банкетке, облаченный в блестящий черный костюм. Вот уже двадцать минут он молчал, не реагируя на чьё-либо присутствие. Его занимали мысли о красивом пианино, будущих концертах и славе, о том, как из зала на него будет с гордостью и любовью смотреть… — После такой жары, кажется, будет дождь, — предположил дядя Соль, перебивая фантазию Пэк Ин Хо. — Ин Хо, а ты привлекаешь к нам клиентов, — продолжил аджосси. Он уже открыл кафе и теперь стоял за барной стойкой. — Видишь? К нам заходят молодые студентки.       Девушки уселись за ближайший от синтезатора столик, не спуская глаз с пианиста. Они начали перешептываться о том, есть ли у него пара. Тогда он заиграл романтическую мелодию, самодовольно поглядывая на студенток. Одна из них узнала в ней композицию «May be» и дико засмеялась, краснея до ушей. — Послушай, кажется, он похож на дружка Хонг хубэ, — сказала ей подруга. — Я их видела в библиотеке. Как думаешь, она с двумя встречается?       Их болтовню вдруг прервали уродливые звуки от резкого удара по клавишам. Ин Хо обернулся на студенток с таким диким выражением лица, что те отказались от заказа и исчезли. Где-то в дальнем углу аджосси от удивления уронил поднос.       «Собачья шерстка… Перевернула всё вверх дном!» Ин Хо исполнил глиссандо и снова замер. «Только я в состоянии защитить тебя от Чонга. Как и ты, никто не хочет признавать в нём психопата».  — Ин Хо, сегодня твой первый день. Нервничаешь? Можешь приступить через часок, — мягко предложил аджосси, почувствовав в парне резкую перемену. — Ты полный дурак! — бешено прокричал Ин Хо, вскакивая с места. — Что-то сказал, Ин Хо? — спросил аджосси. От растерянности он насыпал в чай полкружки сахара. — Нет-нет, я пойду подышу воздухом! — тут же спохватился Ин Хо и мысленно проклял себя за размышления вслух.       Он вылетел из кафе, хлопнув дверью с такой силой, что со стены упали часы. — Но ведь жара… — хрипло произнёс аджосси. — Вот чудак! Так я и думал.       Ин Хо схватился за голову. Перед глазами всплыла его недавняя встреча с Соль. Он редко видел её в подобном состоянии. Что же могло произойти? Почему Собачья шерсть, самый ответственный человек из когда-либо ему встречавшихся, переложила ответственность на какую-то жалкую монетку? Ин Хо горел желанием выяснить правду, но подсознательно он её уже определил. «Я не позволю тебе страдать». Ин Хо поразился внезапной отчетливости этой мысли, и на душе стало легче.       Кошмары прошлого поселились в его левой руке и не давали забыть предательство Ю Чонга. Во всех его поступках, призванных всё исправить, сквозила непреодолимая жалость к себе и ненависть к другу. Никто, включая самого Ин Хо, не верил, что так можно начать жизнь заново. Никто не видел в нём доброты, кроме Собачьей Шерстки, этой искренней, милой девушки, что помогла ему встать с колен. И теперь Ин Хо снились другие кошмары, в которых Шерстка плачет и просит у него помощи.       Ин Хо весь дрожал при мысли об улыбающейся Шерстке, манящей его за собой в библиотеку. Он смеялся, вспоминая, как они ели ветчину ассистента Хо на улице у ресторанчика, как дурачились на курсах английского. Он сжимал кулаки при встрече с Ён Гоном и проклинал всё на свете, когда видел Ю Чонга, нежно обнимающего Собачью Шерстку. «Кто я в этой истории? Просто пианист, подыгрывающий главным героям, или тот, кто музыкой изменяет мир?».       Ин Хо не заметил, как оказался у метро. «Сегодня. Я всё узнаю сегодня», — твёрдо решил он.