They back in Beacon Hills

      Черт… Словно огненные выстрелы проникали в мое тело, делая его слабее. Его будто бы парализовало. Ни руками, ни ногами я не могла управлять. Да, что уж там. Я просто напросто не могла пошевелиться.       Шея… Острая боль пронизывала её при каждом случайном движении. Мне хотелось кричать, что есть силы. Хотелось, но я не могла…       Агония поглощала меня все сильнее, завлекая в свою черную густоту теней. Неужели это все? Или же наоборот…       Я открыла глаза от яркого света, что был устремлен прямо мне в лицо. Какой ублюдок забыл выключить лампу… Вглядываясь, я осознала, что это не лампа — сияние луны настолько сильное, что освещало не только маленькие улицы Бейкон Хиллз, но и небольшую палату, окрашенную в привычный тусклый белый цвет. Чувства потихоньку возвращались. Я могла почувствовать легкий холодок, что принес противный ночной ветер. Я благодарна ему. Жар почти не чувствовался.       Я слабо улыбнулась. Мышцы окаменели, пробыв в обездвиженном состоянии больше суток. Я хотела пошевелить рукой, как почувствовала, будто бы что-то ползало по моей кисти.       Меня сковал страх. Я обезумела. Нет! Как же больно двигаться! Черт! Не трогай меня, противная тварь! Я дергала рукой как можно сильнее, причиняя себе сильную боль. Я резко подняла руку к лицу, чтобы клыками убить эту тварь, но на руке не было ничего. Ничего, кроме платка. Полотно было завязано в виде нелепого бантика. Оно было бежевое и такое знакомое. Последний раз я видела его на шее у Айзека.       Внутри меня накрыло теплой волной. Он был здесь и оставил для меня этот маленький презент. Он был весь в крови, и, как я понимаю, моей. Я постаралась принюхаться. Да, она моя.       Я до сих пор не могла пошевелиться. Боль на шее, постепенно превращалась в жуткий зуд. Я сквозь боль прикоснулась к ней. Одно резкое движение- острая боль, что постепенно улетучивалась, вновь сменяясь на чесотку. Я словно в припадке царапала шею, оставляя на ней ещё окровавленные не заживавшую рану после выстрела охотников. Рана становилась глубже, а боль острее. Я рычала, рвала шею, сквозь слезы, пытаясь прекратить этот проклятый зуд.       Я взвыла. Это был рык отчаяния, никак иначе.       Лихорадка продолжалась до тех пор, пока я не перестала чувствовать боль, зуд, холодный ветер, что до сих пор дует в окно. Я теряла сознание, возвращаясь к тем черным теням. Осталось совсем немного.       Резким толчком, меня вырвал светлый луч. Я смотрела прямо перед собой. Передо мной были яркие желтые глаза одного горячего парня. Он был удивлен… Нет, это не подходящее слово. Он был потрясен. Мне было так легко, так спокойно, что я ненароком посмотрела на руку Тео, что держала меня за шею. По его венам текла черная жидкость. Он спас меня. — Это…это не… — Он ошарашенный смотрел на свои руки, не веря в происходящее.- Это невозможно! Я не могу забирать твою боль… Так срабатывало только с МакКолл. -Тем…кхм…- практически шепотом говорила я, пытаясь не травмировать больную шею. — Ты спас меня. Я уж видела одного из всадников.       Я улыбнулась, но он не спешил улыбнуться в ответ. — Ты не понимаешь. — Он вскочил, начав метаться по палате. — Я не могу тебя спасти… Не могу! — Рявкнул он и выпрыгнул из окна, оставляя после себя только теплый след на шее и пьянящий аромат одеколона Рейкена. — Но ты же спас, идиот. — Буркнула в пустоту я и погрузилась с крепкий сон.

***

— Нет! Она не будет жить в нашем доме! — Вопила эта мелкая неблагодарная девчонка, когда услышала предложение истинного Альфы. — Конечно буду, ради того, чтобы позлить тебя. — Я сверкнула своими красными зрачками. — Решено, — стукнул по столу Скотт, — Эшли, гостевая в твоем распоряжении. — Скотт, мне будет удобнее здесь, — я осторожно уселась на диван. — Тут и холодильник рядом, и лучше ловит вай фай.       Эн, надув губы, недовольно фыркнула и ушла к себе в комнату.       «Да, конечно, больная она. Ага… Верьте больше, Скотт МакКолл, её изречениям. Он сам должен знать, насколько быстро поправляются Альфы!» — бормотала себе под нос Энджела поднимаясь по лестнице к себе в комнату. — Энни, я все слышу! — Крикнул Скотт, строго вглядываясь в остывший след девушки. — И я тоже, — как можно громче сказала я, но вышло только шипение. — Черт… — Я сейчас сделаю тебе горячего молока с медом. — Улыбнулся Лейхи и принялся делать мне сие лакомство. — Что-то понадобиться, обращайся, -бросил на прощание МакКолл и направился вслед за сестрой.       Я сидела на диване, слушала как наливается в стакан молоко, и как Айзек что-то тихо напевает себе под нос. Я одобрительно фыркнула. — Muse? Хороший вкус. — Это моя любимая. — Feeling Good? У них же полно наикрутейших песен!       Он уставился на меня с неким удивлением. Я пожала плечами. — Я тоже была простым подростком.       Он усмехнулся. Закончив мучить молоко ложкой и мой желудок ожиданием, он поставил стакан на кофейный столик и присел рядом. Я сделала глоток и закрыла глаза, дабы насладиться прекрасным вкусом меда и горячего молока. — Как ты быстро так поправилась? — Вернул меня в реальность Лейхи. Я лукаво улыбнулась. — Один шарфик помог. — Он ухмыльнулся. — Спасибо. Это же твой любимый. — Теперь это твой шарф. Слышала бы ты, как ругалась Энни, допытываясь до меня, зачем я отдал тебе его. — Неужели она до сих пор не поняла, что я не мечу тебе в девушки? — Я сделала еще один глоток. — Она любую девушку считает угрозой. -Он рассмеялся. — Всех интересует твое чудо-исцеление. — Я не знаю, что это было, кто это был, Айз. Не надо допытываться у меня.       Я не хочу рассказывать по Рейкена. Да, это бы улучшило его положение, его репутацию, но тот страх парня передо мной в момент исцеления не давал мне покоя. Я не могла позволить себе взболтнуть лишнего, когда человек может быть в беде. — Но ты могла видеть или слышать. — Лейхи, я сейчас не посмотрю на то, что мы друзья, и втащу тебе, как самому главному засранцу. Я не знаю, понятно? — Я показала свои красные глаза, а он в ответ желтые. — Вот и поговорили.

***

      Я расположилась на диване, обложив себя проводами и зарядниками. Мой лэптоп уже был на исходе. Я досматривала последнюю серию Игр Престолов и съедала последний сэндвич, что приготовила себе вечером.       На столе помимо этого и так валялись уже пару-тройку тарелок, опустошенных мной и столько же бутылок колы.       Я услышала шорохи на улице. Поднявшись, я подошла к двери и резко открыла её.       На пороге стоял Рейкен с пачкой чипсов. Я была шокирована его появлением.       Схватив за шкирку, я впихнула его в дом и прижала к стене. — Ты совсем обезумел? — Шипела я. — Вваливаться в дом своей бывшей! Она же если услышит, устроит скандал века! — Ей все равно на меня, — хмыкнул он. В голосе не читалось ничего. Он был холоден, как и рассказывали про него стая. -Что тебе здесь надо? — Прошептала я, не собираясь ослабевать хватку. — Пришел узнать как ты. Смотрю хорошо. — Проговорил он. — Может отпустишь, и я удалюсь, ясно? — Так же, как и в палате? Через окно? — Да, отпусти ты, пока я не применил силу. — Он оскалился, на что я лишь рассмеялась. — Хочешь, чтобы я надрала тебе зад в очередной раз? Тебе тогда не хватило? — Ха! Это ты надрала мне зад? Ну и самомнение! — Рассмеялся Рейкен. — А кто это у нас говорил:« Хватит, Тео, хватит!» — Он оттолкнул меня, освободившись их моей хватки.       Мы поменялись местами. Теперь я была прижата к стене, хватая ртом воздух. Он наклонился к моему уху. — Хотя я бы хотел слышать:«Ещё, Тео, ещё!» — Ублюдок! — Плюнула я, отталкивая парня. — Этот ублюдок спас тебе жизнь. — И в тоже время от этого отказался. — Парировала я, сложив руки на груди. — Дорогуша, ты такой же…- Послышались очередные шорохи. Открылась дверь, ведущая в комнату Эн. — Это Энджела. Прячься. — Я пихнула его к стенке, разделяющей проход к лестнице и кухню.       Она напевала какую-то странную мелодию. Я явно такое не слушаю. Спустившись по лестнице, почти на ощупь, она прошла на кухню.       Пульс у меня ускорился до невообразимо быстрого. Я стояла посреди комнаты, с опаской посматривая в вжавшегося в стену парня. Он не дышал, не двигался. Больше походил на восковую фигуру, что протирают уборщицы по понедельникам.       Налив стакан воды, она развернулась и пошла обратно. Температура в комнате увеличивалась в разы, а мои ноги становились все тяжелее. — Спокойной ночи, Эш. — Пробормотала она, будучи сонной. — И тебе, — машинально ответила я.       Энни остановилась. Резко развернувшись, она пялилась на меня, не подозревая, что буквально в шаге от нее сейчас, умирая от удушья, находиться её бывший молодой человек. Не дай Бог, она повернется к нему лицом — нам хана. А что нам-то… Ему. Да, но будет нечестно с моей стороны, что я его так подставляю, когда он меня вытащил с того света. На моей совести и так много дряни. Не хочу запачкаться ещё больше, особенно, когда этот человек не просто пешка для меня. — Я так и знала! — Завопила МакКолл, увидев меня в полном здравии. — Тише, Эн. — Прошептала я, но ту было не остановить. — Я же говорила, что ты здорова! Говорила! — В её голосе читались претензия и гордость. — Да-да, только тише. Я все объясню. — Я пыталась успокоить эту неугомонную особу.        Удивительно, как одна женщина могла родить совершенно разных детей. — Ой, да не надо ничего объяснять. — Махнула рукой Эн, — ты просто будешь платить за мое молчание. — Что? — Я вытаращила глаза. — Это мне говорит одна из самых честных девочек?       Та рассмеялась. — Давно ли ты помнишь хоть одно мое честное дело? — И правда, она хоть и говорить что чиста, как белый лист, но творит иногда далеко не светлые дела. — К тому же, ничего криминального нет. — Да? И что же ты задумала, маленькая шантажистка? — Завтра твоя очередь идти в магазин, ясно?       Я издала сдавленный смешок. — Да, без проблем. Это все? — Я бы была рада, если бы ты рассказала все моему брату. Но это уже твое дело. А пока, спокойно ночи. — Она развернулась лицом к Тео. Меня сковал страх. Я переместила взгляд на стену, но там уже не было парня.       Я молча таращилась на стену, а Эн своими маленькими ножками, что-то напевая под нос, шла к себе в комнату.       Я прислушалась. Тео нигде не было. Тишина.       Странное чувство заставляло меня думать о Рейкене постоянно. Я размышляла о том, как он там. Успел ли спрятаться от Энни и не поймали ли его Караверы. В этот момент я начала переживать. Что, если один из тех, кто всадил мне пулю, пропитанную волчьим аконитом, напал на парня.       Я зависела от него.Мне рассказывали родители раньше, что исцеление одного волка другим вызывает привязанность. Чем больше исцеляли, тем сильнее один оборотень привязывается к другому. Иногда это сродни материнским инстинктам. Исцеленный сам пытается сохранить жизнь спасителю.       Я закрыла глаза и погрузилась в странный, очень болезненный сон.       Ночь. Луна освещает только часть чащи, где находилась компания. Все веселятся, радуются, наслаждаются подростковой жизнью. Нам всем по шестнадцать. Я стою в объятиях своего лучшего друга Энтони и что-то напеваю ему на ушко. Видимо, показываю на новенькую красавицу в нашем содружестве. Он ехидно улыбается и кивает в знак одобрения. Я фыркнула. Конечно, я лучшей кандидатуры для него и искать не могла. Он подходит к ней, разворачивает и кусает в шею.       Я смотрю по сторонам, не понимая, в чем дело. Почему все исчезли, и почему царит тишина. Я взглянула на свои руки. Они были окровавлены, а под моими ногами лежала гора трупов. В этой куче находились мои родители. На самом верху… Я их оставила на потом. Я вытираю лицо, размазываю родительскую кровь по щеке, падаю на колени и рыдаю. — Мама… Папа… — Я подбираю их тела и пытаюсь забрать боль, не понимая, что забирать нечего. Теперь им не больно. — Я так вас люблю… Простите меня. — Слезы градом падают на пол, и я просыпаюсь.