Нами движет боль

      Всю дорогу домой, я старательно отводила глаза от мужчины, который решил снять намокшую по моей вине футболку и сидеть с голым торсом. Моему смущению не было придела, никогда ранее мне не приходилось так краснеть перед этим человеком. Сам же Мамору с невозмутимым видом вёл машину. Не сумев удержаться, я всё-таки бросила на тело брюнета мимолётный взгляд. Он был отлично сложен: кубики пресса и подкаченная грудь выглядели потрясающе, кое-где виднелись небольшие шрамы. «Не так, как у Саске». Допустив подобную мысль, я вздохнула, чем привлекла внимание голубоглазого к себе.       -Что такое? Тебе нехорошо? — спросил мужчина, продолжая смотреть на дорогу.       -Нет, всё в порядке, — улыбнувшись ему, я уставилась в окно, призывая его не продолжать заваливать меня вопросами, однако это не подействовало.       -Я не думаю, что это честный ответ. Ты так улыбаешься только когда лжёшь. Можешь не рассказывать, мне понятна причина твоих вздохов, ведь мне не стать тем, по кому ты вздыхаешь, — с горечью в голосе произнёс он. Машина остановилась у нашего дома. Брюнет вышел первым, я выскочила за ним, дабы всё объяснить. Обняв его, прижалась к надёжной спине, за которой пряталась целый год. Мужчина замер на месте, не ожидая от меня подобных действий.       -Мамору, ты же знаешь какую боль он мне причинил, но я больше не чувствую к нему ничего, кроме ненависти. Пожалуйста, не отворачивайся от меня, ты единственный близкий человек в этом мире. Не хочу тебя потерять, — прижавшись к нему ещё сильнее, я закрыла глаза. За прошедшее время он стал для меня лучшим другом и соратником, заботливым отцом и старшим братом. Несомненно, я видела в нём и мужчину, но не желала портить наши отношения обременяющими узами любви, которые в прошлом принесли мне лишь страдания.       -Пойдём в дом, ты простынешь, — аккуратно убрав мои руки со своего торса, голубоглазый развернулся ко мне лицом, — ну вот, у тебя уже нос красный, хотя не только он, ты вся красная, я тебе так нравлюсь? — брюнет широко улыбнулся и ущипнул меня за щёчку, как маленького ребёнка.       -Сенсей, ты идиот, — пробурчала я, направившись в коттедж, под громкий смех учителя. Иногда мне казалось, что он видит во мне неразумное дитя, а моментами на него накатывает озарение и он замечает перед собой взрослую девушку.       Поднявшись к себе, я взяла полотенце и сменную одежду, после чего прошла в ванную. Сбросив с себя вещи, встала под тёплые струйки воды, чтобы смыть морскую соль, которая осталась на мне после маленького заплыва в море. Мне было сложно отогнать от себя образ голого по пояс брюнета, глупое сердце билось чаще и доводы разума не доходили до него. Мысленно повторяла себе, что это невозможно, что так не должно быть, но моё тело отвечало на любое его прикосновение ко мне. На любую мимолётную улыбку, брошенную мне в след, когда я делала какие-либо глупости или упрямилась, показывая характер. Я не могла с уверенностью сказать, что он испытывает ко мне, ведь учитель вёл себя со мной чаще всего, как с маленькой девочкой. Но я точно что-то испытывала к нему, и это выводило меня из себя. Выйдя из ванной, высушила волосы феном и спустилась вниз. В гостиной никого не оказалось, я вошла на кухню, но застала там лишь служанку, готовившую обед. Поймав мой вопросительный взгляд, она сообщила, что господин Цугуши вышел, чтобы покататься на лошади. Мои глаза загорелись, я выбежала из дома и побежала на задний двор, где кроме стадиона находилась небольшая пристройка, в которой брюнет содержал двух лошадей. Эти животные были горячо любимы мной. В стойле стоял мой жеребец, которого я назвала Сахарок. Увидев меня, он заржал в знак приветствия, взмахнув своей белоснежной гривой. Приласкав животное и угостив его яблочком, я открыла стойло и вывела лошадь на улицу. Надев на жеребца уздечку, провела ладонью по спине, дабы убедиться, что нет никаких загрязнений, которые могут причинить моему другу неудобства, когда я надену на него седло. Встав с левой стороны, я положила на спину лошади седло и перекинула подпруги на правую сторону. Обошла Сахарка спереди и расправила подпруги, после чего вновь вернулась на прежнее место, дабы подтянуть их. Вставив левую ногу в стремя, подтянулась и уверенно оседлала лошадь. Погладив белоснежную гриву, произнесла «поехали». Животное пустилось вскачь, я крепче сжала поводья, призывая четвероногого друга немного сбавить темп. Мой жеребец имел довольно капризный характер и был немного игрив, но приказы своей хозяйки безоговорочно выполнял. Мы въехали в парк, который был организован за стадионом специально для езды на лошадях. Впереди показался чёрный вороной конь сенсея. Он был привязан к дереву, самого всадника нигде не было видно. Завидев своего товарища, Сахарок грациозно прошагал к нему. Смерившись с капризом животного, я слезла с него и привязав лошадь рядом с жеребцом Мамору, погладила того по чёрной гриве. «Ураган, где же твой хозяин?». Вороной посмотрел на меня и кивнул вправо, где в трёхстах метрах находился пруд. «Какой ты умный!». Оставив лошадей наслаждаться обществом друг друга, я ушла на поиски учителя. Я действительно нашла его у пруда, он сидел на траве с блокнотом и ручкой в руках, смотря куда-то вдаль. Подходить близко не стала, чтобы не помешать ему писать, просто наблюдала, облокотившись спиной о дерево. Но за довольно долгое время мужчина так ничего и не написал. Тихо подкравшись к нему, я взглянула на блокнот. Мой рот приоткрылся от удивления. На белом листе было нарисовано моё улыбающееся лицо, а чуть ниже аккуратным подчерком написано стихотворение. «Моя красавица, моя принцесса, Обед молчанья долго я хранил. Настало время перемен и стресса, Так много ещё нужно пережить. Моим желанием была твоя улыбка, Твой лёгкий стан и звонкий смех порой. Я поступил с тобою не совсем уж честно, Но долг свой выполнить сегодня я готов. Душа моя, прости мне эти муки, Которые со мной к тебе пришли. Я слышал все твои ночные всхлипы, Но дурость не позволила войти. Любимая, отчаянье в твоих глазах, И эти слёзы по ночам в подушку. Я знаю всё, мне больно признавать, Что так, как он, тебе не буду нужен».       Мне было больно осознавать, что он испытывает ко мне подобные чувства. Я была в растерянности и не знала, как себя вести. Сделав вид, что ничего не видела, плюхнулась рядом с ним. Брюнет вздрогнул и повернул голову в мою сторону, на его лице отразилось удивление. Быстрым движением он закрыл блокнот, видимо не желая, чтобы я видела его содержимое, однако было уже поздно.       -Давно пришла? — вопрошал он, устремив свой взгляд на пруд.       -Нет, только что. Ураган подсказал мне, где тебя искать, он очень умный, они с Сахарком там сейчас общаются, — с улыбкой на губах, ответила я. Брюнет был напряжён, и это мне не нравилось, хотелось немного разрядить обстановку.       -Врать вошло у тебя в привычку, это плохо. Ты видела, теперь не знаешь, как себя вести рядом со мной, поэтому глупо улыбаешься. Я не прошу тебя отвечать мне взаимностью, просто оставайся там, где я способен защищать тебя, — мужчина встал с травы и подал мне руку, в которую я без колебаний вложила свою ладонь.       Я была очень благодарна ему за понимание, которое он проявил в такой неловкой ситуации. С моей стороны это было очень эгоистично, мне не следовало позволять себе такое поведение рядом с Мамору. Мне нужно было быть с ним честной. Возможно, я должна была рассказать, что питаю к нему нежные чувства. Но сама, не будучи уверена в их полноте и искренности, не могла сказать, что люблю его. «А что, если это не любовь?». Причинить ему такую боль для меня было неприемлемо. Взявшись за руки, мы дошли до лошадей. Отпустив руку мужчины, я отвязала лошадь, и оседлав жеребца, галопом пустилась в сторону дома. Брюнет скакал за мной. Мы никогда не соревновались, так как победитель был заведомо известен. С его вороным жеребцом Сахарку было не справиться, однако я всё равно отказывалась ездить на Урагане. Мне по душе был белый конь с характером похожим на мой собственный. Лошадь остановилась у пристройки. Спрыгнув на землю, я повела жеребца внутрь, почистила, напоила и насыпала корм, угостив кусочком сахара в награду за хорошую работу. Голубоглазый ухаживал за своей лошадью с большим энтузиазмом и за этим было приятно наблюдать. Он относился к своему другу с огромным уважением и даже целовал, проявляя свою любовь к животному. Конь отвечал ему взаимностью, и я в шутку называла их «сладкой парочкой».       Вернувшись домой первой, я поднялась в свою комнату, чтобы переодеться и спустилась на кухню. Мой желудок жалобно урчал, требуя еды. Служанка в спешке накрывала на стол. Я присела на своё место, ожидая прихода господина Цугуши, который был занят ухаживаниями за своей лошадью. Вскоре он вошёл на кухню и сел за стол напротив меня, приступая к еде. Поздний обед прошёл в приятной атмосфере взаимных подколок и глупых шуточек на тему того, что он не женился в свои тридцать лишь по той причине, что не может изменять Урагану. Закончив с едой, я собиралась подняться к себе и немного почитать, но в дверь неожиданно постучали. Мамору остановил меня, не позволив пойти открыть гостю, и сделал это сам. На кухню он вернулся вместе с одним из наших людей. Парень выглядел очень обеспокоенным и держал в дрожащих руках два именных конверта. Его губы также дрожали, он хотел что-то сказать, но не мог издать не звука. Учитель посадил его за стол, налил стакан воды и стал терпеливо ждать момента, когда гость соизволит заговорить. Светловолосый залпом осушил стакан и поставил конверты на стол.       -Хозяин знает, что сестрёнка Сакура жива. Некоторых из наших поймали, всех, кроме одного, убили, а ему дали поручение доставить это для вас, — еле выдавил из себя Тэкео.       -Где тот человек? — в голосе брюнета прозвучали нотки стали, я потянулась к конверту со своим именем, но увидев недовольный взгляд сенсея, отказалась от этой идеи.       -Он мёртв. Не знаю, чем они его напичкали, но он скончался вскоре после того, как добрался до базы, — ответил блондин, склонив голову.       -Ты можешь идти. Передай остальным, что им не стоит переживать и поднимать панику. Также усильте охрану и будьте начеку, — вздохнув, произнёс голубоглазый. Тэкео кивнул ему и покинул наш дом, чтобы передать приказ остальным. Взяв в руки конверт, на котором было написано его имя, мужчина достал открытку чёрного цвета и внимательно прочёл содержание послания.       -Что там? — не выдержав, поинтересовалась я, руки так и чесались посмотреть.       -Взгляни сама, — ответил брюнет, сжав зубы. Я взяла конверт, выудив из него точно такую же открытку, прочла: «Рад Вам сообщить, что Вы приглашены самим хозяином на ужин примирения, дабы достигнуть соглашения и уладить все недоразумения».