Нами движет боль

      Уперевшись руками в грудь незнакомца, я слегка оттолкнула его. Он не был мне неприятен, но подпускать брюнета так близко к себе не хотелось. Не обращая внимания на мои протесты, мужчина приподнял меня и заставил принять сидячее положение. Взяв поднос с тумбочки, он поставил его мне на ноги и жестом показал приступать к еде. Но я не собиралась есть, сложив руки на груди, бросила на него недовольный взгляд.       -Ну, рассказывайте, раз уж приволокли меня сюда, — изрекла я, пройдясь по голубоглазому безразличным взглядом. Тогда мне уже не нужна была никакая правда, моим желанием было покинуть этот мир следом за своим ребёнком. Брюнет отвёл взгляд в сторону раскрытого окна, за которым было темно, и вздохнул, будто готовился сказать мне что-то очень важное.       -Ты уверена, что хочешь услышать это до того, как поешь? — спросил он, продолжая смотреть в окно.       -Уверена, — произнесла я, приготовившись услышать какой-нибудь бред из уст этого ненормального поэта. Мужчина поставил стул напротив кровати, сел на него, и закинув ногу на ногу, взглянул на меня с такой грустью, какую ранее я не видела ни в чьих глазах.       -Так как ты ничего не знаешь, я начну с самого начала. Думаю, ты была хорошей девочкой и знаешь историю Японии. А, значит, слышала о самураях и даймё, которым они подчинялись. Но поскольку сейчас двадцать первый век, всё немного изменилось. Самураи стали наёмниками, а даймё стал хозяином. Перейдём непосредственно к нашей истории. В семье Учиха титул передаётся уже много лет, изначально место хозяина должен был занять старший сын предыдущего хозяина, но Итачи воспользовался своим правом отказаться и передал власть младшему брату. Это вызвало негодование среди подчинённых, а самыми недовольными были люди из клана Харуно. Саске не был плохим хозяином, даже более того, кланы Учиха и Харуно были в дружественных отношениях. Однако это не помешало идее заговора против нынешнего хозяина из-за скандала, зародившегося по вине того, что тебя отказались выдать замуж за старшего сына их семьи. Ты не помнишь, но изначально тебя не оставляли в роддоме. Да, ты была больна, но твоя мама не хотела отказываться от собственного чада, она хотела вылечить тебя. Когда стало известно, что Учиха Фугаку хочет скрепить ваши семьи посредством брака, твои родители с тяжёлым сердцем приняли решение отправить тебя в детдом. Начались внутренние конфликты, которые продолжались восемнадцать лет. За это время госпожа Харуно родила сына, который стал обучаться вместе с Саске и называть его учителем. Несмотря на холодную войну между вашими семьями, твой брат и хозяин были в очень близких отношениях. В день, когда тебе исполнилось восемнадцать, твои родители убили родителей Саске и в тот же день он отомстил за это. В порыве гнева по случайности он убил и твоего брата, который перед смертью взял с хозяина обещание защищать его старшую сестру. Твои родители считали, что Мисаки не знает о тебе, но он втайне ото всех наблюдал за тобой вместе с хозяином, которому доверял все свои секреты. Учиха Саске, считая себя виноватым в смерти ученика и друга, сдался полиции и оставил Намикадзе Наруто все дела на время своего заключения. Естественно с его связями ему дали самый минимальный срок и выпустили за хорошее поведение. И вот спустя пять лет он выходит из тюрьмы и по стечению обстоятельств, встречает девушку, которую ненавидит, но обязан защищать. Злость берёт над ним верх, и он делает всё, чтобы отравить твою жизнь, упиваясь твоими страданиями. Такова твоя история, Харуно Сакура. Сейчас ты должна возглавить сопротивление, помочь нам устроить переворот и избавиться от хозяина. Это твой долг перед родителями и братом, — брюнет замолчал. Я слушала его не перебивая, но верить всему сказанному было выше моих сил. Бросив на него скептический взгляд, нахмурила брови.       -Докажи, что это правда, а не выдуманный тобой бред. Да и почему я должна поверить тебе? Кто ты и откуда такая информация? — я не желала верить ему, не хотела, чтобы всё это оказалось правдой. Мужчина встал со стула, подойдя к тумбочке, достал из неё фотоальбом. Присел рядом со мной на кровать и открыл его, ткнув мне пальцем на одну из фотографий. На ней были двое парней, одним из них был Саске, а второй незнакомый мне человек. У него были русые волосы, такие же, как и у меня, зелёные глаза и родинка на шее. Сходство между нами определенно было.       -Это твой младший брат, Мисаки Харуно. На этом фото ему шестнадцать, а хозяину двадцать пять. Их фотографировал я, незадолго до трагических событий. Меня зовут Мамору Цугуши, я сын друга твоего покойного отца и человек всем сердцем преданный тебе, — сказал голубоглазый, ожидая от меня хоть какой-то реакции. Я не могла поверить своим глазам. Не могла поверить тому, что услышала. Правда оказалась для меня ядом.       Увидев, что я не в силах что-то ответить, брюнет тактично вышел, оставляя меня наедине с моим горем. Рыдая навзрыд, я листала альбом с фотографиями людей, многих из которых уже нет в живых. Мне было больно, ужасно больно. Билась в истерике, проклинала этот мир. Сходила с ума от безысходности. «Как я могла полюбить этого монстра? Как могла доверять его людям? Как могла хотеть родить ему ребёнка?». Я чувствовала себя грязной. Осквернившей память о родителях и брате. Идиоткой, которая легла в постель к врагу. Крики буквально вырывались из меня. Встав с кровати, опрокинула поднос с едой, я рушила всё, что попадалось мне на пути. Разбила вазу с цветами, прошлась по осколкам и изранила ноги. Хотела заглушить душевную боль физической. В комнату вбежал напуганный Мамору. Схватив меня, мужчина прижал моё тело к себе, утешающее поглаживая по голове и прося успокоиться. Я билась в его объятиях, как птица в клетке, вырывалась и вновь оказывалась в руках голубоглазого. Он стойко терпел все удары, что я нанесла ему в истерическом приступе. Немного успокоившись, я плакала сидя у него на коленях и уткнувшись ему в грудь. Изливала всю свою боль на ткань его белой рубашки. Цеплялась тонкими пальцами за воротник, как маленькая девочка. Брюнет шептал мне «всё будет хорошо», как раньше это делала Хината, которая оказалась предательницей, знавшей обо всём, но не рассказавшей мне правду. Когда я окончательно пришла в себя, то попыталась встать с колен мужчины. Однако не смогла, из-за израненных стоп. Цугуши покачал головой, пробурчав нечто вроде «девушка не должна быть такой беспечной» и усадил меня на кровать. Он достал из ящика аптечку, встал на колени перед кроватью и приступил к обработке ран. Наблюдая за тем, как голубоглазый бережно и аккуратно убирает кровь и наносит мазь, я слегка покраснела. «Должна ли я бороться с хозяином вместе с ним?». Эта мысль проскользнула внезапно, но глубоко в душе, я уже знала ответ на этот вопрос.       -Я хочу отомстить им всем, — тихо произнесла я, когда мужчина закончил перебинтовывать мои ноги. Брюнет поднял на меня глаза, уголки его губ потянулись вверх.       -Тебе ещё рано рваться в бой, но я всему тебя научу, — голубоглазый поднялся с колен, уложив меня, накрыл одеялом и прошептал «спокойной ночи». Мамору вышел из комнаты, я закрыла глаза. «Я отомщу за боль, причинённую моей семье». ***       С момента моего пребывания в доме Цугуши прошёл уже год. За всё это время я многому научилась у этого человека и мы стали друзьями. Он не позволял мне делать необдуманные вещи и тщательно обучал всему, что могло пригодиться. Конечно, на протяжении года люди хозяина пытались отыскать меня, но каждый раз их старания не давали плодов. Я заглушила в себе чувства к хозяину, стала холодной и расчётливой. От прежней меня не осталось и следа. Встав пораньше, я напялила спортивные штаны и футболку, после чего вышла из дома, дабы пробежать пару кругов на стадионе, который находился за коттеджем. Вставив наушники в уши, я положила плеер в карман и побежала. Мне нужно было поддерживать себя в хорошей физической форме, а бег был отличным приспособлением для развития выносливости. Утренняя пробежка стала для меня привычкой, которую заложил во мне Мамору, за что я была очень ему благодарна. В плеере заиграла одна из моих любимых песен, сделав погромче, я ускорилась. «Я дам себе шанс, смогу доказать, Что боль мою просто так не унять. Восстану из пепла, сквозь горы пройду, Но всем правоту свою докажу. Я им покажу, что значит страдать, Как больно порою ночами не спать. Как страшно теперь мне осознавать, Что в прошлом не нужно было молчать. Это мой шанс, я вам покажу, Души я ваши нещадно сожгу. Больше не будем играть мы в игру, Забейтесь все в угол, я к вам иду».       Закончив пробежку, я направилась в дом. Приняв душ, переоделась и спустилась на кухню, где за столом уже сидел Мамору. Увидев меня, он широко улыбнулся и жестом пригласил меня сесть за стол. Служанка поставила предо мной тарелку с яичницей и беконом, после чего удалилась. С аппетитом поедая завтрак, я наблюдала за своим учителем, который был уж слишком задумчивым, перелистывая какие-то документы. Он так и не притронулся к завтраку, что совсем было не похоже на него, так как этот человек всегда с особым вниманием относился к утреннему приёму пищи. И уж очень редким явлением для него было то, что он хмурил брови и недовольно хмыкал. Понаблюдав за брюнетом ещё немного, всё же решила поинтересоваться о причине его задумчивости.       -Что-то случилось, сенсей? — знала, что он не любит, когда я его так называю, поэтому сделала это, дабы немного позлить его.       -Не называй меня так. Тут появились кое-какие неприятности. Думаю, в скором времени тебе выдастся шанс проявить себя, — тон голубоглазого был серьёзным. Поняв, что ему не до шуток, я напустила на себя деловитый вид.       -В чём именно проблема? — вопрошала я, попутно наливая себе чай.       -У нас с тобой может быть только одна проблема и имя ей Учиха Саске. Он возобновил твои поиски, его собачонки уже близко, нужно убрать их, пока они не узнали о наших планах, — мужчина заглянул мне в глаза, чтобы увидеть, есть ли во мне хоть капля сомнений.       -Предоставь это мне, — ответила я уверенным голосом. Довольный моими словами, брюнет стал уплетать свой завтрак.       Допив чай, я поднялась в свою комнату и хотела почитать, но не успела этого сделать. Снизу раздался грохот, означающий, что у моего учителя резко испортилось настроение. Такое бывало не часто, но всё же случалось, когда наши союзники из сопротивления совершали какие-либо ошибки. Выдохнув, я спустилась вниз, где в гостиной на коленях перед брюнетом стояли двое парней, прося прощения за свою оплошность. Заметив меня, они сделали жалобные лица, в глазах читалось «спаси нас». Цокнув языком, я подошла к голубоглазому и положила руку ему на плечё, призывая сбавить обороты и не кидаться больше горшками с моими любимыми гортензиями, которые валялись на ковре в уже неприглядном виде.       -Извини за цветы, они просто вывели меня из себя, — успокоившись, оправдывался мужчина.       -Ничего, я посажу ещё. Так в чём виноваты мальчики? — я взглянула на него щенячьими глазками, дабы он сменил гнев на милость. И мне это удалось, Мамору махнул парням рукой в сторону двери. Поклонившись мне, они быстренько покинули гостиную, чтобы не дай бог не нарваться ещё раз.       -Эти олухи не замели следы после дела, именно из-за них люди хозяина могут найти нас раньше, чем предполагалось, — взъерошив волосы, он откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза.       -Не стоит так переживать, я разберусь с его людьми вечером, как только стемнеет, — получив от учителя одобрительный кивок, встала с дивана и вернулась в свою комнату. Взяв в руки альбом, открыла его и посмотрела на фотографию, с которой мне счастливо улыбались Мисаки и Саске. «Если бы можно было повернуть время вспять и избежать тех ужасных событий, я бы это уже давно сделала».