Ждать.

"Наверное, удел каждой женщины – ожидание," - так подумала Риза, когда почувствовала внезапную глухую боль где-то там, в середине грудной клетки. Это чувство было коротким, и холодный рассудок мгновенно его уничтожил. Но. Видимо не до конца. Тогда старший лейтенант вернулась в свою одинокую холодную квартиру, где ее ожидал верный Хаяте. Уловив знакомый чеканный шаг хозяйки, почуяв ее запах, пес сразу же встрепенулся и побежал к двери. Она снова возвращалась домой заполночь, и Черный Хаяте не был этим доволен. Впрочем, он только легонько ткнул носом ногу Ризы и жалобно заскулил, выражая так свое беспокойство. - Прости, мальчик, - она ласково потрепала собаку по голове. – Сегодня я поздно. Полковник снова ушел раньше, чем закончился рабочий день. Ты не обижен на меня, Хаяте? Он посмотрел на Ризу и снова заскулил. Обиделся значит. Она прекрасно понимала его, поэтому присела на корточки, прижимая Хаяте к своей груди. Пес обнюхал голубую военную форму, улавливая целый букет новых уличных ароматов, и положил голову на руку хозяйке. Свободной рукой женщина распустила золотистые волосы, мягко упавшие на плечи, и прикрыла глаза. Вот уже несколько дней старший лейтенант Хоукай не знала, что такое хороший здоровый сон. На отдых времени уходило не больше, чем на обед во время работы. И кажется из всех подчиненных Мустанга такое состояние коснулось именно ее. Что уже говорить про самого полковника? Он бодрствовал и часто стал улыбаться. От чего сердце Ризы было странно спокойно и неспокойно... Опять будет отлынивать от дел! - Хаяте, место, - приказала женщина, и пес поковылял к своей любимой подушке. Хоукай же подошла к зеркалу. Оттуда в приглушенном свете лампы на нее смотрела уставшая блондинка с большими синяками под глазами. С очень большими синяками. И очень заметными. На вид этой блондинке не было больше тридцати. Это Ризу удивило сильно. И в какой-то мере расстроило. Да, она солдат. Собранный, ответственный солдат, с непреодолимо тяжелым грузом за спиной. Но в данный момент она ощутила себя слабой беззащитной и одинокой женщиной. И ей хотелось хоть на пару мгновений убрать эти синяки, которые неприятно прибавляли лишние годы, и стать свежей цветущей девушкой, чтобы понра… Риза замерла, вглядываясь в свою зеркальную копию. Потом отвела глаза в сторону, осматривая скудное убранство своего дома, и неторопливо начала раздеваться. Сперва тяжелая грубая форма упала на кровать. Хоукай аккуратно повесила ее на вешалку в шкаф . Затем Риза стянула водолазку, повесив ее на стул, и почувствовала свободу. Теперь двигаться было намного легче, а кожа ощутила спокойную прохладу. Потом уже в нижнем белье Риза вновь подошла к зеркалу и неторопливо стала расчесывать волосы ласкового пшеничного цвета... Понравиться. Чтобы понравиться. Женщина мягко улыбнулась и прикрыла глаза. Хотела бы она сейчас встретить этого мужчину. Снова увидеть того, кто непременно нуждается в ней и ее присутствии. В ее глазах он еще оставался тем мальчиком, с которым она ела за одним столом, вместе пряталась под кроватью от грозы... Но в этот час увидеть его было нельзя. Сегодняшней ночью полковник вероятно снова отдыхает в объятьях какой-нибудь милой красавицы. Вот тогда в груди Хоукай и пронеслась эта глухая короткая боль. Это не было неожиданным уколом и, более того, резко нанесенной раной. Скорее распустившаяся на недолгий миг печаль. Печаль одиночества. Которая могла заявить о себе только дома. Вдали от любимого мужчины, вдали от дорогих друзей… Наверное, удел каждой женщины – ожидание. Риза вспомнила Уинри. Ведь этой девочке приходилось куда сложнее, чем ей самой. С одной стороны. И куда легче с другой. Да, Уинри жила в вечном неведении, в мучительном ожидании. Ее женское сердце чуяло беду, но вопреки этому она не могла помочь ни Эдварду, ни Альфонсу. Но Риза, пусть и была ежеминутно рядом с Роем, в любой момент могла встретить его смерть. И самое страшное, не успеть его спасти. Ее ожидание тоже было мучительным. Время от времени в измученной памяти Хоукай всплывал тот самый кошмарный момент, когда она узнала, что Рой погиб... Абсолютно белые стены зала Третьей Исследовательской Лаборатории. Надменный взгляд Ласт. Те роковые слова. И сердце, пропускающее удары через раз. Слезы, они хлынули сами собой. Они были такими горячими, словно раскаленная магма текла по ее щекам. Они были такими горькими, словно состояли из одного лишь сока полыни… Риза Хоукай редко позволяла себе плакать. Однако, когда из задворок памяти восставали те ощущение, слез было не сдержать. Вот и сейчас, от мысли, что полковник тогда мог умереть, кровь застыла в ее жилах. Расческа громко стукнулась о пол. Женщина зарыдала, скрывая лицо в ладонях. Хаяте, обеспокоенный странными звуками, подбежал к хозяйке. Он несколько раз потрогал ее лапой и внимательно поглядел на нее. Что происходило с хозяйкой, было загадкой для Черного Хаяте. Но пес чувствовал, что женщине отчего-то очень неспокойно. Риза дрожала, стараясь плакать как можно тише. Но выходило это с большим трудом. А Хаяте все еще недоумевал. Чтобы отвлечь внимание хозяйку от плохих мыслей, он принес ей мячик и кинул под ноги. После чего снова внимательно вгляделся в Ризу. Женщина заметила, что делает собака. Боль в ее сердце постепенно стала утихать. Она убрала руки и, вытерев глаза платком, села на колени возле своего верного Хаяте. - Спасибо тебе, дружок, - лейтенант ласково улыбнулась и уткнулась носом в его жесткий густой мех. Хаяте радостно пролаял, заметив, что его манипуляция мячиком помогла вернуть хозяйке хорошее настроение. Он заботливо положил лапу ей на колено. - Спасибо. Завтра с утра, Хаяте, мы обязательно пойдем с тобой гулять на целых полтора часа, - шепотом пообещала Риза, закрывая глаза. - Нет, спать нельзя, - женщина резко подняла голову и встала на ноги, тут же отдавая приказ самой себе, – Сначала кормить собаку, потом в душ. Живо! Пес отследил действия хозяйки и следом за ней помчался на кухню…