Паранойя

      Он тяжело ступал во мраке пещеры, давно зная в ней каждую трещину и не нуждаясь в свете. Стянув шлем-маску, мужчина шёл туда, где тонкий луч солнца прорезал тьму, освещая, словно софитом, похожее на трон кресло. Зачем ему идти туда? Он не хотел, но должен был. Чтобы помнить.       Чем ближе он подходил, тем больше деталей различал: на спинку кресла был наброшен рваный алый плащ с вычурной эмблемой, к самому креслу прислонился бликующий золотом трезубец, рядом на подлокотнике лежали разноцветные кольца и маленькие крылышки на обрывке ткани, на другом с края свисали тиара и лассо… Взгляд скользил, цепляясь за новые и новые экспонаты в этом подобии аллеи славы… или зала трофеев?       Он опустился в кресло, укладывая собственный шлем на один из подлокотников и устраивая на нём свою ладонь, словно тот тоже был предметом коллекции, но нет, его владелец не собирался уходить на покой. Или умирать, как те, чьи вещи лежали здесь. Мужчина смотрел на них, вспоминая.       Трудно сказать, когда именно он решил, что все герои со сверхспособностями – опасны. Их таланты давали им силы, отделяли от людей, вселяли уверенность, что они чем-то лучше, что они – другие. Но за героическими фасадами были всё те же люди со своими прихотями, капризами, слабостями.       Пожалуй, началось всё с Супермена, его всесильность наряду с неумением планировать, беспечностью и верой в свою неуязвимость всегда казались Бэтмену опасными. Когда же погибла Лоис, а все СМИ затрубили о том, что Супермен в своей сверхзаботе и всеобщем контроле оказался тираном, тот и вовсе стал неуправляемым. Как выяснилось, убить суперчеловека очень легко, гораздо легче, чем просто остановить. Нужно всего лишь хорошо знать его, его силу и слабость, пользоваться его доверием. Диана, узнав о его смерти, не смирилась с произошедшим, она решила мстить…       Мужчина провёл пальцем по тонкому ободку тиары. Первое, чем он когда-то озаботился в Лиге – это изучить своих «друзей» как можно лучше. Знать их привычки и слабости было важным не только для того, чтобы подстраховать, помочь «всесильным». Он криво усмехнулся. Всегда нужно иметь план, на всякий случай. И когда так называемые друзья один за другим ополчились на него, всё было уже готово.       Но было кое-что, что вызывало беспокойство, что заставляло его приходить в эту комнату, садиться в кресло и вспоминать. Тёмный рыцарь потому и «тёмен», что уже находится по ТУ сторону, из тьмы он лучше видит пороки других, оставаясь незамеченным, во тьме он становится сильнее, опираясь на чужой страх. Но не переступил ли он ту последнюю черту, которую когда-то обозначил сам себе? Бэтмен никогда не был наивным или глупым. Он калечил и убивал, пусть не нарочно, но, тем не менее, эффективно.       Рука в чёрной перчатке рефлекторно сжалась на матовом шлеме, поблёскивая одним из трофейных колец. Он сам наделил себя этим правом, правом защищать, правом решать. Оставшись один, он больше не тратил силы и время на пустые разговоры, на планы, что летели к чертям из-за чьей-то неспособности их исполнить. Зная, на что способны его «трофеи», он мог выполнять свои обязанности наиболее эффективно, гораздо лучше их предыдущих владельцев. Никому нельзя доверять – в этом его паранойя всегда была права.       А если он всё же переступит черту, кто сможет увидеть это? Кто остановит его самого? У кого хватит сил, чтобы сломить его волю, ослабить его разум? У всех есть слабости. Но в чём же его? Не возомнит ли он себя однажды всесильным и неуязвимым? Наделённым правом не только защищать и защищаться, но и вершить суд? Тень за его спиной качнулась, и чья-то рука скользнула ему на плечо, заставляя резко повернуть голову… ***       Брюс вздрогнул, просыпаясь и сбрасывая остатки неприятного сна. Он медленно поднялся с кровати и подошёл к окну, вдыхая прохладный ночной воздух. Сердце постепенно замедлялось, успокаиваясь: все в Лиге живы, никого он не убил и не собирался. Мужчина прищурился, всматриваясь в далёкие огни города. Но да, и планы, и некоторые наработки есть. На всякий случай.       Тихий шорох на кровати заставил его обернуться и улыбнуться при виде того, как тонкая женская рука слепо шарит по его половине. Тусклый свет от окна выделял лишь очертания её тела, но и этого Брюсу было более чем достаточно, чтобы любоваться. Женщина в его кровати, казалось, была самой обычной – она не обладала сверхспособностями, она не была инопланетянкой или жительницей другого измерения. Её можно было ранить… пулей, ножом, словом. От этой мысли что-то внутри него мучительно сжалось, но Брюс не позволил себе долго на ней останавливаться.       Но нет, и беспомощной она не была. Уже четыре года, как она скользила следом за ним по ночному городу и прикрывала его спину, будучи Тенью, его Тенью. Не пытаясь контролировать ситуацию, не доказывая, что справится сама, предпочитая встать за ним, но не для того, чтобы спрятаться, а чтобы видеть тех, кого мог не увидеть он сам, не позволить ударить его исподтишка. По её же настоянию, о ней знали считанные единицы, кто-то лишь одну из масок, а многие и вовсе не догадывались о её существовании. И он был согласен с таким порядком вещей, потому что она была слабостью Бэтмена, его уязвимостью, и вместе с тем даровала ему силу, уверенность, что есть не только тот, кто всегда поддержит, но и тот, кто… остановит.       Иногда для этого требовалась всего лишь её ладонь поверх его сжатого кулака, иногда несколько слов, заставлявших посмотреть на ситуацию с другой точки зрения, но Брюс знал, что если понадобится, она сделает всё, что будет нужно. Лекарство от его паранойи.       – Что-то случилось? – она приподняла голову, с тревогой всматриваясь в окно. – Сигнал?       – Нет, всё в порядке, – Брюс лёг рядом, устраиваясь поближе и с нарастающей теплотой чувствуя, как её щека прижимается к плечу, а рука обнимает за талию. – А у тебя есть слабости?       – Что за вопрос среди ночи, – она тихо смеётся и легко, едва ощутимо касается его губ своими. В этом кратком поцелуе нет жара страсти, но в нём ласка, нежность и желание успокоить. – Моя слабость – это ты, а теперь спи.