Двадцать пять тысяч причин.

И пусть все упущенные удачи Вернуться к нам снова, смеясь, и, плача, Ведь это сегодня важнее всего! Не уходи... Э.Асадов

      Елена стояла возле окна. Одно неловкое движение и фарфоровая чашка выскользнула из ее руки. В сопровождении характерного звука, встретившись с полом, чашка раскололась на сотни мелких кусочков...       Виктор победоносно закричал. Одно неловкое движение и фарфоровая статуэтка, зацепившаяся за ремешок его часов, выскользнула из кармана. В сопровождении характерного звука, встретившись с полом, слоник раскололся на сотни мелких кусочков...       Время почти остановилось. Осколки, в нескольких сантиметрах над полом, медленно парили в разные стороны, переливаясь в свете разноцветных лучей. Люди с автоматами, в масках и амуниции вбегали и заполняли зал. Посетители старались спрятаться за любую мебель, или хотя бы прижаться к полу. Тем, кому не удалось сделать это самостоятельно, без промедления помогали люди в масках.       Теперь господин Баринов, который пусть всего на секунду, но все-таки стал королем вечера, как и все остальные, лежал на животе, впечатавшись щекой в твердый пол. Человек в амуниции «оседлал» его в районе поясницы и своими согнутыми коленями прижал руки шеф-повора к его же собственным бокам. С этого момента пошевелиться и вовсе не представлялось возможным.       Виктор повернул голову и приоткрыл глаз, пытаясь рассмотреть, что творится за его плечом. Все что он успел разглядеть - очертания фигуры, сидящей на нем, голову в шлеме и голубые глаза за пуленепробиваемым защитным стеклом.       К ощущению «я оседлан» прибавилось ощущение «массажа» в районе лопаток. Странные движения придавали телу еще больше тяжести. Он зажмурился и собрался с мыслями, выходила весьма интересная реальность: руки человека из группы специального реагирования, сидящего на его пояснице, «гуляли» по его лопаткам и плечам, но теперь к рукам добавились волосы, скользящие по его лицу.       Он попытался еще раз приоткрыть глаз. На счет волос он не ошибся. «Она сняла шлем. Зачем?» - подумал Виктор и снова уткнулся лицом в жесткий пол цвета бордо. Левый ботинок нестерпимо жал. Ко всей гамме ощущений прибавилось дыхание. Внезапно кончик носа крепко сдавили и стали трепать из стороны в сторону.       В который раз он приоткрыл глаза, странно, цвет пола бордо сменился на белый в лиловые цветочки, да и пол не казался таким уж жестким. Ее губы уже «гуляли» по его щеке, в нос закрадывался до боли знакомый запах туалетной воды, смешанный с не менее знакомым запахом шампуня.       - Лена? Ты? - удивлению Виктора не было предела.       - А кого ты еще надеялся увидеть? - его жена почти лежала на нем, - Витя, просыпайся, нам нужно собираться на рейс.       Она слезла с его спины, он быстро заморгал, потер лоб и перевернулся в привычной супружеской постели. По левой ноге «забегали мурашки». Какое-то время во сне он упирался кончиком пальцев в бортик кровати.       - Чертов ботинок! - прошептал сквозь зубы Виктор.       - Что? - переспросила Лена.       - Да так, ничего, чепухня приснилась.       - Давай вставай, - она уже стояла возле окна и на совок веником сметала осколки.       - Мой слоник разбился? - он резко принял сидячее положение.       - Хм… Чашка. - она улыбнулась - Чашка разбилась. Несла тебе кофе в постель, из рук выскользнула.       Лена сделала шаг к кровати, вытянула руку и повертела перед лицом мужа осколок фарфора. Виктор взял жену за запястье, рассматривая то, что сжимали ее пальцы, как будто, хотел убедиться, что это действительно не слоник. Он дернул ее за руку. От неожиданного рывка Лена потеряла равновесие, упала на кровать рядом с мужем и засмеялась.       - Ты сегодня и вправду какой-то странный.       - Ни чуть, – возразил Виктор, - просто у меня только что появилось двадцать пять тысяч причин никуда сегодня не лететь...