Похожи

У одной из босоножек отходит стелька, а в душе у Коры расслаивается что-то подозрительно похожее на душевное спокойствие. В невидимых щелях мужским баритоном, мягким шепотом тает чужой голос семнадцатилетнего мальчишки, у которого скулы и слова - такая острота, такая кислота и соль, что Кора даже причмокивает, чтобы распробовать на вкус. Ливень с неба роняет себя на нее неожиданно - летние грозы обычно жадны до освежающих капель; небо расщедривается только на угрожающие бестолковые молнии. Кора жалеет, что не в кроссовках, когда шагает через маленькое вспузырившееся каплями озеро лужи; черный легкий топ мокнет мгновенно, вырезая на сером мокром фоне объёмную окружность талии. У нее в городе квартира, где мигает черно-белой скукой единственный местный канал, и неожиданно возникший посреди застывшей мокротой улицы Лейхи об этом точно в курсе. - Перейдем на ты? - Я останусь, - с категорическим отказом спаянных пухлых губ. Айзек застревает взглядом в этой упрямой линии, додумывая как она раскрывается и что скрывает. Зубы у нее, должно быть, острые. Он бы попробовал. Следующий раз случается возле лофта Дерека, когда с погодой все в относительном порядке, а вот со злым бетой на выходе - нет. - Твой брат редкостный мудак, - он без разрешения тыкает, не забываясь, а нарочно оставляя напускную бессмысленную вежливость по другую сторону тяжелой двери. - Я на него похожа, - Кора не думает улыбаться так бесстыже широко, чувствуя, как шумят потоки хейловской крови в ней. Она не спотыкается, нет - невесомо и почти незаметно тормозит, поравнявшись с парнем. От Лейхи пахнет крышесносящей молодой злостью, и Кора делает два вдоха инстинктивно, поглубже затаивая и запаивая мужской запах в себе. Кора не атеистка, просто боги у нее на полной луне и на крепких лапах; у лесных духов любимых чисел не пересчитать на пальцах корявых веток, значит, бесчисленно. Значит, маяться. Кора понимает, остро чувствует это, сжимая пальцами тугую вещами сумку и ребристую боль ключей. Металл вжимается, вжигается клеймом в ладонь, но она не чувствует ничего кроме шторма головной боли. - Ты права, - Айзек беспринципно наглый, с ним не договоришься, когда он вскрывает консервной банкой капот ее машины и вытаскивает голыми руками двигатель и десяток разномастных проводов. Кора мнет враз ставшими ненужными ключи в руке, чтобы вспахать кроссовками пыль дороги, перечеркивая десятки метров между ними - тут с обувью не прогадала. Айзек ломает о ее руку боковое зеркальце, и стекла внизу стынут застывшими дождевыми каплями. Оскал в них еще худший, чем есть - Кора боится дышать, чтобы не напороться своей грудью на его. К пояснице прилипает теплотой бок взгретого солнцем автомобиля. - Ты очень похожа на брата, любишь сбегать в самый неподходящий момент. Кора хочет сказать ему, что подходящих в ее наборе, увы, нет, так что может катиться к чертям собачьим, потому что она - точно волк. Но Айзек тоже похож - на человека с нужным ей голосом, запахом и солью слов.