Найди, пока помнишь

СынХён разлепил глаза. ТэЁн уже подключилась. Глаза GD тоже светились мутно синим. СынХён надел ВСП, взял из принтера пушку, и нырнул в сеть. Теперь он один стоял в потоке электронов. Понадобилась одна мысль и ряд цифр образовал скоростной байк. СынХён нёсся в направлении блока распечатки. Краем глаза он наблюдал как GD и ТэЁн ползут по блоку тюремной больницы. Когда GD засмотрелся на округлые ягодицы и ударился об балку, СынХён прыснул. «Чего веселишься», — буркнул GD в динамик. — Ничего, — СынХён продолжал улыбаться, даже набирая параметры на панели распечатки. Синие лучи заскользили по телу СынХёна. Ток побежал по его коже. Дрожь прошла по позвоночнику. Постепенно СынХён стал ощущать сначала холод, потом тепло. В глазах блеснуло. СынХён стоял посреди улицы, ощупывая распечатанное тело. Кожа была шершавой, а черты лица смазанными, но его всё равно можно было узнать. «Ты распечатался?» — Да, а вы где? «Копаемся в системе безопасности», — ТэЁн улыбнулась. Мимо её головы пролетел глютный диск, но девушка подмигнула СынХёну и метнула в ответ лазерный шар. «Готово!» — от вскрика GD СынХён чуть не оглох, но главное он понял и побежал к воротам больницы. Они открыли от толчка. СынХён пересёк пустой двор, нырнул в полумрак коридоров, бросился к панели информации. Карта размещения пациентов была закодированная, на взлом понадобилось пара минут. GD и ТэЁн отстреливались от системы охраны. «Давай быстрее, ты, небесный тихоход!» СынХён бежал по коридорам. Дышать становилось всё тяжелее. Тело подводило. Мышцы начали болеть. Сердце стучало как сумасшедшее. Он поднялся по лестнице, пересек первый корпус, по стеклянной галерее проник во второй, там снова вниз и в особо охраняемое отделение. Здесь его ждал неприятный сюрприз. Охранная система была автономной и продолжала работать. СынХён лишь приблизился, как она заревела, предупреждая. Ещё два шага и его наверняка поджарят как тост в тостере. «Нам надо уходить!» — закричал GD. «T.O.Pчик, ты закончил?» — прошептала ТэЁн. — Нет, мне нужно ещё время. Тут автономная охранка, — СынХён нахмурился. Он вскрыл боковую панель, но никак не мог понять, что надо делать. «Чего ты возишься?! Ты же эти системы щёлкал как орехи!» — GD метал бомбы и молнии. Он буквально лез из кожи. Наконец, система поддалась. Теперь до палаты, где держали Сон осталось четыре метров. ТэЁн закричала, упав на колени. СынХён мог разглядеть, как на плоском животе выступает кровь. «Мы уходим!» — GD поднял девушку на руки. СынХён бежал. У него было ещё пять минуть до восстановления системы. Он должен успеть. Должен. Триста метров. Двести. Сто метров. Он уже видит дверь. Ещё немного. СынХён нажал на ручку и вошёл внутрь. На кровати сидела девушка. Увидев его, она бросилась на шею и обняла так крепко, что это причиняло боль. — Отцепись, — СынХён пнул, и девушка отлетела назад. — Кто ты вообще такая? У неё в глазах стояли слёзы. Она поднялась и отошла к цифровой панели. Маленькие пальчики заскользили по клавиатуре, а он так и стоял на месте, озираясь на белые стены. Что же случилось дальше? СынХёна схватили и поместили в соседнюю палату. Он не сопротивлялся, только спрашивал, всех кого видел, кто он такой, но люди были слишком заняты, чтобы ответить. GD и ТэЁн залегли на дно, потом легализовались и уехали. У них родилось трое детей: мальчик, девочка и мальчик. GD, Нет, Квон ДжиЁн и ТэЁн умерли рано, в возрасте 154 лет. Сон несколько дней после прихода СынХёна не вставала из-за панели, а потом разбила себе голову об стену палаты. СынХён это слышал и громко ругался, потому что шум за стеной мешал ему спать. После её смерти в сети распространилось вирусное письмо. «Меня зовут Сон, и скоро я всё забуду, но прежде чем это случится, я хочу сказать. Только что ко мне пришёл любимый человек. Он проделал тяжелый и опасный путь, ведь я лежу в тюремной больнице для особо опасных преступников, но он всё равно пришёл ко мне. Пришёл и не узнал. Мне так больно, что хочется вырвать себе сердце. Он мой самый дорогой человек. Я не знаю его любимый цвет, его любимую еду, его любимую песню, я знаю только то, что рядом с ним моё сердце стучало чаще, я могла смотреть ему глаза вечность и с ним я хотела начать новую жизнь, но это не будет. Он не узнаёт меня, и я скоро перестану узнавать его. Мы преступники, и то, что происходит результат альтернативного лечения. Я не хочу говорить, что это не правильный метод, я лишь хочу просить: почему вы дали нам лишь один день?»