Найди, пока помнишь

На следующее утро он проснулся от шума в коридоре и тихого плача. Женский голос что-то сбивчиво говорил. Прислушавшись, СынХён понял, что это Сон. — Не надо. Я ничего не сделаю. Нам так хорошо вместе. Прошу. Он подскочил с кровати, но в коридоре уже никого не было кроме куратора. Дверь квартиры Сон была нараспашку. — Где она? Куда вы её дели?! — закричал СынХён. Куратор положил руку ему на плечо. — Успокойтесь. Ей дали квартиру в другом месте, только и всего. — Но почему?! — Вы ведь знаете, что раньше она была кибер-вором, как и вы, а соседнее проживание лиц с одинаковыми наклонностями запрещено. Это сделано для вашей же безопасности. Вы ведь не хотите вернуться к старой жизни? СынХён прикрыл глаза. — Нам было так хорошо вместе. Куратор закивал. — Понимаю, но вы должны думать о новой. Вот, например, список вакансий. СынХён взглянул на голограмму, а затем в ярости махнул рукой, стирая. — Вы должны успокоиться, — произнёс куратор, — Вот выпейте. В его руке лежала большая чёрная таблетка. Такую же СынХён выпил по договору с прокурором. — Она поможет, — куратор поднёс таблетку ещё ближе. СынХён проглотил разом, не запивая. Сознание накрыла белая, пушистая, как облака, волна. Скоро начнётся новая жизнь, а всё плохое останется в старой. СынХён открыл список и начал просматривать вакансии. Чрез месяц СынХён мог сказать, что жизнь состоялась. У него была работа ди-джея в шикарном клубе, машина; он выкупил свою муниципальную квартиру. Не было только близкого человека рядом. Друзей он не завел, люди вокруг не задерживались, и, не потому что он так хотел, просто получалось. Иногда казалось, что пытаясь сблизится, он хватается за воздух. Однажды устав сидеть в квартире, СынХён всё же сделал над собой усилие и решил пообщаться с единственным соседом, с которым он ещё ни разу нормально не разговаривал — может что-то и получиться. СынХён купил печенье с кусочками макарии. «Съешьте кусочек и ощутите себя жителем луны», — гласила реклама. СынХёну оно нравилось, а ведь за месяц он стал очень привередлив в еде и даже загрузил в свой чип несколько программ с обучением кулинарии, но на Ифаня не хотелось тратить сил и продуктов. СынХён постучал в дверь. — Кто там? — Это ваш сосед Чхве СынХён. — Что тебе надо? — Я…я… СынХён замер, он не мог вспомнить. В голове словно дырка. Что он здесь делает? Взгляд упал на миску с печеньем, и его осенило. Он решил посмотреть ганабол с соседом, чтобы «расширить коммуникативный круг». — Вы сейчас свободны? Я хотел бы посмотреть вместе трансл. И может перекусить, если вы не против. Дверь тихо отъехала в сторону. Су стоял, опёршись на косяк, словно оставаться в горизонтальном положении требовало от него невероятных усилий. — Что принёс? СынХён продемонстрировал печенье. — Это что-то новенькое. Обычно меня на перебор кормят домашним. Вы словно помешались на готовке. СынХён даже не знал, что сказать. — Можно мне войти? — Заваливайся, — Су скрылся в глубине квартиры. СынХён последовал. Жильё парня было не похоже на квартиру СынХёка. Стены выкрашены в белый цвет, чёрными буквами написаны тексты, повсюду разные символы. Комнаты пусты, лишь в спальне на полу лежал тонкий матрас без наволочки. — Верующий! — не удержался от восклицания СынХён. Он думал, что подобные люди уже вымерли как динозавры. — Я ни в кого не верю! — усмехнулся Су. — Но зачем тогда это, — СынХён обвел рукой комнату. — Успокаивает моё чувство вины. Знаешь, я был первым, кто участвовал в этой программе, и тогда лекарства были не такими совершенными. Су показал ему руки, а на них десятки шрамов. СынХён нахмурился. Он вспомнил камеру с обитыми тканью стенами. Она была такой маленькой и узкой, что он не мог даже сесть, только лежать, как в гробу. Однажды пришёл человек и положил перед СынХёном чёрную таблетку. «Это счастье, новая жизнь. Вам нужно только принять её». Он отказался — не хотел терять то, что уже имел, тогда его перевели с обычной воды и еды на искусственные, которыми нельзя ни напиться, ни наесться. Умереть не умрёшь, а мучиться будешь и он сдался. Взгляд упал на доисторические листки с фотографиями, пришпиленные к стене в углу. На всех были женщины. Они улыбались, иногда обнимали кого-то в обрезанной части кадра, которые обрезали. — Кто это? — СынХён указал на листки. — Мои жертвы, — Су усмехнулся. — Ты знаешь, кем я был раньше? СынХён покачал головой. Их взгляды встретились — по спине прошёл холодок. В глазах Су было что-то тёмное. Оно ворочалось на самом дне, а теперь, извиваясь, выползало наружу. — Я насиловал и убивал. Особое наслаждение было, если она беременна. Тогда она плакала и умоляла ещё громче, а однажды я прыгал на её животе, как на батуте. Это было потрясающе! Су улыбнулся, но тут же побледнел. По лицу прошла судорога. Парень согнулся, потом рухнул на колени перед крестами и фигурками богов. Он шептал, сбиваясь с языка на язык, просил, кричал. СынХён так и стоял на месте. Он даже дышал с трудом. Закончив, Су, отряхиваясь, поднялся. — В общем, мне предложили двадцать лет тюрьмы или стать подопытным кроликом, а ты всё ещё здесь, может тогда «Кор»? Мне с Сатурна прислали. СынХён поднял взгляд на парня перед собой. Это был симпатичный, молодой человек с приятной улыбкой и добрыми глазами. — Ты кто? Парень наклонил голову. — Шоу уже началось? Весело, — он осклабился. — Что началось? — СынХён тряхнул головой. — Побочный эффект. Ты не знал? СынХён нахмурился. — Повтори ещё раз. — Ты знаешь, сколько соседей сменилось у меня за последние два года? — Ты мой сосед? — Да! А в твой квартире уже жило пять человек. Они появляются, потом, как ты, тормозят, переспрашивают, а потом всё забывают и превращаются в овощи. Так что не чахни. Твоя подружка может уже и думать о тебе забыла. СынХён попятился. Голова закружилась. Он буквально вылетел из квартиры. Слова Су звучали в голове, как приговор в зале суда. Это не может быть правдой! — Связать с куратором! На ладони тут же возникла голограмма господина Лао. — Почему вы мне не сказали?!