Персики и сакура

      Сидзуку, Сидзуку, Сидзуку. От чего тебя так много в моих мыслях? И вроде бы уже свыкся, что твоя близость ко мне — всего лишь жалкая иллюзия. Но как же тебя не хватает рядом.       Ты слышишь меня, Сидзуку? Так и хочется схватить твои хрупкие плечи и трясти, трясти, кричать, кричать, кричать. О том, насколько ты стала мне важной, о том как я, чёрт возьми, нуждаюсь в тебе. О том, что уже несколько месяцев подряд я просыпаюсь и засыпаю с твоим именем на губах. Я, вечно сдержанный и холодный, просто не могу спокойно находиться рядом с тобой.       Сидишь рядом. Могу разглядеть небольшую морщинку на лбу. Всегда она появляется, когда ты задумываешься. Сидзуку, Сидзуку, Сидзуку. Мне так хочется прикоснуться к тебе. Что же со мной произошло? Обыкновенный подросток, с пренебрежением наблюдающий плавное течение глупой жизни умер где-то внутри меня. И сейчас единственное, что тревожит мои мысли, это ты. Когда ты произносишь моё имя, я нервно сглатываю комок и пытаюсь унять такую нехарактерную для меня дрожь. Ты пахнешь персиками и сакурой, немного опилками и конечно же книгами. Этот запах счастья впитался в сосуды моей души, и я могу пробовать его на вкус. Всякий раз он отдаёт кислой горечью.       Сидзуку, Сидзуку, Сидзуку. Знаешь ли ты, отчего каждый раз, когда нечаянно касаюсь тебя, стараюсь как можно скорее убрать руку? Отчего не смотрю тебе в глаза? Знаешь ли ты, как невыносимо находиться рядом с тобой, понимая, что твой смех, твой голос, твой запах — всего лишь мимолетный суррогат счастья? Я вижу в тебе то, чего мне так не хватало. Отчаянное превосходство. Я начинаю боготворить тебя, мне так страшно.       Ты чувствуешь это, Сидзуку? Безнадёжную горечь в груди, каждый чёртов раз, когда прохожу мимо сакуры или вижу персики. Такие же вкусные, как и твой голос. Такие же мягкие, как и твоя улыбка. Я ненавижу себя за миллионы моментов, что я упустил, за то бесконечное количество пропущенных взглядов и прерванных прикосновений. Что же со мной стало? Когда я слышу твоё тихое "Ямакэн" мне становится дурно. От глупого необоснованного восторга, что буквально распирает изнутри мои сосуды. Мне кажется, если бы ты назвала по имени моё мертвое тело,я бы ожил. Чтобы хоть раз ещё услышать твой голос. До боли необходимый. Я ненавижу твой почерк и пшеничное дыхание. Ненавижу твои глаза, твои губы и каждую клеточку твоего тела.       Ты знаешь почему, Сидзуку? Ты назовёшь это глупостью. Для меня это влечение, жажда, потребность. Персики. Сакура. Пшеница. Опилки. Ты. Эти электрические разряды, когда ты смотришь на меня. Эти ядовитые стебли, что обвивают мою душу, когда ты смотришь мимо. И если бы я мог, я бы остался с тобой навсегда. Сидел бы рядом с тобой в библиотеке и наблюдал бы, как солнечные лучи искрятся золотом в твоих волосах. Боролся бы с дрожью, что окутывала бы меня с ног до головы и молился бы всем богам, умолял бы их помиловать меня, оставить нас, не разрушать моё и без того хрупкое счастье. Ты — мечта. Ты — одержимость. Ты — идея фикс. Могу ли я это контролировать? Нет. Могу ли я забыть тебя? Нет. Твой смех? Твои тонкие пальцы, что с педантичной точностью выписывают каждый символ? Твои хвостики? Звук твоих шагов? Тысячи, миллионы раз нет.       Я утонул в тебе, Сидзуку. И это навсегда. Знаешь, чем пахнет мой рай?

Персиками и сакурой.