Революционеры и призраки

Король Карл всегда следил за модой. И когда в период, последовавший за его казнью, Англию охватила мода на всевозможную чертовщину, он тоже не пожелал оставаться в стороне. Мистика буквально роилась в воздухе, как всепроникающая мошкара. Ходили туманные слухи о семилетнем договоре, якобы заключенном Кромвелем Сами-Знаете-С-Кем. Долгое время вся страна, нервно стуча зубами, ждала солнечного затмения, знаменующего, по общему убеждению, конец света. В такой обстановке Карл Стюарт счел уместным появиться в Уайтхолле в качестве привидения. Король - всегда король, даже если корону ему приходится поправлять вместе с головой. И возникать в Уайтхолле без предварительных церемоний ему не подобало. И он попросил лорда Винтера наведаться туда в качестве предвестника своего появления. Для Винтера предложение короля пришлось как нельзя более кстати. Он как раз крепко разругался с Тенью Отца Гамлета: тот утверждал, что племянник, наплевавший на монарший авторитет и укокошивший собственного дядю - умница и молодчина. Обиженный Винтер тотчас уцепился за подброшенную королем идею, и, дождавшись, когда Мордаунт останется в Уайтхолле на ночь с целой кипой бумаг, явился к нему и принялся обвинять в непочтительности к старшим по возрасту и по положению. Мордаунт, не отрываясь от чтения очередного документа, выразил полное согласие с изложенными претензиями, послав дядюшку так, что тот, опешив, машинально побрел было по указанному адресу, но на полпути спохватился, вернулся и вновь принялся за свое: - Негодяй, проливший родственную кровь! Убийца собственного дяди! Тут Мордаунт отбросил бумаги и развернулся к нему: - Определитесь, пожалуйста, сударь, раз и навсегда, кем вы мне приходитесь. То вы на меня слуг натравливаете, крича, что я самозванец, то аж с того света приперлись, чтобы к родственным чувствам воззвать! Вам что, в аду так крепко голову припекло, что вы меня вдруг племянником признали? Потрясенный Винтер не нашелся, что ответить, и отправился жаловаться королю. На следующую ночь они явились в Уайтхолл вдвоем. Карл не отказал себе в удовольствии прошествовать перед одним из охранников, надменно вскинув отрубленную голову. Пока охранник лежал в глубоком обмороке, король и Винтер вплыли сквозь дверь в кабинет, где Мордаунт корпел над очередной стопкой бумаг. Два призрака, уже прижившиеся в потустороннем мире, они просто не учли, что человек, вторые сутки подряд без отдыха и сна разбирающий документы - это не лучшая кандидатура, к которой стоит являться. Едва король откашлялся, собираясь изречь нечто проникновенное, как Мордаунт обернулся, быстрым взглядом хорошего стрелка прикинул расстояние, и, не произнеся ни единого слова, впечатал в его величество чернильницу. Причем полную. Разумеется, вреда чернильница привидению не причинила. Но, пролетев сквозь него самым бесцеремонным образом, она вдребезги разлетелась об дубовую дверь, и онемевших от возмущения короля и Винтера окатил целый фонтан чернильных брызг. Опять-таки, не опасно - но очень обидно. Мордаунт, удовлетворенно хмыкнув, потянулся за пресс-папье. Привидения растворились в воздухе. На следующий день слух о привидениях всколыхнул весь Лондон. Охранник блажил псалмы, прерываясь только для того, чтобы в очередной раз поведать, как король с целой свитой призраков продефилировал мимо него, подталкивая свою голову клюшкой для гольфа. Мордаунт заявил, что какие-то настырные привидения целую ночь не давали ему работать, расшатав тем самым его нервную систему, и под этим предлогом весь день хамил Кромвелю. Наблюдавшие за этим из тонких миров лорд Винтер и король Карл были потрясены такой наглостью. - Не может быть, чтобы на этого дерзкого мальчишку не было никакой управы! - заявил Карл. - У него есть еще какие-нибудь родственники? - Только отчим, - сказал Винтер. - Да вы же его знаете, ваше величество: это граф де Ла Фер. - Невероятно, - пробормотал король. - Из такой семьи!.. Ну, что же, попробуем обратиться к графу. На следующую ночь оба призрака перенеслись во Францию, где в замке Бражелон Атос и Арамис отмечали очередную годовщину победы над Мазарини. По счастью, отмечали они уже пятый час подряд, и появление сразу двух призраков было воспринято ими как нечто вполне естественное. - Мы, вообще-то, по делу, - сказал лорд Винтер. - Вы помните Мордаунта? Лицо Атоса мигом приняло скорбное выражение. - Помним-помним, - мило заулыбался Арамис. - А можем и помянуть, нам не жалко. Он взялся за бутылку. - Сделайте что-нибудь! - попросил лорд Винтер. - Я еще понимаю, когда непочтительность проявляют по отношению к живым, но так грубить душам усопших - это верх бесцеремонности! Арамис почувствовал, что трезвеет. - Я вовсе не собирался ему грубить, - нервно сказал он. - Вы же помните, Атос, - обратился он к другу, - я только и сказал, что вам не следует так переживать из-за того, что вы его убили! Лицо Атоса сделалось еще более скорбным. - Что?! - хором переспросили Карл и лорд Винтер. - Это не я его убил, - глухо молвил Атос. - Это судьба. - Судьба! - воскликнул Карл, приходя в себя. - Если вы доверяете столь важные дела, как убийство, сей ветреной особе, то вам следует быть готовым к тому, что вас подведут! Атос поднял голову. Лицо его начинало проясняться. - Господа... - Арамис нервничал все больше. - А вы ничего не путаете? - Путаем? - возмутился лорд Винтер. - Где вы видели привидение, работающее с документами? - И швыряющееся чернильницами, - гневно добавил король. - И посылающее в... - Изыдите! - взревел Арамис, поднимаясь из-за стола. Рука его угрожающе стиснула висевшее на груди распятие. Ясно было, что вот-вот последует изгоняющая духов молитва. Обоих призраков как ветром сдуло. - Ну, зачем же вы так, Арамис! - благодушно укорил друга Атос. - Зачем?! - все еще кипя от негодования, Арамис развернулся к нему. - Атос, я понимаю все, и, как друг, охотно разделил бы вашу радость, но как хомо сапиенс не могу этого сделать! Так... - Он сжал руками виски, пытаясь сосредоточиться. - Атос, есть у вас в замке домашняя часовня? - Ну конечно, - весело отозвался Атос, наливая себе вина. - Пройдете через галерею, потом вверх по лестнице, направо и до конца. - Хорошо. Я скоро вернусь. - Арамис быстрыми шагами вышел из комнаты. В уединении часовни, зажмурив глаза и до боли в суставах сцепив пальцы, Арамис по особым каналам разбирался в случившемся. - Мордаунт, он же Джон Френсис Винтер, ночь на тридцать первое января тысяча шестьсот сорок девятого года, - твердил он. - Такого не поступало, - послышался ответ через минуту. - Как так? - Вот так, не поступало, и все. - А в чистилище? "Чем черт не шутит!" - Сейчас у них спрошу... - Через минуту: - Тоже нет. - Но не в Раю же он! - взорвался Арамис. В ответ хихикнули. - Шутить изволите, сударь! В том году туда поставок вообще почти не было. - Но этого не может быть! Я своими глазами видел... - Ну, посмотрю еще раз... Как, говорите, фамилия? - Мордаунт. Или Винтер. - Англичанин, что ли? - Да. - Англичанин?! Часом, не революционер? - Да-да, революционер! - встрепенулся Арамис. - Нашли? - Да что вы мне, любезный, голову морочите? - раздался гневный возглас. - Прием революционеров временно ограничен. - Что значит - ограничен? - вскипел Арамис. - То и значит. Согласно указу. Знаете, что бывает, когда их много собирается? Ну, пожалуйста, вот он, ваш Мордаунт - заявка отклонена. - Как отклонена? - Арамис сорвался на крик. - А так! Вы бы, сударь, потише орали - у нас, между прочим, конфиденциальность соблюдать положено. Указ поступил - заявки от революционеров по возможности отклонять. А тут - нате вам: то ли утонул, то ли зарезали, и обстоятельства какие-то сомнительные, тут и "убит" значится, и "попытка самоубийства"... И как его прикажете оформлять? Таких и в мирное-то время стараются обратно отсылать, а уж сейчас... - Но почему?!.- застонал Арамис. - А халтурить не надо, - злорадно сообщили ему и отсоединились. Первым порывом Арамиса было намерение вернуться в Англию и халтуру исправить. Но, пока он шел от часовни обратно, его воинственный пыл поубавился. Во-первых, не хотелось огорчать Атоса. Во-вторых, раз парень до сих пор не объявился во Франции, значит, у него, наконец, нашлись более интересные дела, нежели месть. В-третьих, это новый повод выпить, поскольку поднимать кубки за Фронду ему уже надоело. Арамис рывком распахнул дверь, за которой звучало непривычно бодрое пение, и снова уселся за стол. - Если вы еще не все выпили, дружище, - сказал он, - плесните-ка и мне! Лорд Винтер тащился по облакам за раздувающимся от гнева Карлом и выжидал подходящий момент, чтобы сказать про племянника еще какую-нибудь гадость. - Возмутительно! - ярился король. - Просто нет слов! Такое обращение... - ...из-за такого, с позволения сказать, мерзавца! - подхватил Винтер. - Вы бы лучше молчали! - Карл развернулся так резко, что туловище на несколько секунд опередило голову. - Во всем виноваты вы! - Я?! - растерялся Винтер. - Ваш племянник! Пасынок графа де Ла Фер! Вы пренебрегли своими обязанностями и не занимались воспитанием племянника, а он, как следствие этого, отрубил мне голову и кинул в меня чернильницу! Вон с моих глаз! - пылко выместил он на своем придворном злобу на арамисовское "Изыдите!". Он повернулся и зашагал прочь. Голова, опять отставшая на несколько секунд, поспешно полетела вдогонку за туловищем. Лорд Винтер обиженно посмотрел ему вслед и пошел жаловаться Тени Дядюшки Гамлета.