Точка невозврата

Сглотнув ком боли и горечи движется дальше. Переборов огромную стену недоверия и собственного эгоизма, рыдает как маленький ребёнок. Лидия — одна, Эллисон рядом нет, от этого хочется свернуться в калачик и просто лежать. Но парочка друзей идиотов, появившихся в её жизни совершенно случайно, не даёт ей провернуть свои замыслы. МакКолл смущенно прячет боль в уголках карих глазах и послушно идёт за Стайлзом, еле-еле отправлявшегося после захвата разума. Стилински бежит против порывов ветра, Скотт падает на изумрудную траву, делая ангелочков и свободно дышит, а Мартин зачарованно смотрит на них и понимает, что они не бросят её — никогда. Пройдут втроем вчетвером, Арджент всегда рядом. Но ей тяжело смотреть в по-детски наивные глаза юной Хейл и осознавать, что ей трудно врать, но и продолжает непринужденно болтать с ней на самые различные темы, начиная конспектами по математике и заканчивая вон той идущей девчонкой по школьному коридору. Она — не Эллисон. Малия — гордая, своенравная и по-настоящему женственная. Девушка, не понимающая границ дозволенности, лезет в жизни других. Но Мартин — противная личность, не пускает просто так в сердце без волшебного пропуска. Когда силуэт любимой подруги вырисовывается возле туалетного столика в доме Лидии, она понимает, что дела плохи. Что это не просто способности её мистической сущности, а глобальные психологические отклонения, а возможно и галлюцинации на основе ежедневного стресса. Эллисон машет рукой и поправляет кочан со стрелами за миниатюрной спиной, а потом исчезает призрачной дымкой, уронив после себя пару тюбиков с тональным кремом. Аккуратно подобрав флакончики с косметикой, Банши заглядывает в зеркало. И видит там измученное отражение с синяками под глазами, уставшим и совсем без эмоций взглядом, покусанными губами. — Всё настолько плохо, да? — дотрагивается до щёки кончиками пальцев, видя, как двойник в зеркале, повторяет её же движения. Упавший блокнот с рисунками Неметона говорит условный ответ «Да».

***

— Нет, мне не нравится, чертов Стилински, — слова как мячик от стенки, также отскакивают от зубов заученной фразой. Шляпка с двери шкафа падает в протест её убеждениями. Лидия упорно игнорирует знаки с того света и ведёт чёрным карандашом миниатюрную стрелку, делающую её взгляд хитрым, от того и более уверенным. Скрыться за слоем штукатурки, конечно, плохой вариант, но идей лучше нет. В этот же момент аккуратная работа обрывается, когда девушку толкают в бок. — Эллисон! — орёт Банши, но в тот же момент осекается, ведь мама тщательно следит за здоровьем дочери, проверяя её каждое чертово утро и заканчивая свой надзор после десяти вечера, но Лидия никогда не будет послушным ребёнком. Она срывается с подоконника и знает, что внизу поймают друзья, способные защитить ценой собственной жизни. Пусть даже один из них и напоминает ходячий скелет, облаченный в бледную кожу. От этого он не становится другим Стилински. — Лидия? — осторожный стук в дверь не предвещает ни черта хорошего и положительного, легче прыгнуть в распахнутое окно, чем остаться на допрос с родительницей. — Да, Мам? — приняв самый спокойный и умиротворенный вид, красит ресницы третьим слоем туши, главное — отвлечь от себя внимание. Миссис Мартин заходит в комнату и придирчиво осматривает вначале всё пространство в целом, подходит даже к окну, осторожно заглядывая в непроглядную темноту, но ничего не находит подозрительным — выходит также тихо. Сердце Лидии танцует ламбаду и готово разорваться в клочья, как эта надзирательница ещё отпускает её к «подружкам на ночевку»? С ума сойти. Под окном слышится шёпот. А вот и МакКолл с лучшим другом пожаловали, чтобы утащить юную предвестницу, словно принцессу. Поменяв пижамный костюм на джинсы с футболкой, и прочно завязав шнурки на спортивных кроссовках, она ныряет во тьму, распахивая руки как птица, и шагая в неизвестность, доверяясь двум парам тёплых рук, способных убаюкать её как младенца.

***

День уже не задается, будильник не звенит, не оповещает студентку, что уже давно пора бы встать с мягкой и тёплой кроватки. Рыжая бессовестно (у них же нет души) просыпает время на сборы, а когда потянувшись в спине, смотрит на время, то соскакивает и сгибается от боли, падая прямо на прикроватный коврик. События минувшей ночи не проходят без следа, девушку вчера умудрились ударить прямо в живот. Пролежав в позе эмбриона несколько долгих минут, до Мартин доходит, что долго она так не протянет, потому и ищет мобильный телефон на тумбочке, попутно сбрасывая все предметы. На пол летят различные заколки, успокоительное рассыпается и спасительные пилюли разлетаются по всей комнате, закатываясь в неожиданные места. Таблетки единственный способ не видеть Эллисон. — Стайлз, приедь, пожалуйста, — слова даются с трудом и с большими паузами, слёзы начинают обжигать глаза и в горле встает ком. — Лидия, что случилось?! Он испуган. Дальнейшие слова не услышаны, вызов сброшен. И где же хвалебный надзор матушки, когда он действительно так необходим?

***

Дверь в комнату в буквальном смысле вырывают с петель. Лидия в шаге от обморока и в глазах всё плывет. Чертовы слезы, застилавшие глаза не позволяют увидеть спасителя, но почему-то Банши уверена, что это… — Стайлз? — имя его звучит неестественно безобразно, в горле всё пересохло. Кажется, был не просто удар.

***

Лидия приходит в себя вместе с заходом солнца. Тело нещадно ломит из-за долгого лечебного сна, поэтому пора вылезать из-под пледа и одеял, идти на разведку. Но встать Мартин не может, что-то тяжелое лежит на её боку. Аккуратно приподнявшись, стараясь не травмировать саму себя, видит необычную картину. Лохматая макушка приводит мысли в беспокойство. Чёлка во все стороны, родинки по всей щеке и курносый нос. Неизменная рубашка. — Стайлз? — хриплый от долгого сновидения голос не будит спавшего парня. Хочется провести по этому лицу, задержать взгляд в карих очах, плотно прикрытых веками и быть рядом с этим человеком. Мартин откидывается на спинку кровати, поджимая потрескавшиеся губы и прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу. — Только не это.

***

Спустя неделю после долгого курса принятия успокоительных таблеток и домашнего лечения, Лидия осмеливается выйти в школу, предварительно надев свою любимую маску эгоистки. Только всё срывается с появлением новенькой, получившей много внимания, нет, Мартин она пришлась по душе, но то, что Стилински обращает слишком много внимания на данную особу, заставляет нервничать даже ледяную королеву. Все эти частые прогулки по центральному парку, недо-случайные взгляды. Избегать Скотта, Стилински и Киру входит в привычку, убегать в библиотеку на верхние этажи, брызгаться духами, непохожими на её, заглушая свой естественный запах. По наклонной ломаной трещит дружба. — Скотт, — Юкимура воплощение японской лисицы и маленького кролика, она хитра и мила, — Скажи мне, почему Лидия избегает нас, — девушка опускает голову перед карим взглядом Альфы, боясь услышать ответа. «Лучше ложь, чем истину, Скотт»  — молит её взгляд. У него впервые в жизни слова встают комом в горле. Что ей сказать? То, что Стилински трус и боится её рыжую подругу, тоже, кстати, впервые в жизни! Или то, что у ходячего сарказма неожиданно сорвало голову по его второму влечению в жизни? Ответа нет, впрочем, как и старой стаи.

***

— Эллисон, нет! НЕТ! — она кричит как обыкновенный подросток в состоянии моральной боли. Ей в протест летят всевозможные вещи. Призрак не соглашается со мнением Банши. Лидия пытается спрятаться под одеяло, но сметает его, оглушая криком весь район. Где-то трескается зеркало от ультра крика. Кто-то на грани смерти! Телефон Мартин начинает звонить и не прекращает даже после несколько минут игнорирования. На дисплее мобильного высвечивается имя « Кира » . Девушка морщится и замечает, что Арджент отступила и вздохнув глубоко, отвечает: — Лидия! — в трубке раздается взволнованный крик и звук шагов об кафель. — Что случилось? — девушка хоть и избегает друзей, но отказаться навсегда от них не может, срослись душами. — Малия в больнице! — в один момент она перестала слышать голос Юкимуры и звуки больницы захватили всё её внимание. Где-то в одной палате запищал датчик отслеживания пульса и резко прекратил свой отчет. Её голова начала разрываться от множества голосов, поглощающих её. Она снова закричала, казалось, что это может повторяться вечно, и каждый раз крики становятся громче и громче. БОЛЬНО!

БОРИСЬ!

СТРАШНО!

БОРИСЬ!

ОДИНОКО!

СДАВАЙСЯ!

...Помогите…

— ЛИДИЯ! — Стилински орёт в телефон, желая докричаться до подруги, но та не слышит, звон в голове гораздо сильнее хриплого голоса парня. В один момент Мартин просто падает в обморок, а телефон со стуком сталкивается с полом.

***

Напротив неё слишком взволнованные карамельные глаза. Знакомое лицо и россыпь родинок. Горло ужасно болит, и сказать хоть слово у нее не получается, только хрипит в ответ на вразумительные вопросы, вроде как: «Как ты себя чувствуешь? Что с тобой? Ты в порядке?». Позади Стайлза стоит недовольная Эллисон, поджимающая губу в обиженном жесте и со скрещенными на груди руками. Парень подаёт руку и помогает подняться Лидии, а та без зазрения совести опирается всем весом на него, уже совсем забываясь. Арджент посмеивается, но не спускает взгляда с его рук, чтобы они не заходили запредельно не туда. — Что с Малией? — наконец, говорит после спасительного стакана холодной воды прямо из-под крана, плевать, проще из-за монстра погибнуть, нежели из-за всей гадости плавающей по трубам. — Удивительно, но мы сами не знаем, — стучит руками о барную стойку и поднимает полный надежды взгляд на девушку. — Тогда, — смотрит на него, — что ты от меня хочешь? Жестоко — да, но так нужно. — Помоги мне, — шепчет одними губами. И она, поддаётся к нему, неотрывно следя за выражением его лица. Касается щёк, проводит дорожку по всем родинкам и поднимается на носочки. Стилински замирает в нерешительном жесте прямо с руками на женской талии, ей надоедает ждать и выходит победившей в мини-поединке. Лидия с жаром мнет юношеские губы, пьянея от вседозволенности, заводит руки за мужскую спину и каждой клеточкой ощущает неуверенность в действиях парня. Прижимается ещё ближе, на столько что, и сантиметра не остаётся между телами. Стайлз осмеливается, и поцелуй выходит достаточно переменным, и слишком желанным для обоих, но также сильно необходимым. Лидия больше не будет кричать каждый вечер, потому что внутри она больше не погибает. Все вопросы, наконец, перестают быть важными. Стилински теперь рядом.