***
Ни одному Джастину не спаслось в столь раннее время. Бибер старший уже на протяжении двух часов сидел в своём кабинете, разбирая бумаги. Делая вид, что разбирает бумаги. Плюнув на них, он подошел к шкафу, где стояло несколько рамок с фотографиями. На одной из них были изображены он сам, его супруга, и два мальчика семи и пяти лет. На следующем снимке Джереми стоит рядом с Джастином, в деловых костюмах, видимо, на очередном приёме. И ещё один снимок привлёк внимание: Джереми стоит с Джейком, в обычной одежде, в один из дней, когда они прилетели к нему в Австралию. И последний снимок был сделан около четырех лет назад. Джастин и Джейк с улыбками до ушей что-то рассказывают друг другу. Фото было сделано случайно, возможно, потому и являлось самым красивым. Джереми вязал последнею рамку с фото и опустился обратно в кресло. Блондин и брюнет. Один — всегда в костюме, другой не изменяет футболкам. Такие разные, но такие похожие. С совершенно разными судьбами, но так жестоко переплетающейся любовью к одной девушке. Жизнь часто сталкивала их в разных ситуациях, но они проходили их, не теряя любовь друг к другу. Но это испытание им не пройти. Джереми гордился Джастином всегда. Он унаследовал лучшие качества. Даже такую незначительную, но приятную любовь к татуировками. Джейку же досталось озорство от матери. Несомненно, он разочаровался в Джастине, когда тот бросил дело всей его жизни, но понимал, что это далеко не из-за недостатка свободы. И это подтвердилось, когда он приехал. Исхудавший, проникший, безжизненный. Он видел, что его сын в душе рос отдельно от социального мира. И если был человек, которого он выпускал в свой мир, то он отдавал ему все. Все, что у него есть и чего нет. И все его карты сошлись ещё, когда на пороге дома появилась Кэсседи Вильсон. Красивая, милая, женственная, начитанная, зрелая девушка — была полностью дополняющим звеном Джастина. Именно Джастина. И он знал, что случиться непредвиденное, когда разговаривал по видеосвязи с сыном и его девушкой. Знал, что что-то случится, когда они встретятся с Джастином. Но не знал, что все будет на столько ужасно. Не знал, пока своим идеальным зрением не увидел идентичные тату на их безымянных пальцах. Но знал, что значат для Джастина татуировки, и знал, что сын никогда не набьет себе что-то, не имеющее смысла. И когда он услышал разговор на кухне, понял, что свадьба поменяет абсолютно все в этом доме. Что кому-то из них придётся уйти из жизни этого дома, из жизни брата. И он очень сомневается, что первую брачную ночь с Кэсседи Вильсон проведёт именно Джейк Бибер. — Джереми, время еще совсем раннее, а ты уже копаешься в своих бумажках. Ты хоть понимаешь, что это вредит твоему здоровью? — нахмурившись, женщина обняла за шею своего мужа. — Ты ведь тоже понимаешь, что после свадьбы наша семья разрушиться? От всего этого не останется и следа, — высказал свою мысль мужчина и подарил жене поцелуй в щечку. — Послушай, — Петти взяла рамку с фото и присела с противоположной стороны стол. — Мы всегда воспитывали наших детей особенно. Они никогда ни в чем не нуждались. Все, что они хотели в миг оказывалось у них. Они делали все, что хотели. Делали, но по-разному. Из школы нам поступали звонки из-за драк Джастина и непристойного поведения Джейка. Они всегда были и остаются полными противоположностями друг друга. Возможно, именно в этом была наша ошибка. Возможно, я не давала должной любви Джастину, а ты не обращал внимания на Джейка. Мы давали им свободу, но далеко не ту, которая требовалась. И, может, если бы я занялась всерьез воспитанием Джастина, то у него бы не развились отклонения на почве отвращения к людям. Может, если бы ты проводил время с Джейком, так же вводя его в дела фирмы, то он не растрачивал бы наш семейный бюджет в таких размерах, — опустив взгляд на фотографию, она продолжила. — Но, если Джейк был просто обычным избалованным маменькиным сынком, то с Джастином было все хуже. На много хуже. С ним никто не общался, кроме того мальчика из дома напротив, Остин, кажется, которому я благодарна до сих пор. Он был совсем один, хотя у него были все. И я это понимала. Пыталась что-то сделать, как-то помочь ему. И сделала самую огромную ошибку в своей жизни, после которой он в принципе перестал воспринимать меня, как мать. Я предложила ему сходить к психологу. Ему тогда было всего шестнадцать. И я до сих пор помню его взгляд, когда предположила, что он болен психическими расстройствами. Да, он всегда был холоден ко мне, но в его взгляде я всегда видела любовь и заботу к себе, пока совсем все не разрушила. В тот день он лишь сказал, что не псих, и может это доказать, но не собирается этого делать ради людей, которые так к нему относятся. И тогда, именно в шестнадцать лет, у него пропала любовь ко мне. Он больше не спрашивал о моем самочувствие, он не говорил мне «доброе утро», он не говорил, что любит меня. И тогда я поняла, что потеряла сына навсегда. И, когда ты в восемнадцать лет забрал его из дома, купил квартиру, сделал полноправным владельцем компании, перед уездом все, что он мне сказал: «будь счастлива с тем, что имеешь. Жизнь — это тяжелая штука, и иногда нужно ценить то, что имеешь. Хотя бы немного». И все. Он уехал. Он не обнимал на прощание, ничего, лишь сказал это, но его глаза были пусты. И спустя годы я все еще это помню. И тогда я плакала много. Я думала, что больше никогда не смогу жить нормально, зная, что мой сын, тот кареглазый мальчишка, больше никогда не спросит о моём здоровье. Но все изменилось. Резко, неожиданно. Я помню, это было, когда ему было двадцать. Ты был в командировке, а он приехал. С цветами, с моими любимыми тюльпанами, он помнил, представляешь? — с улыбкой посмотрела на мужа. — Он все помнил. И тогда он сказал, что любит. И это было сказано ни в его привычной манере, а просто « я тебя люблю». И тогда, я ожила во второй раз. И он начал рассказывать, как живет сейчас. И сказал, что на самом деле его это мучило очень давно, но он не могу решиться приехать сюда. Пока его не заставила девушка. Девушка, черт возьми! Он так о ней говорил. Он боготворил её. Мы никогда с ним не были так близки, как именно в тот момент, когда говорили о ней. Таким я его не видела. Но потом он вновь пропал. Пропал на три года. И я была так зла на него, что он так поступил. Что он смог нас забыть, променяв на девушку. Но в то же время была рада, ведь если он вновь впадет в депрессию, она будет рядом. Она поможет ему. Но все оказалось не так. Её не было… — она отвела взгляд в окно, будто что-то вспоминая. — Он был один три года. Три последних года он сам пытался справиться со своими демонами, — наконец подал голос седовласый мужчина. — И он не справился с ними. Они убили его. Она убила его. Вкусы на девушек у Джастина и Джейка были совершенно противоположными. Джастин хотел себе умную, образованную, зрелую женщину, которая не обязательно должна быть красивой, а Джейк ценил красоту. Ему не нужна была вечером беседа о политике, но нужно было, чтобы заходя в какое-либо заведение все взгляды были направлены лишь ни нее. И он нашел такую. И, когда он в первый раз показал нам ее по видеосвязи, я боялась такого исхода. По мимо природного обаяния, она обладала умственной красотой. Взрослая не по годам, красивая не по статусу. И я видела в ней идеал моих обоих сыновей. Она могла бы неосознанно держать и управлять двумя братьями. Но я помнила, как Джастин разговаривал со мной о своей девушке. Он любит её, поэтому я не стала себя накручивать. Пока не увидела, во что превратился мой сын за это время. Я думала, что его душа умерла, ещё когда ему только исполнилось восемнадцать. Но нет. Тогда он был закрытым, отдаленным, но живым. Но сейчас. Сейчас он действительно умер. Он разбит. Эта особа сломала его. И я очень надеюсь, что эта девушка получит еще большее наказание, — женщина громко поставила рамку на стол и поднялась с места. — Мне нужно приготовить завтрак, а то скоро уже все проснутся. Не засиживайся долго, пожалуйста. — она легонько поцеловала его в губы и скрылась за дверью кабинета. Мужчина тяжело прикрыл глаза и откинулся на спинку стула. Неужели, она не понимает, что эта «особа» и есть Кэсседи? Неужели, он один видит то, как смотрит на нее Джастин? Неужели, он один, черт возьми, понимает, что за чертовщина твориться в этом доме?! Все, что делает Джереми — направлено в семью. И он не может позволить, чтобы все это разрушилось. Хотя, впрочем, может, и Петти права? Их семья была разрушена еще тогда, когда Джереми забыл про Джейка, а Петти оставила Джастина.***
Не имея больше желания находиться в доме, Джастин вышел в сад, захватив с собой пачку сигарет. И как же он удивился, когда на одной из лавочек увидел брата, задумчиво смотревшего куда-то вдаль. Блондин присел рядом с братом, тем самым привлекая его внимания. — Не знал, что кому-то еще не спиться в этом доме, — первый начал говорить брюнет. — Мне не спиться последние несколько лет, — усмехнувшись, ответил кареглазый, закуривая сигарету. — А ты не спишь почему? Предсвадебное волнение? — протягивая пачку сигарет, спросил мужчина. — Нет, спасибо. Я решил оставить всё в прошлом, в том числе и курение, — усмешка слетела с губ блондина. — Джастин, ты всегда был мне родным человеком. Все тебя опасались, не понимали, но я был рядом с тобой, в любых ситуациях. Да, мы ругались. Часто, ругались, никогда не понимали друг друга, но всегда были братьями, настоящими братьями. И мне нужна была твоя поддержка. Брак, для меня, — это что-то нереальное, сложное и страшное. И ты мне нужен рядом в эти последние дни, недели, понимаешь? А эти пару дней, что мы в одном доме, ты избегаешь меня и смотришь с каким-то нескрываемым презрением. Я всегда тебя готов выслушать. Просто знай это. — закончил свой монолог брюнет, но видя как на губах старшего брата вновь образовалась усмешка, решил покинуть его общество. — Я изменил ей, — одна фраза, заставившая вернуться младшего Бибера на место. — У меня была девушка, я любил. Наверное, никогда никого так не любил, как ее. Иногда, мне казалось, что она мне намного ближе, чем кто-либо из нашей семьи. А потом… Я разрушил все сам. Я не буду вдаваться в подробности, но вместе с ней я потерял себя. И я пытался вернуться в прошлое, быть таким, как раньше, но ничего не выходило. Без нее я не мог быть собой, а играть чью-то роль я не хочу. И я хочу попросить прощения, — наконец, подняв взгляд на младшего брата, Джастин получил вопросительный взгляд. — Не спрашивай, за что, просто прости меня, брат. За то, что я делаю, прости. Но и я так не могу, — блондин молча поднялся с лавочки, затушив сигарету и направился в дом, оставил брата с множеством не отвеченных вопросов.