Яд

POW Мин Юнги В своё время, ты Т/И перевернула мой мир. На одной из вечеринок я, Мин Юнги — человек, что никогда не проявлял в открытую свои эмоции, вдруг загорелся. Ты распалила меня, словно красное солнце и до сих пор не даёшь остыть. Помню нашу первую встречу, Т/И. Чёрт, ты была ещё тем ядовитым плющом. Ты словно крокус была пропитана ядом, но, тем не менее, одаренна красотой и страстью. Лишь со временем, я понял, что это было нечто хуже, чем яд — это был наркотик, что вызывал зависимость быстрее, чем героин или А29. Помню наш первый поцелуй, Т/И. В том тёмном осеннем сквере. Вся та мрачная красота и близко не могла сравниться с красотой твоих губ цвета весенней вишни. В их вкус — это мёд в чистом виде с примесью амфетамина, что так и норовили утащить в мир грёз. Т/И, наша первая, да и все последующие ночи доказали мне, что ты — моя религия, что ты — мой стиль жизни и этот стиль мне чертовски идёт. Ты вновь и вновь заводила меня, как по-настоящему плохая девочка, а потом творила со мной что-то неописуемое. Лишь ты была способна подарить мне любовь и страсть, разжечь в моей душе настолько горячее пламя, что языки пламени окрашивались в синий цвет. Мой Рай, наш Рай — это небо адского пламени, что я наблюдал каждый вечер из окон нашей квартиры и ты, Т/И, раз за разом заманивала меня в этот Рай. Вспоминая твою болезненно бедную кожу, я покрываюсь мурашками и таю, словно я и правда сахарный. Ты была всем для меня, моим редчайшим цветком. Однако та автокатастрофа забрала тебя. Я помню, как увидел тебя, в том чёрном длинном платье, всю в крови и ссадинах, но до сих пор такую красивую. С того дня прошёл месяц. Я иду к тебе на кладбище. В одной руке синие орхидеи, а в другой — заряженный револьвер. Небо вновь окрашено в цвет адского пламени. Стоя возле могилы я шепотом говорю: —Ещё чуть-чуть и мы будем вместе… Затем раздался выстрел, а на следующее утро все газеты страны пестрили заголовками:«Мин Юнги, знаменитый айдол, совершил самоубийство на могиле неизвестной девушки…»