Ахуенные

      Всё ещё пребывая в состоянии полусна, не открывая глаз и вовсе не шевелясь, к Михён крупица за крупицей возвращалось сознание, кричащее звоном в ушах и сжимающее голову в тугих тисках, отчего вставать не хотелось ещё больше. Недовольно сощурившись, Ким слегка приоткрывает веки, но тут же закрывает их вновь из-за ударивших в глаза золотыми стрелами солнечных лучей, пробирающихся в комнату без каких-либо препятствий, потому что кто-то вчера забыл занавесить большие окна толстыми шторами шоколадного цвета.       жарко.       Девушка всё же открывает глаза, сделав пару взмахов длинными, накрашенными чёрной водостойкой тушью ресницами, пытаясь вспомнить, почему вчера легла спать не сняв макияж, и почему ей сейчас настолько плохо, что малейшая мысль даже о лёгком салатике вызывала приступ тошноты.       херово.       Взгляд карих глаз упирается в потолок, весь уляпанный разводами от каких-то напитков и жирными пятнами, кое-где видны неглубокие отметины, похожие на следы от вылетевшей под давлением пробки шампанского или ещё чего покрепче, а на люстре, где из пяти плафонов целыми остались только два, висела чья-то футболка чёрного цвета с черепом на груди.       тяжело.       Михён пытается пошевелиться, но что-то больно давит на живот, от чего блевать хочется всё сильнее. Руки дрожат от утренней слабости, спина болит от жёсткости паркетного пола, а левая нога затекла настолько, что её уже начинает больно покалывать, отчего девушка решает встать как можно скорее, попутно думая о том, почему уснула в гостиной, а не в своей уютной кроватке. Слегка приподнявшись на локтях, Ким видит владельца той самой футболки на люстре, который мирно спит с обнажённым торсом, разлёгшись на животе девушки, весь измазанный в чём-то и с разбитой губой.       кимсукатэхён.       Девушка с яростью хватает парня за волосы и грубо спихивает того в сторону, на что он никак не реагирует, погружённый в настолько крепкий сон, что даже не чувствует боли от того, что в его плечо до крови впились наманикюренные ноготки Михён. Злость накрывает новой волной, когда Ким замечает следы от зубов на свой руке, оставленные всё тем же Ким-сволочь-Тэхёном, и девушка в этом на сто процентов уверена, ведь у этого чудика всё то время, что она его знала, была эта дурацкая привычка кусать того, кто окажется ближе всех, едва ему дадут выпить хотя бы один стаканчик соджу, не говоря уже о том, что он вытворял, когда градус постепенно повышался.       что за?!..       Всё ещё не до конца проснувшись, но уже осознавая значительную часть происходящего, Михён, оглядев себя, пришла в ужас: из одежды только кружевной лифчик розового цвета и почему-то расстёгнутые джинсовые шорты, всё тело измазано какой-то бордовой дрянью, как оказалось — кетчупом, и от кожи несёт противным запахом алкоголя, ведь Ким, вообще-то, ненавидит спиртное.       блять.       Левая нога уже во всю кричит от боли и молит о спасении, и Михён, наконец, вспоминает о ней, разглядывая устроившуюся в её ногах чёрную макушку, уж слишком знакомую и такую же измазанную кетчупом как и всё, в прочем, в этой комнате, точнее, в гостиной чужого дома. Пихнув спящее тело правой ногой, парень что-то пробурчал себе под нос, но не проснулся, валяясь теперь на животе и улыбаясь чему-то во сне, а девушка изо всех сил пыталась сдержать болезненный крик, осыпая Чон Чонгука проклятиями мысленно, ведь из-за него у Ким ногу свело и ещё не скоро отпустит, от чего девушка до крови закусывает губу и сжимается клубочком, обнимая себя и не обращая внимания на неприятную липкость от кетчупа, пропитавшего насквозь как одежду, так и высветленные волосы.       ненавижу.       Спустя пару минут боль затихает, кровь вновь равномерно поступает в покрасневшую конечность, но кое-где всё ещё неприятно покалывает, звёздочками блуждая по венам. Михён облегчённо выдыхает и кончиками пальцев убирает застывшие кристаллики слёз в уголках глаз, пачкая руки чёрной подводкой вчера ровно нарисованных стрелок, а затем на корточках ползёт прочь из гостиной, желая спрятаться где-нибудь от этой духоты, пропитанной запахом алкоголя и дымом сигарет.       задыхаюсь.       К счастью, первой попавшейся дверью оказывается вход в ванную, куда девушка, уже поднявшись на ноги, но всё ещё не ровно идя, едва войдя запирается и по холодной кафельной стене сползает на такой же ледяной пол, ловя кайф от соприкосновения оголённой кожи с живительной прохладой. Взгляд неосознанно цепляется за душевую кабинку, так и маня Ким к себе, и она даже не сопротивляется, поднимаясь на ноги и мгновенно скидывая с себя немногочисленную одежду, босыми ногами вставая на белоснежную поверхность. Михён обожает воду погорячее, но сейчас ледяные струи воды кажутся ей самой прекрасной вещью на свете. Смывая с тела и волос остатки кетчупа, девушка в очередной раз попыталась вспомнить, что же вчера было и как она вообще оказалась в этом доме, который, к слову, ей совсем не знаком, но память как в тумане, а звон в ушах, кажется, и не собирается исчезать.       не помню...       Пару раз чуть не навернувшись в душе из-за пронзившей всё тело слабости и всё ещё слегка покалывающей левой ноги, Ким всё же удачно закончила водные процедуры, завернувшись в первое попавшееся полотенце тёмно-синего цвета, от которого пахло стиральным порошком, девушка уставилась на себя в зеркало, ужаснувшись сначала остаткам косметики, чёрными пятнами покрывающими пространство вокруг красных опухших глаз, а затем, заметив один крупный засос на шее, от чего Михён едва не рухнула на пол от злости на саму себя за то, что позволила сотворить с собой такое.       что... это?..       Память отказывалась работать в штатном режиме, постоянно выдавая ошибки и сбои системы, заставляя девушку с силой вцепиться в собственные мокрые волосы и больно тянуть за них в разные стороны, чтобы хоть так придти в себя, но все попытки тщетны, и Ким сдаётся, надеясь, что когда ей станет лучше (ведь её всё ещё тошнит), она всё вспомнит, во всём разберётся, а виновных накажет по всей строгости лично ею установленных законов.       кастрирую!       Почти насухо вытерев длинные и теперь чистые и душистые волосы полотенцем поменьше, цвета малины, Михён огляделась и нашла лежащие на стиральной машинке недавно выстиранные (судя по запаху ополаскивателя) мужскую футболку серого цвета и тёмные шорты, и без какого-либо стеснения надела их, отмечая про себя, что размер явно не тэхёновский, ведь об этом друге-идиоте с другой планеты, с которым они знакомы ещё с детского сада, она знала практически всё, да и на вещи Чонгука, его дружка, не похоже. Не чиминовские тоже, одногруппник в принципе вещи серого цвета не носит, а больше у Ким друзей-парней не было, отчего она снова убедилась в том, что находится в совершенно незнакомом ей доме. Но об этом она подумает потом. Завязав шнурки шорт потуже, чтобы те не сваливались с женских бёдер, Михён ещё раз посмотрела на себя в зеркало: футболка больше на несколько размеров и спадает с одного плеча, открывая взору след от засоса, что вновь взбесило девушку, но она ничего не могла с этим поделать. Радовало одно — футболка довольно толстая и не просвечивает, ведь измазанный кетчупом лифчик девушка наотрез отказалась надевать снова, бросив его на стиральную машину рядом со своими же шортами вместо чистых вещей, которые теперь надеты на ней.       пиздец.       Прикрыв плечи (а заодно и алую отметину) малиновым полотенцем, Ким тихонько покинула ванную, направившись куда-то в сторону, оказавшись в результате на кухне, чему девушка безумно обрадовалась, тут же хватая первую попавшуюся кружку, до краёв наполняя её прохладной водой и залпом выпивая, повторив это действие ещё два раза, а затем довольно уселась на кухонный угловой диван, уставившись в одну точку перед собой. В голове вдруг начали всплывать некоторые моменты вчерашнего дня, и Михён мёртвой хваткой вцепилась в эти воспоминания, чтобы ничего не упустить и во всём разобраться.       вечеринка?..       Михён вспомнила, что только позавчера она, Тэхён, Чонгук и Чимин успешно сдали последний экзамен и закрыли летнюю сессию без хвостов, со спокойной душой теперь отправленные на каникулы, в честь чего друг-идиот решил устроить тусу, только вот вариант собраться у него на хате отпал сразу же, потому что его вечно всем недовольные соседи снизу — пожилая пара — даже на звук упавшего пульта от телевизора вызывают полицию и жалуются на то, что им якобы спокойно жить не дают шумные соседи сверху, только-только вернулись из оздоровительного пансионата, в первый же день пожаловавшись на то, что семейство Ким слишком громко ходят по квартире (хотя полицейские всё тщательно проверяли и ничего не услышали даже когда Тэхён случайно уронил свой смартфон на пол). Квартира Чонгука тоже не подошла — к семье Чон в гости приехала бабушка со слабым сердцем, которая ложится спать ровно в 21:00, что является совсем уж детским временем для третьекурсников, да и собраться у Чимина не получилось, так как его родители вернулись из путешествия по Индии раньше срока, неприятно удивив сына, рассчитывающего ещё как минимум неделю во всю отрываться.       да где я, блядь?!       На цыпочках пробравшись в гостиную, где всё ещё властвовало Царство Морфея, Михён, выглядывая из-за проёма широкой арки, стала внимательнее оглядывать помещение: повсюду беспорядок, разноцветные конфетти вперемешку с остатками еды (пиццы, чипсов и всевозможных сладостей) разбросаны по полу, мебели и частично на телах спящих парней. Кругом пустые бутылки из-под спиртного, и этот противный девушке запах алкоголя снова мучает обоняние, отчего к горлу поднимается комок и Ким бежит на поиски туалета, потому что в этот раз приступ тошноты так просто не пройдёт; благо комната с белым другом оказалась совсем рядом.       хуёво.       Впервые Михён столкнулась с таким явлением, как похмелье. Звучит нереально, но девушка на самом деле до вчерашнего дня практически не пила алкоголь, делая всего пару глотков шампанского на Рождество или на чьём-нибудь Дне Рождения, тут же недовольно морщась и запивая горечь послевкусия каким-нибудь соком или чёрным чаем — что под руку попадётся. И Тэхён об этом знал, но каким-то чудом уговорил подругу придти на эту грёбаную вечеринку, на которой с ней происходило что-то, чего она не помнит и пока не может вспомнить, отчего становится только хуже и страшнее, если окажется, что правда в разы ужасней, чем себе уже успела напридумывать Ким.       и всё же...       Наконец оторвавшись от унитаза, Михён поплелась обратно в гостиную: парни продолжали дружно похрапывать, заливаемые золотистым светом обжигающих летних лучей, проникающих сквозь приоткрытые окна... дома? Да, это не чья-то квартира, а дом! Причём не хилых таких размеров (судя по площади общей комнаты, длине коридоров и огромной лестницы на второй этаж). Ким начала всматриваться в лица спящих: вот придурок Тэхён с оголённым торсом, вот Чонгук всё ещё спит на животе, а вот идиот Чимин дрыхнет в обнимку с пустой бутылкой текилы. Чуть в стороне, распластавшись на журнальном столике, спит Чон Хосок, ещё один одногруппник Михён, вечно сонный на парах, но если придёшь в ночной клуб, то обнаружишь его полным энергии и танцующим невообразимые танцы до самого утра. Возле залитого алкоголем и усыпанного крошками от чипсов дивана сидя на полу и облокотившись на него видит сны Ким Намджун, учится на курс старше, дружит с Хосоком, видимо, он этого чудака и пригласил, который вечно в свои предложения вставляет английские фразочки, которые почти никто не понимает, и Михён в том числе, ведь английский самый ненавистные ей язык. На плече недоамериканца удобно расположился его лучший друг, Ким Сокджин, самый популярный и самый красивый (и самый странный по мнению Михён) парень четвёртого, теперь уже пятого курса, который безумно трясётся над своей внешностью, отчего возникает вопрос: «Какого хуя он тут забыл?», ведь практически все присутствующие были с ног до головы перемазаны в кетчупе, майонезе и даже горчице, а этот парень слишком брезглив для этого, но если даже его уговорили придти, то что уж говорить о Михён. Пара неизвестных девушек мирно посапывали на коленях Намджуна и Сокджина, но кто они и уж тем более как их зовут Ким вспомнить не могла, что, в принципе, было не так уж и важно. Но это были не все обитатели сонного царства: в кресле посапывал ещё один юноша, чьё лицо девушка узнала бы из тысячи, нет, миллиона людей на планете.       минюнги.       Одногруппник Намджуна и Сокджина, вечно подкалывающий их и издевающийся над каждым, кто попадётся на глаза, унижая и показывая насколько он умён и крут, что, в принципе, было правдой. Одевается всегда просто, но со вкусом, модником не является, отчего и не бросается из крайности в крайность как Тэхён или Чимин, например, которые уже не раз экспериментировали с цветом своих волос то в рыжий их выкрашивая, то в грязный зелёный, то в красный, то в блонд, а потом сразу же в синий. Другими словами, Мин Юнги — тайная любовь Михён. Она уже давно сохнет по нему, но вида не подаёт, иначе бы от шуточек со стороны друга детства и его приятелей так просто не отделалась. Парень, кстати, не очень популярен среди противоположного пола, ведь все прекрасно знают, что за сахарной улыбкой прячется горький сарказм, который Мин и не скрывает даже, но этот факт только придаёт парню притягательности в глазах Михён, только вот в таком виде она ему на глаза попадаться не хочет, потому что знает, что не выдержит подколов с его стороны по этому поводу, ведь не раз уже слышала, как грубо он отшивал девиц, признающихся ему в любви, и как долго они потом не могли придти в себя, ведь у этого «монстра» была привычка унижать других на глазах у толпы.       доигралась, блядь.       Вернувшись на кухню, буквально ползя вдоль стен на трясущихся ногах, Ким налила себе ещё один стакан, опять же залпом его осушив, и замерла, боясь сделать хотя бы вдох, потому что прямо на неё сейчас смотрит пара тёмных глаз с нотками издёвки и намёками на ничтожность самого существования Михён.       — А вот и звезда вчерашнего вечера, — хрипит Юнги, усмехаясь и складывая руки на груди, застыв в кухонном проёме.       Его одежда почти не испачкана, у единственного, почему-то, но вид какой-то помятый, да и волосы взъерошены, да только даже в таком виде и с таким унижающим взглядом этот парень кажется Михён чересчур красивым.       — Ну как? Понравилось? — хитро улыбается Мин, пальцем указывая на собственную шею, отчего по телу девушки пробегают неприятные мурашки от осознания того, что засос на её коже дело рук Юнги.       Как это произошло и как вообще такое могло произойти — всё ещё загадка для затуманенного ума девушки, только вот как теперь унять дрожь в руках и правильно спросить у парня о вчерашнем, чтобы он честно рассказал обо всём, а не подколол и не поиздевался над страдалицей?       — А тебе? — пытается съязвить Михён, только вот голос дрожит, хрипит и звучит слишком тихо, чтобы эти звуки можно было назвать словами.       Приступ тошноты возвращается с новой силой, отчего девушка мгновенно вскакивает с дивана и мчится в сторону туалета, только путь ей преграждает Мин-скотина-Юнги, плечом облокотившийся на заветную дверь и исподлобья смотрящий на еле сдерживающуюся и уже едва живую девушку, явно забавляясь увиденной картиной, только Ким совсем не смешно.       — Сбегаешь? — хрипит парень. — Ну давай, беги, только сначала верни мою одежду.       Взгляд похотливых и всё ещё слегка пьяных глаз с ног до головы скользит по женскому телу, задерживаясь на алой отметине на открытой шее, ведь малиновое полотенце в порыве побега слетело с хрупких плеч и осталось покоиться на кухонном диване. А внутри Михён всё рушится, ненужным мусором заполняя пространство, и рвётся теперь наружу, чтобы пустоту унижения и собственной слабости после себя оставить, только надо как-то преграду преодолеть именуемую минюнги.       — Иди на хуй! — обессиленно выдаёт девушка и что есть сил отталкивает парня от двери, врываясь в небольшую комнату и падая на колени, обнимая своего нового «друга» белого цвета.       Мучительные две минуты, и становится легче физически, но в сто раз тяжелее морально, ведь всё это время с Михён не сводили глаз, уже чуть ли дырку в спине не просверлив, хотя умереть вот так и прямо здесь было бы наилучшим вариантом. Уничтоженная изнутри и изнурённая снаружи Ким садится на холодный кафельный пол пятой точкой, на бок заваливаясь и лбом утыкаясь в такую же ледяную стену, проклиная мысленно всё на свете и уже откровенно рыдая. Боль в голове только усиливается, по вискам молоточками барабаня, а звон в ушах уже давно разорвал барабанные перепонки, не оставив возможности теперь слышать даже собственный голос. А Юнги вдруг что-то сказал, только разобрать буквы не получилось, один сплошной гул в ушах, да и Михён не очень интересно знать, каким словечком этот парень её обозвал — ей и без этого хочется сдохнуть прямо сейчас.       гори оно всё в аду.       Холодные пальцы касаются огнём пылающих щёк девушки и разворачивают её лицо в сторону, после чего в слегка раскрытые губы нагло пихают какую-то таблетку, но Михён наотрез отказывается проглатывать её, ведь это же Мин Юнги, для него ничего не стоит накормить беззащитную девушку слабительным, к примеру, чтобы вдоволь над ней поиздеваться, или снотворным накачать и изнасиловать (ходят слухи, что он не раз уже так делал), снимая при этом происходящее на камеру и терроризируя записью в будущем, заставляя подчиняться любым его приказам. Только попытки вырваться ни к чему не приводят и только больше злят Мина, который что-то недовольно говорит, но девушка всё ещё ни слова не понимает, заливая собственные щёки слезами отчаянья, продолжая царапать руку парня и пытаться оттолкнуть его от себя.       отпусти.       Юнги стойко терпит лезвиями режущие ноготки Михён, впивающиеся в кожу глубоко и совсем неприятно, но отпускать девушку он даже и не думает, продолжая крепко держать её лицо в своих руках, ладонью, правда, теперь ей рот закрывая, глазами говоря, что отступать не собирается. И Ким сдаётся всё же проглатывая злосчастную таблетку, уже слегка горечью растворившуюся на языке. Руки обессиленно опускаются, слёзы продолжают ручейками бежать по щекам, а взгляд не может оторваться от тёмных бездонных глаз напротив: в Юнги тонет вселенная, звёздной пылью вихри кружатся, остатками мёртвых планет душу заполняя, и плевать, что это мусор, ведь он так прекрасен, как и сам Юнги, впрочем.       зачем?       Лицо Михён бледное, словно зимой заворожённое, а внутри всё объяло пламя — всепожирающее, обжигающее, иссушающее. Юнги вдруг тепло улыбается, так мило и совсем на него не похоже, что девушка тут же опускает глаза и пытается за волосами спрятаться, светлыми локонами плечи усыпавшими. Пара секунд — и ко лбу что-то ледяное прикасается, освежающее мгновенно и слегка головную боль унимающее, а мелодия его голоса даже звон в ушах заглушает.       — Всего лишь аспирин.       Ким медленно поднимает глаза и видит тот самый стакан, который на кухне нашла, до краёв ледяной водой наполненный, который сейчас в своей руке держит парень, прислонив ко лбу девушки и чему-то улыбаясь уж слишком открыто и сладко. Пальцы сами тянутся к кружке, отнимая её, и девушка жадно делает большие глотки, мгновенно опустошая посуду и довольно облизывая губы. Юнги ещё минуту не отрываясь смотрит на девушку, стащившую его одежду, а затем берёт ту под локоть и на ноги ставит, кружку из её рук забрав и оставив покоиться на полу, ведя за собой в ванную, отчего Ким охватывает непонятный страх, неизвестно откуда взявшийся, но такой противный и морозящий, что хочется в клубочек сжаться и под одеялом спрятаться. Но от Юнги не сбежать, не вырваться и не спастись, да и Михён этого не хочет, сердцем сейчас ведомая.       вот чёрт.       Юнги вдруг включает воду и девушку ближе к раковине подводит, самостоятельно начав лицо ей ледяной водой умывать как маленькому ребёнку, а Михён только неприятно морщится и вырывается, вздрагивая слегка от стекающих по скулам капель, мурашками по шее блуждающих. Девушка слегка пятится назад, пытаясь увернуться от рук Мина, но тот в догонялки играть не намерен, схватив полотенце (своё, как оказалось, самое любимое) и накинув его на шею Михён, притягивая ту к себе совсем вплотную и губы её своими нежно накрывая, обезоруживая мгновенно и все попытки сбежать теперь пресекая на корню. Ким застывает от неожиданности, слыша отчётливо, как бешено сердце колотится, ускоряя ритм ещё сильнее, когда Юнги отстраняется, уголками губ слегка улыбаясь вроде ехидно как-то, а вроде и мило очень, отчего щёки пожаром вспыхивают, а конечности немеют, не сопротивляясь теперь совсем действиям парня. А он, едва с водными процедурами покончив, девушку за руки берёт и вновь куда-то за собой ведёт, в конце пути усаживая на кухне на диван, быстро за стаканом сбегав, чтобы вновь его наполнить, после чего ставит кружку перед Михён, и едва она губами керамической поверхности касается, усаживается рядом, закидывая руки на спинку дивана и слегка откидывая голову назад.       окончательно запуталась.       Михён ставит пустую кружку на стол и вопросительно, с нотками злости в глазах смотрит на парня, немым взглядом требуя объяснений, ведь его поведение разительно отличается от образа, который девушка себе нарисовала в сознании. А тот лишь недовольно вздыхает, чем-то разочарованный, но уже в следующую секунду откидывает длинную светлую прядь за спину девушки, мгновенно приближаясь вплотную и легонько касаясь губами алой отметины на шее Ким, отчего тело пронзает электрическим зарядом, который даёт толчок к воспоминаниям о прошедшем вечере.       быть не может...       Вчера днём они — Михён, Тэхён, Чонгук и Чимин — встретились, как всегда, возле круглосуточного магазина, расположенного на перекрёстке улиц, на которых студенты проживали, и дружно пошли в сторону дома Хосока, где и должна была проходить вечеринка, но едва прибыв на место, Чон с грустью сообщает, что отпраздновать у него не получится, так как его старшая сестра каким-то чудом умудрилась сломать душ на втором этаже, затопив почти весь дом, но он уже кое с кем договорился, кто с радостью предоставит им свою хату вплоть до завтрашнего вечера. Новым местом проведения тусовки оказался огромный особняк семьи Мин, где кроме Юнги из его семейства больше никого не было и не будет в ближайшие два дня точно, а вот из гостей у него уже во всю веселились Намджун и Сокджин со своими девушками, играющие в приставку, пока хозяин дома лениво валялся на диване. Михён тогда ещё напряглась из-за того, что в отличие от парней, с которыми она всегда находила общие темы для разговоров, общение с девушками обычно приводило к тому, что Ким вцеплялась собеседнице в волосы и покрытое тонной косметики лицом опускала в наполненную ледяной водой раковину в женском туалете. Вообще-то девушку трудно разозлить или вывести из себя, но самовлюблённым куклам из богатых семей это удавалось всего за пару секунд.       сучки.       Михён чувствовала себя скованной по рукам и ногам, и дело тут совсем не в том, что, к её удивлению, подружки парней оказались совсем не раздражающими и даже в какой-то степени милыми, хотя их имена вспомнить так и не получилось, а в том, что совсем рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки сидит Мин Юнги, и ему, собственно, плевать на то, кого с собой притащили его дружки, лишь бы только не помереть от скуки. Хосок предлагает разделиться на две команды и поиграть в приставку, проигравших заставляя выпивать по стаканчику соджу после каждого раунда, и, о чём не трудно догадаться, команда Михён постоянно проигрывала, ведь она была их слабым звеном, хотя и не сильно отставала от двух других девушек, так же совершенно не умеющих играть. Но сегодня это не имело значения, так как цель напиться в хлам была одна на всех, поэтому никто даже слушать не стал о том, что Ким, вообще-то, не пьёт. Опьянев быстрее всех, что не удивительно, девушка накинулась на напитки покрепче, теперь во всю веселясь, своим заразительным смехом заставляя хохотать всех присутствующих, и даже Юнги. Играть в приставку девушке вскоре наскучило, но она быстро предложила новое занятие — правда или действие.       сумасшедшая.       Парни без пререканий одобрили затею, да и девушки были не против, усевшись по кругу и начав задавать вопросы или раздавать команды. Несколько выпавших Михён действий были связаны с выпиванием залпом смешения нескольких высокоградусных напитков, и, конечно же, эти задания приходили в голову никому иному, как Ким-предателю-Тэхёну, отчего тело девушки приобрело невиданную лёгкость, а сознание помутилось, выстраивая блокировку памяти, пароль от которой хозяйка вспомнит ещё не скоро. Ну, или если ей в этом не поможет Мин Юнги. Очередное действие — на сей раз от Чимина — просит одногруппницу устроить стриптиз, на что она сначала не соглашается, но услышав, что тогда ей придётся ответить на вопрос о том, кто ей нравится (а в том состоянии, в котором она прибывала, Ким не смогла бы солгать), девушка всё же начала танцевать под включённую Чонгуком музыку, постепенно снимая с себя цветастую рубашку, вслед за которой в лицо Паку прилетает чёрная майка, но едва пальцы девушки касаются молнии на джинсовых шортах и тянут застёжку вниз, как со стороны кресла доносится строгое «достаточно», и Михён с недовольным лицом (но радостью внутри) усаживается обратно, сердцем ликуя, ведь её спас никто иной, как сам Мин Юнги.       позорище.       Через некоторое время и эта игра порядком надоедает, и студенты отправляются в пляс, растворяясь в клубной музыке и двигаясь в такт битам, льющимся из колонок домашнего кинотеатра. Мирно покоящиеся на журнальном столике бутылочки с кетчупом, майонезом и горчицей, неизвестно кем сюда притащенные, вскоре оказываются в руках неугомонных Тэхёна и Чимина, которые тут же начинают обливать содержимым своих друзей, не боясь испачкать при этом ни мебель, ни стены, ни пол, ни даже потолок. Достаётся всем, кроме изворотливого Юнги, которого только слегка задело майонезом, а когда соусы закончились, Тэхён молча подошёл к веселящейся подруге, своими белоснежными зубками впившись в руку девушки, за что получил кулаком в челюсть, отсюда и его разбитая губа. Михён ненавидит, когда парень так делает, поэтому трёхэтажным матом его покрывает и бегает за ним по всей гостиной, наконец ухватив того за ворот футболки, из которой он тут же выпрыгивает и с голым торсом продолжает носиться по дому, а девушка недовольно выкидывает одежду, которая в результате приземлилась на люстру с уже разбитыми плафонами по вине Намджуна, хвалившегося, что за секунду может открыть любую бутылку.       еблан.       Время словно ускорило свой ход, поэтому компания не сразу заметила, что уже глубокая ночь, но сей факт только придал сил безумным танцам Хосока, который и Чонгука ими заразил, да и Чимин не отставал, чего не скажешь о Намджуне и Сокджине, которые были больше похожи на конкретно заклинивших роботов, а их девушки только звонко смеялись от этой картины, танцуя слегка неуверенно, но вполне неплохо. Юнги, кстати, тоже танцевал, причём совсем не дурно, да и сама Михён двигалась точно в такт музыке несмотря на высокий уровень алкоголя в крови. Но в какой-то момент девушка запутывается в собственных ногах и рискует встретиться носом с паркетом, но заваливается прямо на не успевшего отскочить в сторону Юнги, который в результате больно ударяется копчиком об пол, матерясь себе под нос. Взгляд парня встречается с глазами Михён, но она не чувствует смущения, которое приглушают градусы в крови, только сердце предательски ускоряет темп и дыхание сбивается, но девушка списывает это на недавние дикие танцы.       — Эй, Мин Юнги! — заплетающимся языком произносит Ким, не отрывая глаз от раздражённого лица парня. — Какого хуя ты такой ахуенный?!       Мин лишь усмехается в ответ, приближаясь ближе к лицу девушки и ощущая её сбившееся дыхание на своих губах.       — Это ты мне так в любви признаёшься? — с хитрой улыбочкой произносит парень, уже придумав в голове план, как вдоволь поиздеваться над девчонкой.       Мозг совершенно отказывается работать, отчего Михён даже не понимает смысл сказанных парнем слов, иначе бы уже давно сбежала с криками: «Конечно же нет!», но она продолжает смотреть в глаза напротив, чему-то улыбаясь, и вдруг произносит:       — Угадал.       совсем ебанулась.       Юнги вновь усмехается, но не из-за сказанного, а из-за того, что всего одно слово разрушило все его планы издевательств над Ким и отбило всякое желание когда-либо вновь подшучивать над ней. Почему? Мин не расскажет, но поддастся воле алкоголя и позволит тому заставить себя губами прикоснуться к нежной коже на шее Михён, оставляя после красный след, который ещё не скоро пройдёт. А девушка хотела вырваться, только вот не смогла, растворившись в приятном ощущении горячего дыхания Юнги на своей коже, потеряв всякую волю к сопротивлению. Михён нравится, Юнги тоже, но едва парень отстраняется, как Ким хватают за руки и оттаскивают назад, заставляя вновь присоединиться к общему безумному танцу, с Мином поступают также. А под утро девушка начинает ощущать накопившуюся за последние дни усталость, навалившуюся на хрупкие плечи, отчего она валится на пол и почти мгновенно засыпает даже не соизволив расположиться хотя бы на диване.       вспомнила, блядь.       Михён резко отталкивает Юнги от себя, тут же хватаясь за разболевшуюся голову и касаясь лбом прохладной поверхности кухонного стола. Девушку накрывает смущение и жуткий стыд за своё поведение, и она покорно ждёт шуточек по этому поводу со стороны парня, перед которым так опозорилась. Не перед кем-нибудь, а перед Мин Юнги, блядь. Он, скорее всего, жестоко подколет её, а потом пошлёт куда подальше, как он уже не раз делал со своими воздыхательницами, и тогда вся жизнь Михён покатится к чертям, и даже придётся бросить институт, ведь там будет он. Прикосновение руки к слегка влажным волосам девушки заставляет напрячься в ожидании скорой «смерти», и она полными слёз глазами смотрит на парня, уже мысленно со всеми попрощавшись.       — Ненормальная, — выдыхает Юнги, но это звучит совсем не обидно, скорее, даже приятно.       Может это от того, что он сейчас тепло улыбается, в очередной раз сбивая девушку с толку? Или из-за того, что Михён всё ещё плохо и она до конца не осознаёт происходящее? Может это вообще её сон? Ведь не может же сам Мин Юнги так широко улыбаться ей, обычной студентке из того же института, у которой просто крышу сносит от малейшего стаканчика алкоголя, оказывается.       не улыбайся так...       Парень встаёт с места и подходит к окну, где берёт лежащие на подоконнике зажигалку и пачку сигарет, делая глубокую затяжку, после чего жестом подзывает девушку к себе, и она, почему-то, не находит в себе сил сопротивляться, медленно приближаясь к Юнги и ожидая от него какой-нибудь подлянки. Едва Михён оказывается на расстоянии вытянутой руки, как Мин хватает её за талию и притягивает к себе, выдыхая никотиновый дым прямо в лицо девушке, которая тут же начинает кашлять, пытаясь вырваться, но Юнги сильнее, намного.       — Пусти, — злится Михён, пытаясь не выдать того, что рада, на самом деле.       Только вот парень ничего не делает просто так, а значит нужно быть готовой ко всему, к любой колкости с его стороны, к любому унижению, к любому подколу. Но Юнги молчит, молчит и улыбается, делая очередную затяжку и, впившись в розовые губы Михён, выдыхает дым прямо ей в рот, вновь заставляя ту кашлять от неприятного вкуса, а затем прижимает её ближе к себе, шепча нежно на ушко:       — Это не я, а ты ахуенна, Ким Михён.       С этого всё и началось: гулянки до утра, любовь к алкоголю, пристрастие к сигаретам, отвращение к кетчупу, майонезу и вообще любым другим соусам и зависимость до бабочек под кожей от поцелуев и страстного секса с Мин Юнги.       я больна тобой, чёртов Мин Юнги.       ты мой личный вирус, текущий по венам и застревающий в сердце, ведьма Ким Михён.