Проклятье Соити

      В стекло с тихим стуком бились мошки, привлеченные светом ночника. Митина попыталась устроиться поудобнее, слушая сонное сопение брата, но, увы, ей никак не удавалось уснуть. Против воли ее взгляд то и дело возвращался к тонкой темной полоске между стеной и дверью. Стоило отвести глаза, и Митине начинало казаться, что темные пальцы, копошась, как черви, протискиваются в щель, расширяют ее, отодвигая дверь в сторону.       Это глупо, конечно. Будь за дверью что-нибудь материальное — разве его бы остановила тонкая конструкция из дерева, бумаги и пластика?       А ведь сегодняшний день так чудесно начинался!..       Митину и Юсукэ отправили к родственникам на две недели: Юсукэ был необходим отдых после утомительных экзаменов, а Митина, как ученица старшей школы, морально готовилась к полной тягот жизни старшеклассницы и грядущему поступлению в университет.       Саюри и Коити были рады их видеть, а их родители были как всегда вежливы и добры. На семейном обеде собрались все, кроме, разумеется, Соити. А когда Юсукэ поинтересовался, как он, Коити рассмеялся:       — С ним сейчас очень тяжело. Такой возраст!       «Разве с ним когда-то было просто?» — подумала Митина, а вслух спросила, что имеет в виду Коити.       — Девочки, — коротко сказал тот, но Саюри была более болтлива:       — На Соити сердиты все девушки его класса. Он всех измучил, и они объявили ему бойкот. Он, конечно, обещал их проклясть, как обычно, да только по-моему это заклятие к нему вернулось.       Митина тоже не сдержала улыбки. Сложно было представить, что такой противный человек, как Соити, может испытывать к кому-то теплые чувства, но Митина лично держала в руках его письмо, написанное однокласснице — а ведь это было больше четырех лет назад, когда она еще училась в средней школе.       Хотя, возможно, чувства Соити далеки от возвышенных.       — Смеешься надо мной?       От неожиданности Митина вздрогнула, пролив на блузку воду из стакана. Обернувшись на голос, она увидела Соити, заглядывающего в дверную щель — его лицо находилось сантиметрах в тридцати от пола, то есть он подбирался к двери едва ли не ползком. Шрамы от гвоздей на щеках были еле заметны, но им на смену пришла новая напасть — щеки и лоб Соити покрывали прыщи.       Взгляд Соити, пристальный и злой, всегда пугавший Митину, даже тогда, когда она, вроде бы, могла найти с Соити общий язык, медленно переполз с ее лица на мокрое пятно, расплывшееся на ее груди. От этого Митине стало совсем неуютно, и она, извинившись, встала, чтобы пойти переодеться.       Уходя, она услышала голос Саюри:       — Соити, не смей больше приставать к Митине! А то я останусь единственной на свете девушкой, которая с тобой общается!       Переодевшись и повесив блузку сушиться, Митина поспешила к выходу из комнаты. И не сдержала вскрика, чуть не наступив на лежащего на полу коридора Соити.       — Ты с ума сошел?! — воскликнула она. — Я же могла случайно наступить на тебя или споткнуться.       Соити широко ухмыльнулся, демонстрируя гвозди, которые он по-прежнему носил во рту, и противным голосом заметил:       — А я видел, что у тебя под юбкой!       — Дурак! — сердито сказала Митина. — Ведешь себя, как маленький! Отодвинься, дай я пройду.       Соити не сдвинулся с места, и она добавила, усмехнувшись:       — А не то я переступлю через тебя, и ты никогда не вырастешь. Тебе всегда будет шестнадцать, Соити, представляешь? Вечно маленький мальчик и вечно в прыщах.       Это было крайне некрасиво и невежливо, но иногда Соити стоило отвечать его же оружием.       Он побагровел, рассердившись, резко сел и выпалил:       — Мне семнадцать! А ты, Митина, еще пожалеешь о своих словах! Я нашлю на тебя проклятье! На тебе не будет живого места, и люди будут шарахаться от тебя! И ты будешь такой вечно!       — Тогда я не буду страдать одна, — ответила Митина, и сделала вид, что пытается перешагнуть через длинные ноги Соити — он вытянулся, как и его брат, но был ужасно нескладным.       Соити издал возмущенный вопль и отодвинулся от Митины. Наставив на нее палец, он торжественно проговорил:       — Я предупредил тебя.       — Хорошо, — кивнула Митина. Она чувствовала, что нащупала слабое место Соити, и не смогла удержаться, чтобы не надавить на него еще раз. — Только помни, и я тебя предупредила. Проснешься ты ночью, а я рядом стою, и уже через тебя перешагнула. Так и будем куковать вдвоем.       Но это было днем. Чем ближе был вечер, тем беспокойнее становилась Митине. Она столкнулась с Соити еще раз, когда помогала убирать посуду, и он ловко дотронулся до ее щеки, нарисовав на ней какой-то знак, а потом быстро убежал, дразнясь. Митина не знала, чем он рисовал, но пока Саюри и тетя мыли посуду, Митина отмывала свою щеку. Теперь щека страшно зудела. Глубоко вздохнув, Митина приняла решение и перевернулась на бок, спиной к двери.       «Там ничего нет, — сказала она себе. — Мне все кажется, потому что Соити бывает очень убедителен, когда старается запугать. Но я-то знаю, что это все ерунда».       Она услышала за дверью какой-то шорох и тяжело сглотнула, натягивая на плечи одеяло. Словно кто-то пальцами провел по бумаге.       «Там ничего нет», — повторила Митина про себя. Шорох повторился. Точно! Должно быть это пальцы все-таки отодвигают потихоньку дверь!       Сжавшись, Митина вся обратилась в слух. Легкий шорох, затем отчетливый скрип… и перестук пальцев по полу, будто кто-то, стоя у дверей, барабанил по доскам. И этот перестук приближался, будто этот кто-то, ступая бесшумно, подходил все ближе, продолжая стучать пальцами.       «Я обернусь на счет «три». Раз… Два…» — Митина не выдержала и резко обернулась. В слабом свете никого не было видно, но дверь совершенно точно была приоткрыта, ровно настолько, чтобы кто-нибудь мог просунуть туда руку. Митина села, оглядываясь, и в этот момент что-то темное мелькнуло перед ее лицом, а щеку обжег удар. А потом еще и еще! Взвизгнув, Митина закрыла лицо руками, успев разглядеть, что пощечины ей раздает рука — призрачное запястье и ладонь черного цвета. Без тела.       Едва Митина закрылась, рука начала щипать ее сквозь одежду и дергать за волосы, отчего девушка закричала еще громче.       — Что случилось? — это проснулся Юсукэ и, ища очки, сбил ночник. Стало совсем темно, и в темноте рука будто почувствовала себя свободней, стала колотить Митину еще больнее. — Митина?       На ощупь Юсукэ добрался до выключателя и включил свет. Щипки и удары прекратились. Митина приоткрыла глаза, отнимая руки от лица.       — Юсукэ, она пропала?       — Кто пропал? Митина, что с тобой? Что с твоим лицом? — пораженно спросил Юсукэ.       — Рука, я… Это наверняка Соити! — всхлипнула Митина. Кожу, там, где ее коснулась рука, жгло.       — Митина, — повторил Юсукэ. — Где же оно… — он шагнул к шкафу, что-то поискал на полках и достал карманное зеркальце Митины. — Взгляни.       Увидев себя в зеркале, Митина вздрогнула. Там, где рука колотила ее по щекам, теперь расцвели целые созвездия прыщей.       — Ничего, — сказал Юсукэ неловко. — Просто намажь их на ночь зубной пастой, они подсохнут.       — Хорошо, — всхлипнула Митина. ***       Ночью рука больше не возвращалась, но Митина все равно спала плохо, вздрагивая от каждого шороха, и заснула только когда рассвело. Вдобавок ко всем ее горестям: прыщам, синякам и недосыпу — вся ее подушка оказалась в зубной пасте, которой она намазалась по совету Юсукэ.       Прыщи меньше не стали, но уже не так зудели и болели. Митине ужасно хотелось их выдавить, но она терпела, зная, что так можно сделать только хуже. Саюри и Коити, увидев ее с утра, перепугались, решив, что у нее открылась аллергия на что-то. Когда Митина заверила их, что это не так, то Саюри опустошила аптечку, предлагая разные средства от прыщей, включая народные.       А когда Митину увидел проснувшийся к обеду Соити, он громко и противно расхохотался, приговаривая:       — Какая же ты теперь страшная, Митина! Митина-уродина! Митина вся в прыщах! — от его слов Митина чуть не разрыдалась.       Однако позже, услышав, как мама отчитывает Соити, Митина слегка воспрянула духом.       — Почему ты не ночевал в своей комнате, Соити? Ты перепугал отца до смерти. Он и представить себе не мог, что наткнется на тебя утром в шкафу!       — Отстань! Я прячусь от Митины!       — Что? Нужен ты бедной девочке!..       «Значит ты все-таки боишься», — заключила Митина. «Ну, держись, Соити!»       День они с родственниками провели на свежем воздухе — ведь ультрафиолет очень полезен, если у тебя прыщи. Соити с ними не было, но никто по нему не скучал.       Вечером, спускаясь в подвал, чтобы пройти в ванную, Митина столкнулась с Соити. Он тут же скорчил ей рожу:       — Фу! Прыщавая!       — Я бы на твоем месте была поосторожнее, Соити, — скромно заметила Митина. — Я ведь знаю, где ты спишь. Ходить тебе семнадцатилетним и в прыщах до самой смерти.       — Ха! Я знаю этот дом как свои пять пальцев. Ты меня ни за что не найдешь, — фыркнул Соити.       — Ну смотри, — Митина развернулась к нему и ткнула его пальцем в грудь. — Только лучше будь начеку ночью, вдруг задремлешь — а я тут как тут.       — Ты не знаешь, где я сплю, — Соити попытался отойти, но Митина раскинула руки, не давая ему ускользнуть и приблизилась к Соити.       — У меня две недели впереди. И Коити с Саюри мне наверняка помогут. Они-то в курсе, где ты любишь прятаться, — Митина глянула на Соити исподлобья, наклонившись к нему. — Ну и я кое-что знаю…       — Ты ничего не знаешь! — неловко, словно боясь коснуться Митины, Соити вырвался и рванул по коридору прочь. ***       Ночь прошла спокойно, а утром Митина услышала, как Соити получает от матери очередной нагоняй за то, что спал в неположенном месте. Прыщи Митины постепенно сходили и краснота уменьшилась, благодаря средству, которое они с Саюри купили вчера.       Утром же Митина умудрилась застукать Соити над декоративным прудом в саду — кажется он то ли ловил, то ли наоборот запускал туда головастиков — подкралась к нему и душераздирающе провыла над ним:       — Навеки семнадцать, Соити! Навсегда!       Соити так дернулся, что чуть не угодил в пруд, что, конечно, добрее его не сделало, и пока он ругался на Митину, она добила его последним решающим аргументом:       — Головастики тебе пригодятся. Говорят, в древности жаб использовали, чтобы лечить прыщи, ты уж поторопись.       Такими действиями Митина только разозлила Соити, но и сама особой радости не получила. Наоборот, ей стало стыдно и неловко, что она ведет себя, как маленькая и не очень воспитанная девочка. В конце концов Соити можно и нужно было игнорировать, а не подыгрывать ему в дурацких играх в магию, при этом еще больше настраивая против себя.       День Митина провела вне дома, в раздумьях, а к вечеру решение созрело. Конечно, Соити мог сделать ей какую-то гадость в ответ, но Митина, как ей казалось, отчасти заслужила это.       Поспрашивав тетю, дядю и Саюри с Коити, Митина нашла одно из убежищ: оно оказалось в подвале, в крошечной комнате, откуда через окно можно было вылезти в сад.       Соити вскочил, едва услышал шаги, а увидев, что это Митина, тут же начал угрожать ей новыми напастями.       — Прости меня, Соити, — сказала Митина примиряющим тоном, когда его словесный поток ослаб. — Мне очень жаль. Мне не следовало так себя вести. Вот, — она протянула ему средство от прыщей, которое держала за спиной. — Мне оно помогло, и тебе точно поможет. И постарайся чаще бывать на солнце.       Соити молча забрал у нее пузырек, подозрительно осмотрел его, открыл и даже понюхал, точно подозревая Митину в обмане. Убедившись, что с пузырьком все в порядке, он убрал его в карман, с прищуром глядя на Митину и перекатывая во рту гвозди, а потом вдруг выдал:       — Спасибо.       Митина от удивления застыла на месте, а следом Соити добавил:       — Даже прыщи тебя не портили.       Соити сказал «спасибо» да еще и комплимент сделал? Что-то подозрительное! Митина торопливо пробормотала слова благодарности и поспешила уйти. ***       Утром Митина проснулась первой. Потянулась, протерла глаза, встала и пошла к выходу, надеясь, что ванная свободна. Открыла дверь, перенесла через порог ногу… и чуть не наступила на Соити, лежавшего вплотную к дверям. Ойкнув, Митина торопливо перешагнула через него и прижалась к стене.       — Соити! Я же могла наступить на тебя! — возмущенно сказала она.       — Я передумал, — ответил Соити, лежа заложив руки за голову и глядя на Митину снизу вверх. — Я согласен остаться с тобой навечно.