Путаница чувств.

— Г. Грей-С… Грей-Сама… — тихонько шепчет Локсар сквозь разрывающую тело боль. Голова гудела. Пошевелить хоть одним мускулом стало почти что невыполнимой задачей. — Джу? — послышался женский голос. Этот голос лепетал что-то еще, но пытаться разобрать, что именно, не было сил. Чьи-то ладошки прикоснулись к молочным щекам, чуть похлопали. Результата ноль. Женщина или девушка, кому принадлежал голос, видимо, вернулась к тому, чем она занималась. Локсар снова провалилась в забытьё. Так она просыпалась, бормоча имя мага ледяного созидания, уже порядком раза три. Иногда из ее уст неслись извинения, а иногда просто хрипы. Окончательно очнулась волшебница на четвертый раз и в глубокую ночь. Так уж совпало, что сегодня возле нее выпала очередь дежурить Фуллбастеру. Он сидел на стуле рядом с койкой, где спала Джувия. Его пальцы теребили мягкие волнистые пряди, изредка дотрагивались до молочных щек. Пепельный взор не покидал милое личико, что сейчас портили небольшая царапина на скуле и синяк около левого ушка. — Джу, Джу, Джу… Дурочка… Заставила же ты меня известись за этот месяц… Даже самому смешно, — тонкие губы изогнулись в усмешке. — Леон, придурок… Совсем не читает заданий! Сказано было, что у врага необычная магия и что вдвоем там делать нечего. Нет, надо было потащить с собой и Джувию… А теперь она лежит вторые сутки без сознания. Мзда, — созидатель ворчал, сам не зная зачем. Он предполагал, что Джувия сквозь сон что-нибудь да услышит, а значит, он не будет рехнувшимся магом, который разговаривает сам с собой. — Г-Грей-Сама… — снова зашептала нежным голосом девушка, чудом нащупывая холодные мужские руки. Ее нежные ручки тянут холодную ладонь к своей щеке, такой горячей, что можно было подумать, что Джувия — огненный маг, тело которых обычно горячее. Смочив свободной рукой тряпку в холодной воде, Грей опустил ее на горяченный лоб подруги и отвернулся, чувствуя укол вины. Не будь он такой свиньей, ничего этого бы не случилось. — Грей-Сама? — нежный голос заставляет повернуть голову в сторону лежащей волшебницы и, о чудо, она открыла глаза и сейчас топила в их синеве брюнета. — Пить, — одними губами произносит Локсар и ее тут же слегка поднимают, подсовывая кружку с водой. Она жадно пьёт, не обращая внимания на стекающие по подбородку и шее капли. — Как ты, Джу? — незамедлительно шепчет маг, ставя кружку на пол. Он шепчет, чтобы другие не услышали, чтобы никто не смог помешать ему поговорить с ней, пускай и не в лучших обстоятельствах. — Все х-хорошо… Грей-Сама, а что вы и остальные делали так далеко от Магнолии? — Локсар чуть приподнимается на локтях, но тут же морщится и ложится обратно, чувствуя боль в пояснице. — Ты… Не сможешь вставать несколько дней, так сказал знахарь одной деревни, которую мы проезжали мимо, — он не слишком торопился с ответом на заданный вопрос. Джувии показалось, или он беспокоится о ней? — Мы едем в Магнолию. Нет, туда я тебя не отпущу! — замечая толику непонимания и возмущения во взгляде волшебницы и одновременно краснея, воскликнул Фуллбастер. — Н-но… Почему Грей-Сама не хочет, чтобы я вернулась в Маргарет? — Грей отвернулся от нее, пытаясь мысленно нормально сформулировать предложение. — Потому что я хочу, чтобы ты вернулась домой, в Магнолию, — «…и я бы мог любоваться тобой и наслаждаться нежным голосом каждый день, а не молиться перед заданием о нашей случайной встрече», добавил он про себя, чуть поворачивая голову на погрустневшую волшебницу. Она немного полежала на спине, но позже с трудом перевернулась к стене, тяжело вздохнув. — А я было подумала, что… Что я стала тебе нужна. Как глупо… Прости, если ставлю сейчас в неловкое положение. Я… Больше не посмею и вздохнуть в твою сторону, как-то иначе, чем по-дружески, — пробормотала девушка, утыкаясь носом в подушку. Боль в теле стала не такой ощутимой, как ноющая, до черта противная, боль от чудовищного осознания, что все ее сны или мысли об их встрече и возможной взаимности от Грея были не более, чем причудами воображения. Укор вины заставил Фуллбастера обратить свой взор на слегка подрагивающую фигурку. Мразь. Вот кем он был сейчас в своих же глазах — самой настоящей мразью и трусливой овцой, что из амбара не может выйти после пяти вечера. Тошнота от самого себя вновь стала подавать признаки жизни, а резко проснувшаяся совесть сжигала изнутри с воплями, мол, подойди и расскажи ей все сейчас. — Прости, я тогда очень вспылил и, на самом деле, я хочу, чтобы ты вернулась обратно в Магнолию не ради дома или чего-то еще, а ради меня, — он зажмурился, словно ожидая удара под дых, но вместо этого почувствовал нежное прикосновение к своей руке. — Я… Люблю тебя, Локсар, и не намерен отпускать больше отпускать тебя куда-либо одну, — его глаза встретились со слезящимися синими, переполненными любовью и радостью очами Джувии. Она, перебарывая боль в пояснице, села на койку, после чего робко обняла Фуллбастера, сидящего рядом. Как удивительно. Ради этих слов, с виду таких простых, даже глупых, ей пришлось терзать себя и других дорогих людей. Волшебница почувствовала, как руки созидателя мягко поднимают ее и сажают на его коленки, прижимая к себе. Грей уткнулся носом в ее шею, вдыхая родной и такой любимый запах. Чуть погодя, он поднял голову, глядя на красную, как вареный рак, Локсар, чуть порозовел и, наконец, поцеловал ее. Руки нежно поглаживали спину, пробуждая табуны мурашек у девушки. Она пригрелась у него на руках и шевельнуться в этот момент было невозможным — волшебница походила на маленького котенка, который уснул на коленках. Но с виду счастливую «фею» терзали внутри сотни, нет, тысячи вопросов. «Что делать с Чешуёй Змеи Девы?.. Разве не будет ли считаться предательством мой быстротечный уход? Я же… Получается, я предала две гильдии, свою любовь, принципы… Я предала всех…» — Эй, Джу, ты чего?.. — Локсар выглядела бледнее трупа с холодными капельками пота на лбу и огромными глазами, полными отчаяния. Ее била легкая дрожь, а сама она глубоко ушла в свои мысли, не обращая внимания на перепуганного Фуллбастера. — Джувия, ты меня слышишь? — Грей хотел было дотронуться до лица волшебницы, но то вмиг исказилось болью и злостью. «Какой же надо быть, чтобы… чтобы оказаться предателем стольких вещей? Локсар, ты самая настоящая тряпка, раз тогда отчаялась из-за дурацкой еды! Не уйдя из Хвоста Феи, не было бы всех этих бед! Не было бы всего этого кошмара и идиотизма!» Она опустила голову, зарываясь пальцами в волосы и с силой оттягивая их вниз, жмурясь и шипя одновременно, не обращая внимания на Грея, будто его вообще тут нет, и сидит она не у себя на коленях, а на кровати. — Дура! Дура! Дура! — начала шептать синевласая, чувствуя, как резкий и до крови из ушей противный голос няни из приюта вновь с укором кричит: «Это все ты, Джувия!». Следом за этим голосом слышаться куча оскорблений детей, они тоже винят ее, называя глупой предательницей…

***

— Нет! Нет! Нет! Это не правда! — Локсар вскакивает на ноги, озираясь по сторонам. Она в своей комнате, в общежитии Хвоста Феи. Задирает ночную рубаху до пояса и с шоком смотрит на бедро, где красуется метка любимой гильдии. Находясь в потрясении Джувия бросается к двери, бежит к Эрзе-Сан, уж она-то ей все скажет, как на духу. — Эрза-Сан! Вы очень нужны Джувии! — кричит девушка, прыгая на спящую мечницу. Титания подрывается с пастели и моментально нанесла удар, благо, промазала. Минуту она моргает, смотрит на активно жестикулирующую волшебницу воды, на ее огромные глаза и что-то очень быстро говорящие губы. Хмурится и даёт легкую пощечину говорившей, все еще пытаясь отойти ото сна. — Джувия, извини. Ты знаешь, что сейчас ночь? У тебя что-то серьёзное? — Скарлетт внимательно смотрела на оторопевшую Джу, которая, видимо, тоже приходила в себя. — Эрза-Сан, а Джувия не уходила из гильдии на… Месяца два? — осторожно вопрошает она, пронзая пылким взглядом подругу. Та с откровенным непониманием глядит на нее, словно на сумасшедшую. — Уходила? Джувия, что за бред? Тебе, наверное, приснилось что-то. Может, тебе чаю успокаивающего заварить? — Эрза кладет руку на плечо хмурящейся Джувии и взволнованно поглядывает на нее. — Приснилось?.. Да, наверное… Извините, Эрза-Сан, Джувия пойдет… Джувии надо о многом подумать… — завороженным голосом говорит Локсар, вставая с постели и плетясь на выход. «Приснилось? Да как ТАКОЕ вообще может присниться человеку в здравом уме?» мелькает в голове. Уже у себя в комнате фея, сидя у окна, пьёт чай, задумчиво глядя в ночное небо. Приснилось… Да уж, таким снам позавидует любой писатель! Не сон, а Санта Барбара какая-то. Ее глаза вдруг замечают небольшой, свернутый пополам лист бумаги. «Дорогой мастер Макаров-Сан! Джувия хочет уйти из гильдии. Джувия думает, что вы прекрасное знаете истинную причину ее ухода, но она просит Вас не тыкать пальцами в Грея-Сама, он не виноват, что не любит Джувию! Джувия просит не искать ее, она хочет запомниться всем веселой, но не грустной. Джувия очень сильно любит „Хвост Феи“, ведь это ее семья и расставаться с ней очень тяжело, но так надо. Простите Джувию. С уважением, Д. Локсар»