Полевая сестра

      В этом месиве огня, взрывов, покореженного металла и кровавых тел трудно было поверить в то, что еще недавно мы жили мирной жизнью. Мы учились, работали, ходили на танцы и в магазины, отдыхали с семьей по воскресеньям на природе. В изумрудных кронах деревьев пели птицы, солнце искрилось в водяных брызгах, когда мы с сестрой и родителями плескались в озере. Тогда еще была жива семья.       Отца забрали на фронт. Он погиб в первый год. Мать умерла от голода во время блокады. Маленькая сестренка умирала у нее на руках, ее крошечное тельце было все изъедено кровоточащими ранами, а она… Она не могла ничего сделать, только держать за руку и смотреть в глаза, полные боли. Осколочный снаряд упал совсем близко от нее, когда, пробираясь по развалинам города, девочки пытались найти себе еду. Яна выжила чудом.       Война, сука. Сестра старухи с косой. И та идет с ней рука об руку.       Девушка уже не верила ни во что. Не верила, что когда-то кончится эта ужасная война, не верила, что можно будет жить без страха, что кто-то такой любимый и нужный будет рядом. Кто-то кто заменит ей семью, потому что во всем этом хаосе она осталась совсем одна. Какой-то холод сковал все сердце. И теперь она не хотела ничего. Теперь она хотела только, чтобы он вернулся с вылета живым.       Когда в очередной раз самолеты срывались с места и мчались навстречу невидимому врагу, ее сердце, кажется, останавливалось. Страх парализовал все тело. Добрая тетушка все понимала и не настаивала в это время на выполнении ее обязанностей. В конце концов, во все остальное время девушка работала не щадя себя. Не смотря на пережитое ранение.       Тогда девушка была полевой сестрой. Она вытаскивала раненных с поля боя и оказывала им первую помощь. Маленькая девчонка, с приходом войны похудевшая до костей, вытаскивала на себе тяжеленных солдат под градом свистящих пуль. Рыча и стискивая зубы, она шла, чтобы спасти чьего-то отца, мужа, брата, сына, вытащить из огня и снова вернуться. Однажды пуля достала и ее. Как выбралась с поля боя – девушка не помнила. Но белобрысого мальчишку она вытащила, истекая и плюясь кровью. Из госпиталя девушку не выпускали месяц, хотели отправить в тыл, списали со счетов. Три пулевых. Одно в левое плечо и два в грудь. Повреждены были оба легких. Ее считали трупом, но маленькая девчонка цеплялась зубами за жизнь.       Мужчина был рад увидеть брата, счастье, что он смог выжить в том бою. Было очень много погибших. Хорошо, что подошло подкрепление. А сейчас нужно было возвращаться. Капитан сказал: три дня. - Я хочу вернуться на фронт! Я не буду здесь гнить! - Ты едва на ногах стоишь. Чудо, что вообще жива осталась. Такие как ты, обычно дольше месяца не тянут. Сиди в тылу и занимайся полезным делом. У нас медсестер не хватает. Раненные прибывают рекой.       Он смотрел из-за угла, как худенькая черноволосая девчонка ругалась с врачом. Рука и грудь перебинтованы. Кожа бледная как мел. Но, когда она развернулась, зеленые глаза обожгли его взглядом не хуже огня. - Ты хочешь вернуться на фронт? – лейтенант посмотрел на неё серьезными серыми глазами.       Она остолбенела, взглянув на него, и кивнула. - Хорошо, я заберу тебя. Через 5 минут будь у выхода в полной готовности.       Так Яна сбежала из госпиталя с военным летчиком. Мужчина забрал девушку в часть. Добрая пожилая тетушка оставила ее при кухне. Мужчина чуть выше среднего роста, крепкий, мускулистый, с широким ртом и покатым лбом. Тетушка говорила, что он немного похож на обезьяну. Девушка видела в нем силу и опору.       Они виделись в столовой, мужчина кивал ей при встрече, девушка отвечала благодарной улыбкой. Здесь, в нескольких километрах от линии фронта, страх перекрывал ее боль. Однако она сожалела, что не может снова броситься под пули. А мужчина думал, что никогда в жизни не хотел бы рисковать ею, и глазами жадно ловил ее силуэт, мелькавший в коридорах или на складах.       Девушка сидела на продуктовом складе в полумраке. Никогда не была верующей, но сейчас она молилась. Молилась каждый раз с тех пор, когда он садился в самолет, и до тех пока он не приземлялся с победой. Она знала этот особенный звук его двигателя, ничем не отличавшегося от десятков других. Мужчина давно должен был вернуться, другие истребители уже приземлялись на импровизированном аэродроме. Но его все не было. Вдалеке глухо зазвучал рев пропеллера. Но он был каким-то нездоровым. Девушка выбежала на улицу. За самолетом тянулся шлейф дыма. Лицо ее стало белее полотна. Он пытался дотянуть до посадочной полосы, но его сильно болтало. Слишком быстро. Заходя на посадку, самолет качнуло, и он врезался брюхом в землю, развернулся поперек полосы и перевернулся, ломая крыло. Еще несколько десятков метров он скользил по полосе, пропахивая землю. Все происходящее она видела словно в замедленной съемке.       Из груди девушки вырвался дикий вопль. Люди еще не успели среагировать, а дымящая махина остановиться, когда она побежала навстречу падающему чудовищу. В глазах застыл немой ужас. «Не забирай его. Не его. Ты забрала уже всех, кто у меня был». От кабины до земли сейчас было не больше метра. Стекло разбито. На его остатках кровь. Подлетев к разгорающейся махине, девушка скользнула под неё. Просунув руку сквозь рамку разбитого стекла, она дернула рычаг. Крышка с грохотом упала рядом с ней.       Он безжизненно болтался на ремнях вниз головой, струйка крови стекала по виску, лицо было располосовано осколком. Едва дотянувшись, девушка расстегнула ремни, и он рухнул прямо на нее. Огонь подбирался к топливному баку. К самолету бежали люди. «Живой. Живой. Пожалуйста, пусть он живой», - как мантру, зажмуриваясь повторяла она.       Толкаясь ногами и одной рукой, девушка ползла изо всех сил и тащила его прочь от пылающей птицы. Взрыв. Беспамятство.       Жесткая больничная койка казалась мягкой периной. Сестра держала в руках бутылек с нашатырным спиртом.       Едва придя в себя, она спросила: - Он жив? – голос был словно чужой. - Жив. Только что пришел в сознание. - Пусти, пусти меня к нему.       Не дожидаясь ответа, она бросилась за ширму, где слышались голоса доктора и капитана.       Он лежал на кушетке, в бинтах, опаленное лицо – в шрамах. Он посмотрел на девушку такими знакомыми серыми глазами, такими любимыми, что внутри что-то надорвалось. В этот момент ее пробило. Девушка рухнула на пол на колени и первый раз, с момента гибели сестры зарыдала. Слезы причудливо сливались с каким-то подобием смеха.       Капитан кивнул ему: «Она тебя вытащила, мы даже среагировать не успели, когда она была уже около самолета. Полевая сестра».       А он так тепло смотрел на нее. Худую, почти тощую, угловатую девчонку, рыдающую на полу. - Пойдем дорогая, я не успела тебя обработать, рук не хватает, сама понимаешь… - и тут она увидела свои ладони и запястья – они были изрезаны осколками почти в лохмотья. Кровь уже запеклась на ранах. - Зачем ты приходишь ко мне, девочка? Зачем ты рисковала собой? Ты никогда не подходила ко мне с тех пор, как я забрал тебя сюда. Если ты приходишь из жалости – убирайся. – Он смотрел в потолок.       Она присела на краешек кровати, таких смелых глаз он не видел у нее даже там, в больнице, когда она рвалась под пули: - Когда я увидела, как падает самолет, сердце словно остановилось внутри меня. Я думала только о том, что не хочу потерять и тебя тоже… - голос ее немного дрожал, но был таким нежным и в то же время, словно пропитанным болью. - Ты еще не поняла? Я теперь калека, обуза. Ты должна уйти. Не растрачивай себя. Скоро все кончится, и ты еще будешь счастлива. - Для меня ничего не изменилось. Я говорила с капитаном. Сегодня вечером я уеду вместе с тобой в госпиталь. Буду работать там. И буду твоей сиделкой.       Мужчина сжал кулаки. Он резко выдохнул и, подумав, спросил: - Почему тебя не отпустили обратно на фронт? - У меня повреждены оба легких. Я была полевой сестрой и попала под обстрел, пыталась вытащить солдата. - Зачем ты хотела вернуться? - Я хотела вернуться на поле боя. Спасти кому-нибудь жизнь. Моя семья погибла. Не получилось. А еще здесь не так больно. Он замолчал. - Сколько тебе лет? - Девятнадцать. Он укоряюще посмотрел на нее. - Семнадцать… с половиной… На фронте я полтора года. И теперь я не намерена потерять тебя.       Мужчина поморщился: «Если я тебя прогоню – ты уйдешь?» - Нет. - Так приятно быть кому-то нужным, даже таким. - Он притянул девушку к себе, улыбнулся, вглядываясь в ее зеленые глаза. Щеки девушки зарделись. Мужчина потянулся к ней и поцеловал ее еще не тронутые никем губы.