***
Он — второй, кого она коснулась при помощи дара, а это что-то да означает: память и личность Дэвида почти бесследно растворились в её памяти и личности, как первая любовь, но Логан входит в её жизнь прочно и основательно устраивается в её голове — это заметно хотя бы по тому, что ей начинает нравиться дым его сигар.***
Седина на висках Логана напоминает иней, и Роуг очень хочется смахнуть её, наклониться ниже и растопить дыханием, как иней, чтобы разделяющие их годы растаяли, будто их и не было.***
Отчаяние — вот что он ощущает, когда держит в руках Роуг и понимает, что она не дышит: липкое, смутно знакомое чувство бессилия выползает из воспоминаний, которых нет, и вместо лица Роуг он видит другое — он не помнит, в чём виноват перед этой женщиной, но догадывается, и потому Роуг будет жить, даже если это убьёт его.***
Магнето не спрашивает, почему она продолжает звать на помощь, даже когда надежды не остаётся, и это хорошо: наверное, он здорово посмеялся бы, узнав, что она до сих пор верит обещанию Логана позаботиться о ней.***
Анна-Мария д’Анканто, Мари, Роуг — слишком много имён для этого ребёнка, недолго запутаться (вон, сама она уже совсем запуталась), а у Логана и так проблемы с памятью, поэтому он решает по-прежнему звать её «девочкой».***
Хватит, пожалуйста, хватит, кусает губы Роуг, наблюдая, как Логан неотрывно смотрит на медноволосую Джин в красном платье; ей же никогда не стать такой: и Мари, и Роуг — обеим — не к лицу ни рыжие волосы, ни красный цвет.***
Антикварные вазы в школьных коридорах расставлены не затем, чтобы кое-кто стряхивал туда сигарный пепел, но Роуг сохранит этот секрет — его и ещё несколько.***
Исцеление начинается с того, что Роуг тайком от Джин пробирается в госпиталь и вместо благодарности высказывает всё, что думает о героизме Логана на острове Свободы, с использованием таких грязных ругательств, что ойкает, спохватившись, зажимает себе рот и убегает на поиски куска мыла, — не заметив, как у него дрогнули пальцы.***
Роуг поджимает босые ноги, старательно натягивает на колени подол ночной сорочки и борется с желанием скрестить руки на груди: пока не появился Логан, в компании Бобби и Джона она не чувствовала себя настолько раздетой.***
Она никогда раньше не рассматривала чужие воспоминания так пристально и внимательно и теперь отчаянно краснеет в темноте школьной спальни, заглядывая в память Логана, ставшую и её памятью: где он бывал, что видел… какие женщины ему нравились.***
Уходит — он опять уходит, на этот раз оставив в её обтянутой перчаткой ладони только обещание вернуться, и Роуг понимает, что чувствует якорь корабля, застигнутого бурей: её тянет за ним, но ей нужно быть здесь, чтобы удержать.***
Главное, самое важное — то, что остаётся, когда отбросишь всё лишнее, и если представить: нет ни мёртвой Джин, ни живого Бобби, — получается, что в жизни Мари-Роуг Логан занимает чудовищно много места, а ей, чудовищу этакому, нравится, и с этим ничего не поделать.