Под диктовку
9 августа 2016 г. в 08:50
Погода всегда диктует свои условия. Наше утро, выдавшееся чересчур холодным и промозглым благодаря пробирающему до костей ветру, заставило ранних птах — школьников и рабочих — закутаться потеплее в куртки и плащи. Окна, непредусмотрительно оставленные открытыми после вчерашней вечерней весенней духоты, стремительно закрылись одно за другим, создав в утренней рассветной тишине своеобразную мелодию, смахивающую на барабанное соло бездарного новичка.
Но утро медленно и лениво сменилось полуднем, и теперь в нестройные ряды ранних новобобруйчан быстро и весело вливались пульсирующие потоки гостей планеты и поздних жителей, сменяя время серых и тёмных пальто на атмосферу ярких футболок и коротких юбок. Ветер, теперь уже не промозглый, но прохладный, не пробирающий до костей, но нежно обдувающий, нёс ту самую весеннюю свежесть и лёгкий цветочный запах.
В космопорте же, на борту «Космического мозгоеда» продолжал диктовать свою моду на одежду и царствовать микроклимат в исполнении женской часть команды — Полины, Маши и даже немного Котьки, — а также привлечённых со стороны коллег в лице Киры и Теодоровой сестры Лики. Привлечение было по видеофону и чисто женским «за компанию». Находясь за сотни и тысячи парсеков от Нового Бобруйска, девушки всё же имели своё влияние на команду. В основном на Теодора.
Михалыч, почувствовавший свободу немедленно, прямо в юбке, заперся в машинном, так и не позавтракав. Сочувствующий Вениамин утянувший со стола несколько бутербродов и блинчиков для механика, тут же вернулся и, захватив неизвестный пузырёк, быстро вернулся к Михалычу. Станислав, всё ещё сидевший за обеденным столом, не обратил на это внимание.
Меланхолично прихлёбывая остывший чай, он абсолютно не переживал за друга. Однако выскочивший в пультогостинную через десять минут, Вениамин разочарованно выбросил пузырёк и, покопавшись в шкафчиках с кухонными принадлежностями, выудил из очередного ящика большие ножницы.
Кровожадный взгляд на инструмент, совсем не присущий доброму и терпеливому врачу, заставил капитана прервать затянувшееся чаепитие и отправиться за другом. Через полчаса Полине торжественно была возвращена юбка, которую пришлось-таки разрезать, чтобы выпустить несчастного механика на свободу.
— А почему она мокрая? — сдерживаясь, спросила девушка, выжимая несколько капель с будущей половой тряпочки. Постиравший бывшую юбочку от следов бесполезного вазелина, Дэн по просьбе Капитана, Вениамина и Михалыча промолчал, сочувственно погладив Полину по опустившимся плечам.
— Я могу зашить, — предложил выглянувший из коридора Ланс. В руках он держал громко урчащую Котьку, довольно выпускающую когти в руки поклонника.
— А ты умеешь? — Полина подняла голову и вытерла единственную слезинку мокрой юбочкой. Образ шотландского горца, разорванный надвое как юбочка, вновь склеился и засиял своим великолепием, позволяя нафантазированному ветерку слегка растрепать и без того непослушные волосы горца. Полина зажмурилась, старясь ещё лучше представить себе эту картину. Только вот с очередным порывом шотландского ветра горец-красавец превратился в Михалыча и теперь в Полининых фантазиях свободно ветер трепал волосы только на ногах у механика.
— Эта функция есть только в Mary. — Напомнил Дэн, внимательно наблюдая за Лансом.
— Да, но я не думаю, что здесь понадобятся все сто процентов производительности.
Дэн довольно взглянул на коллегу. Очеловечивание уже шло полным ходом, выявив в бездушном киборге сострадание, желание помогать близким и начавшее пробиваться собственное мнение.
— Согласен. — Кивнул Дэн, аккуратно высвобождая подсохнувшую и ужасно мятую ткань из рук Полины, которая отдала юбочку без возражений.
— Лансииик, ты чууудо! — Нежно и громко протянула Полина. Если бы не Котька, предупреждающе выставившая одну лапу в Полинину сторону, девушка бы бросилась обнимать друга. Поэтому досталось Дэну, который не успел выскользнуть в коридор. Рыжий не возражал, считая, что дружеские объятия в любом случае не так уж плохо, а где-то даже и приятно.