***
Едва проснувшись, Лука провел ладонью по атласным простыням второй половины кровати. Она была холодной и пустой. Мужчина удивленно распахнул глаза, повернул голову и наткнулся на измятую подушку. Нахмурившись, он прислушался к звукам дома. Но, дом молчал. Мужчина встал, спустил босые ноги на пол и, абсолютно нагой, двинулся в сторону небольшого коридора, за которым следовала гостиная и кухня - его конечная цель. На кухне, кроме стерильной чистоты, он заметил мятую салфетку, на которой неровным почерком была выведена записка для него - позвонили из издательства, просили срочно приехать. Не хотела тебя будить. Справлюсь сама, думаю, к обеду успею. Целую. И незамысловатый смайлик, лыбящийся во весь рот. Лука нахмурился и взглянул на часы – десять утра. Странно, что он не услышал ее сборов, ведь обычно спал очень чутко. Размышления прервал звонок домашнего телефона. Джанлука удивленно снял трубку. - Слушаю. - Здравствуйте, - раздался на той стороне низкий мужской голос. Могу я услышать сеньориту Паузо? - Нет, к сожалению, она отъехала по делам, - предельно вежливо, но холодно ответил Джанлука. - Я могу ей что-то передать? - Да, если вас не затруднит, - монотонно продолжил «голос», - передайте сеньорите, что издательство ждет ее рукописи в течение недели, а перед этим я бы хотел лично встретиться с ней. Скажем завтра. Пусть сеньорита перезвонит по этому номеру и спросит Карла Вальяно, я ей все объясню. - Хорошо. И, не попрощавшись, Джанлука сбросил вызов. Затем чуть ли не бегом вернулся в спальню, в кармане брюк, валявшихся на полу, нашарил мобильный и набрал давно выученный номер. - Да, милый, - после пять гудков мужчина услышал ее голос. - Я проснулся, тебя нет, - елейно протянул Лука. - Куда тебя занесло с утра пораньше? - Ну, я же все объяснила в записке, - кажется, ее тон был нетерпеливым и даже злым. - Пришлось спонтанно нестись в издательство. Ты же понимаешь, насколько это все сейчас важно? - Понимаю, - Джанлука обвел комнату взглядом и наткнулся на зеркало, в котором его красное от злости лицо казалось устрашающим. - Тогда, до встречи, - мило протянула девушка и отключилась. - Значит, в издательстве... Он скомкал и выбросил салфетку, на которой она все объяснила..***
Пьеро открыл глаза и встретил взгляд, идентичный своему. Те же карие большие глаза смотрели на него с любопытством и неверьем. - Папа!- восхищенно прошептала Агнесса. - Привет, красавица, - мужчина очаровательно улыбнулся, потрепав девочку за щечку. - Ты давно проснулась? - Нет, папа, - малышка отрицательно покачала головой. - Папа, - широкая улыбка украсила лицо Агнессы и она, не скрывая радости, бросилась обнимать отца, крепко цепляя ручками за его шею. Пьеро казалось, будто время на пару минут остановилось. Вот так и должно быть. Но, после, жестокая реальность вернулась, и он попытался выпутаться из объятий дочери. Но, Агнесса совершенно не хотела его отпускать. Она всем крохотным тельцем перебралась к нему на грудь и, не размыкая объятий, вновь заглянула в глаза. - Я скучала, - коротко заявила малышка, - очень, - она поцеловала его в щетинистую щеку, затем в другую, и опять обняла, утыкаясь носиком в шею. Вчера, утомленный дорогой, Пьеро даже не заметил, как уснул в комнате дочери. Он сжал ребенка в объятиях, и положил подбородок на миниатюрное плечико. - Ты ведь меня не отпустишь? - она замотала головой. - Даже на минутку. - Даже на минутку. - Ну ладно, - Бароне театрально вздохнул. Он сел на кровати, а затем тут же поднялся на ноги, прижимая ребенка к себе. Агнесса руками и ногами вцепилась в него. Внимательно смотря под ноги, Пьеро спустился на первый этаж, в кухню, откуда еще в коридоре были слышны разговоры, смех и запах свежезаваренного кофе. Приоткрыв дверь, он скользнул вовнутрь, и еще несколько секунд имел удовольствие наблюдать семейную идиллию отца, матери и сестры, которые обсуждали что-то неважное, пили кофе и улыбались. А затем заметили его. В комнате повисло молчание. - Доброе утро, - первым нарушил тишину Пьеро. - Рад вас всех видеть. Агнесса, поздоровайся с бабушкой, дедом и тетей. Он встал вполоборота к родственникам, чтобы они могли увидеть спрятанное на его плече личико девочки. - Доброе утро, - тихо пролепетала малышка. - Я бы вас обнял, но Агнесса ни в какую не хочет отпускать, - сквозь улыбку пояснил молодой мужчина. - Такая маленькая, а как будто чувствует, что ты тут же удерешь, - без тени веселье бросил старший Бароне, синьор Гаэтано. - О мой бог, Гаэтано, ну вот что за глупости?! - сварливо задев мужа, синьора Элеонора подбежала к сыну, приобняла его и поцеловала внучку в макушку. - Мы очень рады, что ты вернулся. - Надолго? - не поднимая глаз от утренней газеты, лежащей на столе, спросил синьор Гаэтано. - Недели на полторы, 13, 14, и 15 у меня выступления в Милане без группы, потом я хочу отпраздновать здесь День рождение. Ну а дальше начинается промо-тур альбома к десятилетию существования Il Volo, - Пьеро коротко пересказал ближайшие планы отцу. Он прекрасно знал, что после событий, случившихся чуть больше трех лет назад, отец практически не интересовался его работой, успехами в творчестве и не посетил ни одного концерта. Пьеро его не винил, но временами становилось до смерти обидно! - А почему один? - МарияГрация посмотрела на брата, отозвавшись впервые за то время, что он появился на кухне. Младший Бароне поморщился, понимая, на кого она намекает. - В Греты много работы, - коротко бросил он, давая понять, что не желает продолжать эту тему. Синьор Гаэтано презрительно фыркнул. - Ты ее заберешь! - безапелляционно заявил Гаэтано Бароне, едва ли сдерживаясь, чтобы не придушить младшего сына собственными руками. - Ни за что, - Пьеро со всей присущей его натуре злостью посмотрел на отца, как бы намекая, что скорее небеса разверзнутся, нежели он исполнит его просьбу. - Это не обсуждается! - все так же твердо продолжил мужчина постарше. – Ты поедешь в больницу, заберешь ее, привезешь в свой дом, дашь нашу фамилию и признаешь, иначе... - Иначе что...ну что? - Пьеро с вызовом посмотрел на отца. - Что ты мне сделаешь? Откажешься? Проклянешь? Пойдешь к журналистам и скажешь, что твой сын - мерзкий упрямец, не хочет признавать байстрюка, которого эта дрянь нагуляла и теперь все хотят повесить на мою шею? - Пьеро, ты сошел с ума, - пораженно прошипел Гаэтано. - Послушай себя со стороны. Ты говоришь о ребенке, Пьеро, о своем ребенке! Мы дважды делали тест на отцовство, и дважды он был положительным. Чего ты ждешь? Что на пятидесятый раз случится чудо, и девочку признают не твоей? - Я жду, что восторжествует справедливость, - Пьеро тяжело плюхнулся на черную софу, сомкнул пальцы на переносице и выдохнул. В голове стучала тысяча мелких молоточков, которые удивительным образом выбрали единственный, созвучный ритм и мучали парня. Гаэтано смотрел на него сверху в низ, сжимая в руках документы, в которых медицинскими терминами было написано, что некий обладатель ДНК - образца является родственником обладателя второго образца. Тип родственной связи - отец и дочь. Гаэтано только что забрал и распаковал третий ДНК-тест. Он ничем не отличался от двух предыдущих. Разве что клиникой, в которой проводился, доктором и городом, где эта клиника находилась. Но, Пьеро все так же не опускал руки. Хренов оптимист, задевал сам себя. - Ты заберешь и признаешь ее, Бароне, - оба мужчины подняли глаза, услышав знакомый голос и Гаэтано вспомнил о «группе поддержки» которую решился взять с собой на этот раз. - Ты заберешь свою дочь из той больницы, иначе клянусь всем, что у меня осталось, я разрушу эту группу и вместе с ней твою карьеру. Ты же знаешь, у меня получится. Клянусь, я все для этого сделаю! Пьеро сглотнул и закрыл глаза...***
- Браво, Лука! Это будет бомба! Альфред Донатти с нескрываемым восторгом подскочил на ноги и зашелся аплодировать молодому певцу. Ветеран поприща звукозаписывающего бизнесса, он владел доброй третью всех звукозаписывающих студий Италии и Испании. Будучи мастером своего дела, и имея добрый нюх на удачные проекты, он был уверен на двести процентов, что сольный альбом, который Джанлука Джинобле закончил записывать буквально две минуты назад, будет иметь ошеломляющий успех, как в Италии, так и в Испании. А поскольку выйдет еще и под лейблом его звукозаписывающей компании, то и для самого Донатти - это будет громкая реклама. Уверенности ему придавал и тот факт, что пять месяцев назад Иньяцио Боскетто, который и привел Джанлуку к Донатти, записал здесь же чертовски успешный альбом, ставший в Италии чуть ли не библией лирической музыки. Еще бы третьего заарканить, не раз мечтал синьор Донатти и даже обращался к «третьему» с таким предложением год назад, зная, что тот планирует выпустить мини-альбом каверов. Пообщавшись с Пьеро Бароне, а точнее, попав под горячую руку молодого тенора, Альфред понял, что пусть от этого мальчика страдает кто то другой - ему хватит популярности двоих других! Джанлука провел рукой по волосам и прикрыл глаза. Да, он это сделал! У него получилось. Это первый шаг к окончательной самостоятельности. Он улыбнулся синьору Донатти, читая на лице пожилого, но крайне неприятного на вид мужчины, ликование от предстоящей рекламы и прибыли. Впрочем, Лука его не винил. Каждый хочет успеха и каждый добивается его, как может! - Спасибо, Альфредо. Вы даже не представляете, как я вам благодарен, - певец пожал руку Донатти, а затем и каждому из остальных пяти человек, кто принимал участье в записи песен. - Первые копии ваши. - Это само собой, - протараторил Альфредо. - Передавайте привет Иньяцио. Давненько его не было в наших краях. - Инья не любит Милан, - Джанлука улыбнулся уголком губ. - Очень редко здесь бывает. К тому же, у него так много работы, новые проекты, сами понимаете. - Новые проекты? - глаза Донатти привычно загорелись. - Это не связано с записей альбома. По крайней мере, пока, - Джанлука похлопал старика по плечу и прежде чем тот успел задать еще сотню вопросов, выскочил на коридор. Быстрым шагом пронесся по длинному помещению и, наконец, оказался на улице, вдыхая полной грудью летний аромат Италии. В голове вертелись строчки из последней записанной песни, название которой и стало общим названием альбома - и каждый раз я убегал, и каждый раз меня ты находила. Ты мне клялась, его оберегала, со мной была, его всю жизнь ждала! Слова к этой песни были написаны Иньяцио, но именно эти пару строк Лука добавил сам. Зазвонил телефон, который Джанлука все время держал в руке. Дисплей светился именем Боскетто. - Привет, Инья, как дела? - Лука был рад слышать друга. - Все просто отлично, - весело проговорил Иньяцио. - Тебя можно поздравить? - Да, - выдохнул мужчина, - десять минут как уже можно поздравлять! Из динамика послышались радостные крики, так что Луке пришлось отодвинуть телефон от уха. - Жду не дождусь, когда смогу это услышать. Чур, только без меня обложку не выбирай. Мы должны сделать из тебя мачо. Лука возвел глаза к небу. - Как скажешь, мой дорогой друг. Ты сейчас где? - По дороге в пиццерию Нины. Хочу поговорить с одной упрямой особой. Кстати, - Инья замолчал, как будто что-то обдумывая, но через пару секунд продолжил, - именинника поздравить приедешь? Лука замер на месте, просто посреди проезжей части на пешеходном переходе и двинулся дальше лишь от оглушительного сигнала из внедорожника, который чуть не проехался по незадачливому пешеходу. - Нет, не думаю, - Джанлука покачал головой. - Точно нет, у меня много дел. Ладно, Инь, мне нужно бежать, еще надо успеть на важную встречу. Пока, - и тут же отключился. О встрече он не врал. Только она была не такой уж важной. Да и времени было еще полно. Ему просто не хотелось зря сотрясать воздух ненужными поучениями со стороны Иньяцио. А на календаре было двадцать первое июня...***
- Нет, нет и еще раз нет. Я говорила «нет»? Нет? Тогда еще раз скажу - об этом не может быть и речи! - Лия, раскрасневшаяся от открытого огня, достала из печи свежо-приготовленную пиццу, ловко переложила на большую круглую тарелку и подсунула под нос Иньяцио. - Не надо быть столь категоричной, - Инья послал девушке воздушный поцелуй и вдохнул аромат расплавившегося сыра. - В конце концов, у тебя еще полно времени подумать и собраться. Мы выезжаем вечером. С Ниной я уже обо всем договорился. - Почему я? - девушка вздохнула и присела на краешек стула напротив Иньяцио. - Потому что после последнего слуха, который пронесся Италией, Пьеро везде мерещатся подставные лица. - Последнего слуха? - девушка приподняла брови. Вот что значит, сестра уехала на другой конец страны - некому даже просветить, что же происходит в светском мире, по мнению желтой прессы. Иньяцио шумно выдохнул. - Грета Грассони - его нынешняя любовь, - Инья изобразил воздушные кавычки, - отказалась от титула и отозвала свою заявку на участье в конкурсе красоты мирового уровня. И сразу поползли слухи, начиная от того, что она беременна и заканчивая тем, что Пьеро ее избил и запретил вообще развивать карьеру. Кто-то даже фотки умудрился слепить. - А он мог бы? Лицо Иньяцио стало непривычно серьезным, и он с укором посмотрел на подругу. - Ну а что, - она возмутилась. - Я же его совершенно не знаю, мало ли, на что этот мужчина способен. Ведь, как я поняла, от конкурса она действительно отказалась. Почему? Инья пожал плечами. - В личную жизнь друг друга мы не лезем. - Ладно, - она усмехнулась, - а это ничего, что пару недель назад моя сестра чуть ли не терроризировала его по поводу интервью и наговорила на нем всякой ерунды? Она же с Франческо Бароне знакома. - Ого, - Боскетто присвистнул, - быстрая она у тебя. Но, - мужчина поднял указательный палец, - Лара еще пару недель будет в Риме, кроме нас двоих никто о ней, как журналистке не знает и не узнает. И мы возвращаемся к тому, с чего начали - ты не заинтересованное лицо. - А зачем ему вообще праздновать День рождения, если такие обстоятельства, да еще и собирать большую компанию, - Лия была в недоумении. - Потому что, это Пьеро Бароне и сделает так, как ему захочется, не смотря ни на что! - Если Лара узнает - она меня убьет, - Лия покачала головой. - Она не узнает, - уверенно произнес мужчина, понимая, что подруга сдалась.***
Грета выругалась сквозь зубы и забралась головой под подушку. Там было темно, прохладно и тихо. Правда, недолго. Кто то рывком отнял часть ее обители и, больно ухватив за плечи, усадил на кровати. Этим кем то оказался Пьеро. - Отдай, - прохрипела девушка, подняв руку и пытаясь поймать нужную вещь в воздухе, которая, впрочем, уже лежала на противоположной стороне спальни. - Долго еще будешь пьянствовать? - Пьеро возвел глаза к потолку. - Это из-за тебя, - девушка с шумом упала обратно на кровать и закрыла глаза ладонями, - все из-за тебя, Бароне. Каждый провал, каждая пакость, каждый слух и сплетня - все из-за тебя. С каждым сказанным словом, голос девушки становился все громче и громче, пока она со слезами и визгом не подскочила на колени и не бросилась на мужчину, словно фурия. - Откуда...откуда ты взялся...откуда, - она хотела ударить его, но Пьеро перехватил ее руки, брезгливо поморщился и откинул хрупкое тело обратно на кровать. Грета упала на спину, закрыла лицо ладонями и начала рыдать вслух, что то неразборчиво бормоча. Иногда, Пьеро улавливал свое имя и то, что она во всем винит его. - Я не заливал тебе в глотку спиртное, - прошипел мужчина, засовывая руки в карманы брюк и отходя к окну, - не заставлял ехать на ту вечеринку и садиться на яхту, не заставлял расставлять ноги и позволять тем мужикам трахать тебя поочередно. Не приглашал журналистов и не делал фото. Пьеро резко развернулся и метнулся к кровати. Встав коленями на постель, мужчина ухватил Грету за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Потекшая тушь, черные круги под глазами и бордовая размазанная помада - Пьеро казалось, что более жалкого зрелища он еще не видел. Хотя...может быть однажды, почти четыре года назад. - Я не делал из тебя шлюху, Грета. Как оказалось, у тебя хватило таланта стать такой самостоятельно, - прошипел Бароне ей в лицо и вновь оттолкнул, чтобы подняться на ноги. Она замолчала. - Не оставляй меня, Пье, прошу, - жалобно проскулила она, - прошу...они же все забрали у меня, понимаешь...все...работу, титулы, звания, разорвали контракты и поставили ультиматум, чтобы даже не смела соваться в суд. Пьеро усмехнулся. - Конечно, если пристал такой удобный случай, почему бы не снять все сливки. - Это был единственный раз, когда я тебе изменила, - всхлипнула девушка и, вытирая слезы, еще больше размазала тушь. Ты уехал, не предупредил, я была на взводе...понимаешь...я... - Ну, технически, - Бароне перебил любовницу, - их было четверо, хотя на восьмом и девятом фото были явно два разных мужика, поэтому, пять раз за одну ночь...Грета... - Пье...я прошу..., - в истерике закричала она. - Хватит, - его голос громом отбился от стен. - Не унижайся. И не ори. Мать с ребенком могут прийти в любой момент. До завтрашнего утра останешься здесь, уже темнеет, - Пьеро всматривался в летний закат сицилийского солнца, которое посылало яркий предсумеречные лучи в окна его спальни, - завтра с утра я закажу тебе билет с аэропорта Катаньи в Рим, там сможешь переждать, когда стихнут слухи и сплетни о том, что я тебя якобы избил. А потом, - он пристально посмотрел на девушку, - потом я не хочу тебя видеть, Грета. И будет лучше, если до тебя это дойдет с первого раза!