Прочь из моей головы!

Во-первых, всем привет. Надеюсь, мою работу ещё хоть кто-то помнит... Во-вторых, если её все-таки помнят, убедительная просьба не убивать автора, он правда не виноват. Таких задержек больше не будет, правда. На следующий день погода на улице стояла просто замечательная. Солнышко ласково пригревало, небо было необычайно голубым и для комфорта хватило бы даже лёгкой куртки. А уж глядя на сказочный разноцветный ковер из опавших листьев, приятно хрустевших под ногами, хотелось немедленно взять холст и краски и нарисовать столь чудесный денек. Поэтому Нацу решил, что им – ему, и его временной "соседке" – нужно прогуляться. Тем более, что им очень нужно было поговорить в спокойной обстановке, а уютная кофейня, расположенная недалеко от его дома вполне подходила под этот критерий. Так что, накинув первую попавшуюся куртку и рассовав по карманам бумажник и документы, парень повесил на шею наушники и вышел из дома. Наушники, а точнее, гарнитура, были гениальным предложением Люси - теперь они могли разговаривать не боясь, что Драгнила посчитают "немного" странным. Хотя, он и без того всегда давал повод, чтобы оставаться в памяти случайных прохожих достаточно долго. Выйдя на улицу, он вдохнул пряный ноябрьский воздух, содержащий в себе такую гамму осенних ароматов, что хотелось про все забыть и часами прогуливаться в парке, вдыхая этот горьковато-сладкий запах засыпающей природы. Но увы, Нацу ещё не завтракал, поэтому грозно бурчащий желудок своими громкими протестами пересилил тягу к прекрасному. Так что, розововолосый направился прямиком в кафе, чтобы съесть чего-нибудь вкусненького. Люси не возражала. Она вообще после вчерашнего посещения себя – парень до сих пор не мог к этому привыкнуть – была очень молчаливой. Если честно, ему не верилось, что на блондинку так подействовала встреча с сестрой. Но, кто знает, какие у них в семье отношения. Пока они эту тему не поднимали, но сегодня Нацу планировал расспросить её обо всем. Зайдя в кофейню и заказав их фирменный горячий шоколад и пару булочек с сыром, чтобы перекусить, Драгнил расположился у окна. Заказ принесли уже через пару минут. Сделав глоток сладкой жидкости, которая приятным теплом разлилась в горле, он сразу почувствовал прилив сил. Вставив в уши наушники с гарнитурой, парень решил не тянуть с их разговором. - Ты какая-то молчаливая со вчерашнего дня. Все в порядке? "Конечно! Все просто отлично!" – Девушка в его голове тяжело вздохнула и наигранная бодрость исчезла из ее голоса. Обманывать Нацу смысла нет, а выговориться и правда нужно. – "Нет... все совсем не в порядке." - Что случилось, соседка? "Ты мне прозвище придумал. Как мило." - Люси хотела обидеться, но почему-то не могла злиться на парня. Конечно, он был во многих вещах просто невыносим, но, в тоже время, в сущности, он был очень хорошим человеком. Если бы только они познакомились при других обстоятельствах. Девушке очень бы хотелось, чтобы они остались друзьями, даже когда все закончится. Когда все закончится... А закончится ли это когда-нибудь, или она так продолжит свою жизнь — бестелесным образом, который даже не может ничего сделать своими руками. Не имеет выбора и своей жизни. А вдруг она сойдёт с ума? Или, что более вероятно, со временем и вовсе исчезнет. - Эй, ты почему замолчала? Обиделась, что ли. Ну прости, я не хотел тебя обижать, если не хочешь, то не буду тебя так называть. "Нет, все в порядке. Просто задумалась." – но надежда, что все, возможно, и правда исправится, ещё сияла маленьким огоньком где-то в закоулке сознания Люси. – "Она мне не родная сестра. Сводная." - Что? – Парень не сразу понял, что девушка начала свой рассказ. "Мишель, она мне не родная сестра. Когда мне было семь, мои родители развелись и как мама не пыталась выиграть суд, ей это не удалось. Папочка наверняка постарался. Я ему и не нужна была, в принципе, но, чтобы насолить моей матери, он пошёл бы на многое. После их развода, я виделась с мамой очень редко – в лучшем случае, один раз в несколько месяцев. Через некоторое время отец снова женился – на матери Мишель. Её звали Женевьева – типичная француженка от пальцев ног до кончиков волос, которые она имела чуть ли не до пола, с огромными, голубыми глазами, в которых всегда стоял холод. Не знаю, что я такого сделала, но она всегда меня ненавидела. Мне кажется, это чувство в ней зародилось ещё до нашего знакомства. С Мишель все было по-другому. Я её сразу полюбила, и считала своей младшей сестрёнкой. Она в свою очередь делилась своими мечтами и желаниями. Уже через месяц, вместо родительской спальни, она прибегала ко мне, чтобы остаться на ночь. Мишель очень боялась спать одна. Ей было всего четыре тогда, она наверное этого даже не помнит. То, как мы сблизились, жутко бесило Женевьеву. Моя мачеха просто исходила ядом от своей злости. Не знаю почему так, то ли она ревновала, то ли просто характер у неё такой злобный – не знаю. Но, в общем, ей удалось отослать меня подальше от дома. Поначалу отец терпел её нытье, но потом жёнушке все же удалось склонить его на свою сторону, убедив, что без меня им будет намного лучше. Так что, меня отправили к матери, сюда – в Магнолию. Дома, вернее в доме отца, я появлялась только на некоторые праздники, что Женевьеву полностью устраивало. И я вроде должна была обрадоваться, ведь всегда хотела жить со своей мамой, но мне так не хотелось расставаться с Мишель: её плач до сих пор стоит в моей памяти, когда отцовская машина увозили меня прочь. Мне даже не дали с ней попрощаться - мачеха позаботилась даже об этом. С того дня Мишель перестала считать меня своей сестрой. Уж не знаю, что ей про меня наговорили, но больше она не была приветливой и милой, и всегда старалась уйти от разговора со мной. Со временем я смирилась, и даже перестала приезжать в отцовский дом, пока он сам не приглашал меня. Вот, в общем-то, и все – типичная история, в которой родители разводятся, а отец женится на мегере-мачехе, с задатками ведьмы, которая тебя ненавидит. Я рада, что все это время жила с мамой, она любила меня по-настоящему." – здесь девушка замолчала. - А что с твоей мамой? - самый обычный вопрос, Нацу и не предполагал, что действительно доведёт девушку до слез. "Она... умерла. Три года назад." – тихий всхлип, но этого хватило, чтобы парень обозвал себя раз десять за свою глупость. Значит, в тот раз, ему не показалось. – "У неё всегда было слабое сердце. А когда она позвонила и сказала, что в больнице, я даже не предполагала, что все так серьёзно. Она не хотела ложиться на лечение, отмахивалась, что все с ней в порядке, просто устала немного. Я даже не думала, что могу её потерять. Это просто случилось." - Теперь девушка в открытую плакала, и именно в этот момент парень понял, что очень хочет её обнять. Крепко, чтобы заглушить её боль. Но всё что он мог сейчас - пытаться подобрать слова, чтобы успокоить ее, хотя это у него никогда не получалось. - Ну тихо-тихо, не надо плакать. Люси, я ведь не знаю, как успокоить плачущую девушку. Знаешь ли, я ведь тоже могу заплакать. Хоть по мне и не скажешь, но я очень сентиментальный. Девушка ещё раз всхлипнула, а потом удивленно замолчала, осмысливая только что сказанные слова. Спустя пару секунд в голове парня прозвучал ее сдавленный смешок. Все-таки, Нацу очень хороший друг. - Успокоилась? "Угу." - Фу-ух, а то я испугался. Слушай, только я не понимаю, ты ведь ещё вчера этого не помнила, верно? А сейчас как? "Знаешь, когда я увидела Мишель, воспоминания начали всплывать на поверхность картинка за картинкой. Прямо, как в старых фильмах. Даже не знаю как, они просто появились – мои воспоминания." - А о дне аварии? "Нет. Ничего." - Но все равно, это хорошо, что память начинает возвращаться. Слушай, раз уж мы все-таки поговорили, и ты даже успокоилась, может пойдём погуляем? В парк, например. Да, Нацу очень хороший друг. "С удовольствием."