Непохожие на других

Утром меня разбудил яркий свет солнца, зажмурив глаза, я села. Глаза медленно открылись и осмотрели комнату. Это был медпункт, странно, но я не помню, как сюда попала, помню только… только… его тело… лежащее на голодной траве. Слёзы невольно пошли по щекам, вспоминая этот ужас, сразу становится грустно. Поджав колени к груди, я опустила в них голову. Тело ужасно ныло по неизвестной причине, так ещё и морально больно. До сих пор не верю, что это произошло… что Никиты больше нет! И самое тошное, что он это сделал ради меня… Почему, я ведь не заслужила этого… Он не должен был умереть. Хах, если б не моя глупость, то никто не пострадал… Надо было понять, что мы имеем дело со злой силой, но моя глупость взяла верх… И я совершила ужасную ошибку. — Никита… Прости меня, — хриплым голос тихо прошептала я. Как понимаю, была тут я одна, и хорошо… Хотя… Мне бы не хватало поддержки Тёмы… И самого Ника, ведь сейчас я в ответе за всё, за то, что случилось. Вытерев слезы, я пыталась успокоиться, я до сих пор виню себя, но надо успокоиться. Но у меня это не выходит, и я снова в слёзы. На душе тоскливо, и в кои-то веки противно от самой себя. — Роза? — услышала я знакомый голос и подняла голову. Это был Тёма, он был слегка в шоке, увидев меня в слезах. Но быстро оклемался, поняв всю ситуацию, он вздохнул. — Тихо, не плачь. Всё будет хорошо. — Нет… — коротко, как будто отрезала я, хлюпая носиком. — Ничего хорошего не будет… Тём… Прости… Если бы не я, то Никита не… — Роза, не говори так! Ты не виновата, мы все вместе решили пойти и сделать это! — сказав это, Артём взял меня за руки, но я как будто не слушала его, продолжая говорить. — Я же вам предложила, я сказала, что нам надо их остановить… Артём… Смерть Кисы — моя вина… — Розалия, не говори чепухи, — не сдержался и обнял меня как можно крепче. Из его хватки невозможно было вырваться, как бы я этого не хотела. — Ты не виновата… И смерть Ника была не напрасна, и не смей так больше говорить! НЕ СМЕЙ СЕБЯ БОЛЬШЕ ВИНИТЬ! Он говорил очень серьёзно. Немного ослабив хватку, взял меня за плечи, посмотрел в глаза и продолжил говорить. — Послушай меня… Он отдал жизнь ради тебя, ради того, чтобы ты жила! И чтобы жизнь была отдана реально не напрасно, не вини себя… Живи… Живи, Роза! Я не выдержала и снова горько заплакала в голос, уткнувшись головой в его плечо, причём извиняясь перед ним. Он молча гладил меня по волосам. Тёма ничего не говорил, сейчас мы просто сидели… Я и он в обнимку. Он дал мне вылить душу, выговориться, выплакаться, чтобы стало легче душе, чему я очень благодарна. Спустя некоторое время я успокоилась, а он одарил меня доброй и нежной улыбкой. Нежно прикоснувшись к моей щеке, он произнёс: — Маленькая… Легче тебе? — тихо спросил он. Впервые я увидела в Артёме не просто защиту, как от брата, а что-то иное… Его блеск в глазах, что это могло значить? Помню, что такой же блеск в глазах был и у Никиты, но… только тогда… когда он смотрел в мои глаза. И только сейчас заметила, что у него такой же блеск… Блеск в глазах… — Д-да… — вот что могла выдать я, ведь моё всё внимание было на его глаза. Артём медленно приблизился ко мне, к моим губам… Медленно закрыв глаза, он приблизился к ним… И… — Роза, ты уже проснулась? — слышен голос Сергея Вячеславовича из входа. — Я войду? Артём тут же отодвинулся от меня. Учитель зашел к нам и вопросительно на нас посмотрел, ведь оба сидели смущенные, я уж тем более. — А… Я тут не помешал? — спросил Лазарев. — Нет-нет… Я просто тут подбадривал Розу… Ну сами понимаете… Проспала она целых три дня… пропустила занятие… Так ещё и… Впервые вижу, как Тёма вот так волновался, это выглядело очень забавно, что вызвало у меня небольшую улыбку. Но тут меня заинтересовал один вопрос… СКОЛЬКО Я ПРОСПАЛА? — Как три дня… — Ну… Три дня… Ты упала в обморок и проспала все эти дни, — почесав затылок, сказал он. — Ого… — Так, Артём, на выход, через пять минут закончится обеденный перерыв, а тебе на урок идти надо, кстати, он со мной, — сказал Лазарев, ожидая, когда ученик уйдёт. Артём со всеми попрощался и свалил, напоследок ещё и отдельно попрощаясь со мною. Лазарев вздохнул. — Как себя чувствуешь? -спросил он. — Более-менее, получше, чем полчаса назад… — честно ответила я на вопрос, на что учитель просто улыбнулся. — Тогда хорошо… Я тут пришел тебе кое-что дать почитать, это не учебный материал, но всё же важно. — А про что эта книга? — Про тёмную магию, — сказав это, зависла минутная пауза. — Когда прочтёшь, я объясню, зачем тебе она. А так, за материалами зайдёшь после выписки, ну или просто попросишь Тёму списать. Тебе всё ясно? — Д-да… — я, если честно, была в шоке от того, что он именно мне дал эту книгу. С чего бы? Но чтобы узнать ответ на этот вопрос, придётся прочитать. — Тогда отдыхай, — улыбнулся напоследок Сергей Вячеславович и покинул медпункт, оставив меня и книгу наедине. — Что ж, приступим к чтению… Конец POV Розалии.

***

POV Артёма. Когда я был на сантиметр далёк от неё, от её губ… Я уже думал, что ничто и никто меня не остановит. Но вот… Если бы всё-таки я её поцеловал, если б Лазарев тогда не зашел? Что было бы? Ответила ли она… или отстранилась бы сразу? Промолчала бы, покраснев, или громко возмутилась? Хотя, последний вариант не в её характере… Хах, если бы узнал об этом Киса, грохнул бы меня на месте, хоть… он и не узнает. Но было бы забавно увидеть, как он бесится, как маленький ребёнок… Во черт, и снова вспоминаю, обещал же, что буду по максимуму не думать об этом, чтобы поддерживать её! Но чёрт, самому тошно от этого, как-никак, лучшего друга потерял. И чёрт, это невыносимо! И не только то, что надо быть сильным ради неё, но и быть с ней, зная о том, что умер друг… который тоже её любил. И как я попал в эту чертовщину, как я снова мог втюриться, да так, что сам не знаю, что делать. Зайдя в комнату я сел на кровать, закрыв лицо, пройдя руками по нему, я посмотрел вперёд. — Надо взять себя в руки… — повторил я себе, понимая, если правда это не сделаю, всё пойдёт на косяк. Резко встав с кровати, я подошел к окну. На улице дождь. И его капли так и стучали по окнам, напоминая о том, что недавно произошло, и о том, что сейчас я отвечаю за всё, за Розу, за себя и за будущее. Сложив руки на подоконник, вздохнул. — Я буду силён ради неё…

Для тебя я мог бы. Сделать всё, что можно. И всё, что нельзя.

***

Роза дочитала последнюю страницу. Она понятия не имела, зачем учитель дал ей это прочитать, но сейчас стоит пойти отдать её и попросить объяснение насчет книги. Поднявшись с постели, она направилась к двери. — Ты куда собралась? — спросила здешняя медсестра. — Я к учителю, отдать книгу, — немного взволновавшись, ответила Роза, слегка сжимая корешок книги. — А он сам не может прийти? Ты, в конце концов, не до конца вылечилась, — приподняв бровь, она скрестила руки. — М-м… Ну… Он сам попросил, да и, наверное, это очень важно… — ещё более неуверенно сказала Крапьева, на что медсестра лишь помахала рукой в знак того, чтобы она шла. Та кивнула и быстро направилась к учителю. У кабинета она постучалась и открыла дверь. Ответа долго ждать ей не пришлось, и она зашла. Подойдя к столу, девушка начала разговор. — Я прочитала, как Вы и просили… А теперь… Можно узнать, зачем? — спросила Розалия, положив книгу на стол. Лазарев сложил руки. — Знаешь теперь, кто был самым сильным человеком по тёмной магии? — Дарк… Только вот это прозвище. Настоящее имя и фамилия, как полагается, неизвестны… Но… К чему Вы ведёте? — любопытно спросила она. — Садись… Я сейчас тебе всё объясню… — предложил сесть учитель и потом уже начал. — В книге было описано, как он погиб, но там нет одной доли… То, что его душа была заточена, чтобы того не смогли воскресить… — начал рассказ Сергей, но тут зашел Тёма. — Извините, что опоздал. Вы просили зайти… Зачем? — зайдя внутрь, спросил Пиндюра. — Садись, ты как раз вовремя… Тот сел, и Сергей Вячеславович продолжил. — Так вот… Его душа была заточена в ребёнке той женщины, но тот оказался не таким уж и глупым, и из последних сил переместил ребёнка к людям, а ты же жила среди людей, верно? Я как понимаю, изначально у тебя было две души… Твоя и какая-то ещё… — Верно, — ответила Роза, она была слегка поражена, от того, как учитель с лёгкостью сказал, что у неё было в детстве, хотя она никому не говорила это. — Как ты это узнала. — Ну… Я всегда чувствовала, что не одна, знала, что что-то живёт во мне. А потом появилась первая душа, которую я сама взяла в себя… Она и рассказала о ещё одной душе во мне… — Что ж… А как ты узнала, что можешь их в себя держать? — Не знаю… Мне кажется я всю жизнь это знала… — прикусив губу, сказала Роза. — А зачем Вы всё это спрашиваете? — У меня есть подозрение, что тот ребёнок — это ты. Только, как понимаю, твои другие души могут вырываться по желанию, а он нет. Но по последним событиям, я как понимаю, заточение ослабло, у тебя в детстве что-то случалось? — Был один момент, но его смутно помню… Какие-то люди говорили, что они мне подобные и обещали помочь. Я им поверила… И… Не помню, что, но они что-то читали, из-за чего у меня на руке появился вот этот знак, — показала непонятные знаки на левые руке. — Но за мной пошла моя «сестра», и, выбежав из укрытья, её убили… И помню только, как проснулась в больнице… Вроде, больше недели пролежала в отключке. — Теперь всё сходится… Эти знаки ослабили заточение… И теперь из-за твоих очень сильных негативных чувств Дарк вырывается… — серьёзно сказал Лазарев. — И с каждым разом заточение может слабеть… — И как с этим бороться? — спросил Артём. — Это же нельзя оставить на самотёк! — Нельзя, ты прав… Но… Я не знаю… Сначала нам надо убедиться, правда ли в ней скрыт Дарк… — Мы это узнаем! — уверенно сказал он. — Уж я сдаваться не буду! — Спасибо тебе… Тёма, — улыбнулась девушка ему. — Кхм… Вы оба свободны, обсудим всё в другой раз. Оба кивнули, встали с мест и покинули кабинет.