Остаток света

Сложно сосредоточиться на разговоре с отцом, когда с тобой всего пару часов назад произошло событие, не входящее в течение нормальной жизни. Ты как-будто побывал в сказке, где раны затягиваются одним касанием или дыханием Джексона, как в моём случае. И всё-таки мне кажется, что я ударилась головой, когда падала с лестницы. Но такие живые глаза и эмоции, написанные на лице умопомрачительно красивого человека, мне не дают покоя, и я не могу ровно дышать за столом. Сегодня я приготовила жаркое, но мой желудок не хочет поглощать эту пищу. — Эльза, всё в порядке?.. Ой! Я выронила вилку, потому что резко дёрнулась от голоса Стэнли, и та с грохотом, характерным для железа, упала на пол. — Пойду в комнату, спасибо за обед, — отодвинув скрипучий стул, я поднялась к себе, закрывая дверь. — Эльза? — Всё в порядке, — как можно спокойнее ответила я. Конечно, оставлять Стэнли в таком состоянии после моего поведения нехорошо, но… Но.

Человек лечащий

Нет.

Он лечит раны дыханием

Всё равно не то.

Он затягивает раны дыханием. Кто это?

Поиск.

И… только книги. Фантастика, мистика, в общих чертах то, чего не может быть.

***

— Хватит. Они не придут, — отрезала Туф на мои бесчисленные попытки в течение двух дней разглядеть среди учащихся Джека, Анну и Кристоффа. Вернее, я искала только первого. — Но, Туф… — Говорят, они уехали, — подала голос Нианна. Она неуклюже присела за обеденный стол и пригладила короткие русые волосы. — И лучше не надо к ним приставать, они всё равно не будут общаться. — Её взгляд был очень выразительным. Если бы она знала, что именно он начал первым ко мне приставать… или как это называется? Подойти, глазами показать, как ему больно, хотя он без увечий, понюхать мою руку и подышать на неё, чтобы не текла кровь. И всё-таки такого ни в одной книге нет. Гугл не врёт. — Я и не… пыталась, — между глубокими вдохами пробормотала я. Тут ко мне подлетел парень. Острые черты лица, рыжие волосы, зелёные глаза. Сразу видно — красавчик. Хотя до Джексона ему, как до Луны. — Привет, красотка! Пойдём в кино? Вау! Я подняла брови, стараясь изобразить удивление. — Ух ты! Вот так сразу? — Да, — он ослепил моих соседок белозубой улыбкой и подмигнул им. Они охнули. — Когда? — я решила подыграть, а Ниа широко раскрыла глаза — я так быстро «согласилась». — Сегодня. После школы. — Слушай, э-э… — Ханс. — Да, Ханс, — я растянула «а», — я ответила на вопрос? — Прости? — он помотал головой. — Это ты меня прости, ведь я даже не знаю твоего имени, а ты уже думаешь, что можешь пригласить меня в кино, — презренным тоном ответила я, и с его лица пропала улыбка. Я же, наоборот, заулыбалась, как дура. — Это не конец, красотка, — он ушёл, напоследок подмигнув Туф и Кристи. — Ну слава Богу, — прошептала я и упала головой на руки, лежащие на столе. Девочки в один голос засмеялись. — Что это было? — Вернее кто? — в один голос спросили только что подошедшие мальчики. Я подняла голову. Тот, который нравится Нианне, был высоким, узкоглазым, прямо как из аниме, только у Уилли были коротко подстриженные чёрные волосы. А второй, парень Туф (он не знал пока об этом), был шатеном с бирюзовыми глазами. Иногда мне казалось, что очертание лица Банни больше похоже на заячье. Но это мои проблемы с головой. — Ханс был весьма милым, — наверняка девчонки хотели, чтобы я не лезла к «их» парням, поэтому и начинали меня связывать прозрачными отношениями со всеми подряд. Не нужно подряд! Его зовут Джек Фрост, и это ничего не изменит! И так проходили ещё два дня. Школа, уроки, подколы, поездка на мотоцикле домой, обед, уроки, общение с папой и мамой по телефону, ужин, сон, пробуждение среди ночи, потому что мне снятся синие глаза, в которых только боль, опять сон, пробуждение, недосып, а затем снова школа. И когда я, приехав во двор школы, сняла шлем и увидела его возле своего чёрного мерседеса, чуть не заплакала. Он стал ещё прекраснее. Память не могла сохранить черты его лица отчётливо, и я безумно радовалась, можно снова насладиться ими воочию. Я как-будто знала, что он будет в школе, поэтому напялила на себя чёрные кожаные штаны-леггинсы, чёрную рубашку, куртку и кеды. Я всё-таки езжу на мопеде, а не на кабриолете. И да, я хотела, чтобы все, в том числе и он, видели мою задницу. Не зря я сидела все года на диетах. Мои усилия были не напрасны — Джек смотрел на меня, и теперь не со скрытой болью, а с нежностью, удивлением, сменяющимся на интерес. Я улыбнулась и быстрее зашагала в здание под восторженные взгляды учеников. И когда я подошла к шкафчику, случилось чудо. — Привет, Эльза, — пропел он, — как рука? Чёрт с рукой! Кстати, да… — Тебе сначала нужно объяснить, что произошло, а потом уж спрашивать, как дела, — я старалась говорить без раздражения, ведь мне было больно. И это он сделал мне больно, конечно, я сама это сделала больнее, но то я сама. — Эльза, не надо, — он поморщился, держась одной рукой за мою дверцу, а второй прикрывая глаза, потирал переносицу. — Не сейчас. — Хорошо, — резко ответила я, в этот момент прозвенел звонок, с силой ударив дверцу шкафчика, направилась в аудиторию. Он шёл за мной. — О нет! — простонала я, когда до меня дошло. — Я не виноват, что у нас такое расписание, — он явно извинялся. Мы зашли одновременно в класс под шёпот одноклассников, и я прошла за последнюю свободную парту. Джек с грацией кошки сел рядом, не то что — я грохнулась на стул. Учитель начал что-то рассказывать про природу и писателей, восхищавшимися ею. — Меня зовут… — Я знаю, как тебя зовут! — прошипела я. Надоело! — Я хочу знать другое! Он нахмурился, его губы превратились в тонкую линию. — Я не могу рассказать. Я подвергну тебя большой опасности. — Я уже по горло в ней. И я не остановлюсь. — Ты не перестанешь? — он испуганно на меня покосился. — Да. — С вызовом ответила я. — Тогда ты должна поклясться, что ни одна живая и неживая душа не узнает о нашем разговоре. — Это ясное дело. — И если испугаешься, сию же секунду сказать мне. Ох, что же там такое… — Я согласна. И тут мистер Вимн замолчал. Я вопросительно посмотрела на него, но и на соседних партах перестали болтать, и вокруг образовалась мёртвая тишина. Она давила на уши, не позволяя сосредоточиться. — Господи… — я с ужасом посмотрела на Джека, который уже встал и протянул мне руку. — Ты дала обещание, пойдём. И я пошла. Не потому, что больная на голову, хотя это тоже, и не потому, что мне было просто интересно. Я не знала этого человека достаточно хорошо, но внутри разливалось тепло, когда он был рядом, и я с неким страхом поняла, что бы он не показал и рассказал мне — я буду рядом. Я чувствую, что он не может быть злым, что в его душе только положительные решения, и что он бы не стал мне лгать. Проходя мимо кабинетов было ещё страннее: все застыли в своих позах. И только когда мы дошли до границы между школой и лесом, я остановилась. — Там шакалы! — прошептала я. Он звонко рассмеялся: — Их там нет, Эльза! Почему-то по моему телу пробежал табун мурашек, когда он произнёс мое имя. — Но Стэнли говорил… — Твой отец? — я кивнула. — Можно сказать, они вымерли. Или их кто-то съел, — мрачно добавил Джек. — Я всё равно не знаю. — Ты мне веришь? — Да, — не задумываясь, ответила я. В лесу было холоднее, но по-прежнему тихо. Мы остановились на более-менее открытой территории. Джек резко повернулся ко мне. — Я… не хочу причинять тебе боль. Ты слишком дорога мне. За эти пять дней я ни разу ночью от тебе не отходил. Думал, это просто привычка — наблюдать, как ты спишь, но это скорее всего… — он вдохнул, — зависимость. Я опешила. — Ты следил за мной? И как ты забрался на второй этаж?! — Эльза, мир — не то, чем кажется. — И с этими словами он взял торчащий корень стоящего рядом большого дерева и вырвал его. Дерево отлетело на двадцать метров, не меньше. Твою мать! Джек не смотрел на меня, и в секунду исчез, а потом снова появился. Я только сейчас заметила, что дерево уже стоит, где было. Быстр? Силён? Останавливает время? — У нас полчаса. Я лишь замедляю время. Максимум полчаса и всё. Когда мы придём, пройдёт секунда или две, никто ничего не заподозрит, — его глаза блуждали по моему лицу, пытаясь найти хотя бы лёгкий испуг. Это было круто, но не страшно, нет. — Кто же ты? В тебя попал метеорит? Он рассмеялся: — Нет, Эльза, я всего лишь вампир.