Не отрекаются любя

Любовь слепа. Он знает этот грустный факт, как никто другой на этом свете. Он проклинает себя за эту слепоту. Выбивает её из себя вечерами. Вырисовывает глаза на холсте. Серые льдины, что высасывают всю душу. Пленяют. Бросают тебя то в жар, то в холод. Хинтер извечно задаёт себе вопрос: «Почему в его и без того унылой, однообразной, губящей его жизни появился ещё и он - человек-испытание? Для чего весь этот фарс? Все эти пять лет, наполненные обидами, страданиями, сожалением, злостью, отрешенностью? И к концу - обреченностью.» Он чувствует себя заточенным евреем в Освенциме. Там для него уготованы самые роскошные апартаменты: электрический стул, газовая камера и печь, что пышет жаром. Чёртова каменная тварь работает и днём и ночью, не покладая рук. Дима мог бы сравнить свою любовь с ломкой к героину. Но данное создано для маленьких фанаток великого Мирона - Оксимирона. В их глазах он великий мученик. Праведник, который ведёт за собой толпу, верующих во спасение всего русского рэпа. Хинтер не спорит. Но для него Мирон всего лишь жалкий Иуда, который продал его за золотую монету. Не будь Шокка - не было бы и Мирона. Но кто об этом задумывается? Никто не живёт прошлым, как он. Всех заботит только настоящее и будущее. А у Димы нет ни того и ни другого. Всё перечеркнуто чёрной краской. Все сады, райские гущи, водопады - залиты кровью. От которой уже не возможно отмыться. "Это твоё клеймо. Это твой крест и нести его даровано лишь тебе." Он ощущает себя огромным и ужасным тараканом, как в новелле Кафки. От него отреклась вся семья и суд над ним происходит на чердаке, среди гор выстиранного белья. Точнее происходил. В маленькой съемной квартирке в шумной Москве. Когда он стоял на коленях перед своим судьей и спокойно получал одну за другой пощёчину. Хотя внутри всё разрывалось, гнев желал выйти наружу. Но его останавливала мысль о том, что здесь и сейчас находятся два самых дорогих ему человека и десяток вооруженных амбалов. На следующий день Дима говорит: - Давай уедем. Но Мирон не собирается оставлять поле сражения. Конечно же, Хинтеру знать об этом не обязательно. Дима покупает билет до Гамбурга. Ему нужно залечить раны. Янович обещает ему, что прилетит следом. Всё напоминает чёртово сказание о замке коварства и любви, когда возлюбленные, стоя на краю обрыва, решали, когда им прыгнуть. В итоге парень падает первым, а его девушка остаётся стоять на месте, смотря как исчезает тело во мраке. Так же и Мирон покидает Шокка. Отходит подальше и смотрит, как тот падает, разрушается и сжимается в комок под шквалом бойких ударов судьбы. Ему совершенно наплевать на этого человека. Ибо чаша терпения переполнена, а ждать чего-то другого он не намерен. Все эти яркие ярлыки - друг, брат, любовник, возлюбленный - не для него. Пустые обязательства. Никому не нужная ответственность. Правильно говорится в стихотворении: «Не отрекаются любя.» А он отрёкся, потому что чувства ушли. И пусть Мирону это только кажется. Главное, что он верит в это.