Так легли звезды...

      Налитые свинцом веки камнем нависали над глазами, сковывая их и заставляя меня прилагать максимум усилий, чтобы увидеть хоть что-нибудь. В голове неравномерным потоком плыла мысль о том, что я ужасно хочу пить; сухость во рту начинала раздражать.       И первое, что мне удалось рассмотреть, едва разлепив глаза, - характерный красный оттенок спальной комнаты Александрии. Я не понимала, почему нахожусь здесь и уж тем более почему лежу в её кровати. — Наконец-таки, ты проснулась! — обеспокоенно воскликнула Лидия, как только заметила мой рыскающий взгляд. — Что произошло? — голосовые связки противно звякнул, так, что я сильнее зарылась в одеяло, испугавшись. — О, милая, на тебя напали, — грустно произнесла женщина, сочувственно изогнув брови. — Сюда тебя принес какой-то симпатичный молодой человек, сказав, что ты лежала на полу в полусонном состоянии. Ты умудрилась ему произнести номер квартиры, после чего заснула, — её тон по-прежнему выражал сочувствие, лицо же снова приобрело дружелюбный вид.       Постепенно приходя в себя, я начинала вспоминать. И того мужчину, что сильнее сдавливал меня за шею под любым удобным предлогом и того парня, появившегося под конец спектакля. Неужели он и есть тот самый принц-спаситель? — Лидия, ты можешь описать, как он выглядел? Это очень важно... Хотелось бы разыскать и поблагодарить его, — мне пришлось соврать, дабы не показать, что мне больше интересен симпатичный парнишка, чем вся та ситуация, которая приключилась со мной.       Еще до того, как она чала описывать парня, я уже точно знала, что это был он. Просто моя голова желала развязки, полного удовлетворения в достоверности своей догадки. Что-то не клеилось, и в чем именно заключалась эта загвоздка, я желала узнать сильнее всего. — Лесли, я мало что помню... Короткая стрижка, камуфляжная куртка, рваные джинсы и, кажись, кроссовки. — я видела, как старалась она вспомнить больше, но, по-видимому, это действительно все, что ей удалось запомнить.       Это точно был тот парень, с которым мы пересеклись дважды. И чувствовала моя проворная задница, что это была далеко не последняя наша встреча, далеко не последняя. — И на этом спасибо. — проронив эту фразу, я вспомнила, что не доделала отчеты, которые к вечеру уже должны лежать на столе Грегга.       Хоть он и был моим мужем, я всегда старалась добросовестно выполнять всю свою работу, за что получала честно заработанные деньги. Мне не хотелось зависеть от мужчины, несмотря на то, что у обоих из нас был штамп о браке в паспорте и несмотря на то, что Грегг получал баснословные чеки на n-ые суммы. Он всегда оплачивал наши ужины в ресторане, покупал мне брендовую одежду и приобретал много дорогой утвари для дома. Жаловаться нет смысла. Но я всегда хотела знать, что в любой момент смогу собрать вещи и уехать куда угодно за свой счет, всегда хотела знать, что у меня есть средства, в случае если он выпрет меня за дверь, чтобы продолжить жить вне его опеки, всегда хотела знать... — Наверное, мне пора. Еще так много работы, — я выдохнула, после чего спустила ноги с кровати и потерла переносицу.       Спать абсолютно не хотелось, но глаза постоянно закрывались, как механизм, отказывающийся работать. — Милая, ни в коем случае! — с нотками удивления сказала Лидия. — 4 часа утра на дворе, я никуда не отпущу тебя, даже пройти до твоей квартиры в другой корпус. — она сделала небольшую паузу, поглядев в панорамное окно. — Что касается работы, мистер Картер приехал сюда сразу же с аэропорта. Еще в девять вечера он звонил и просил передать, что поручил твою работу кому-то другому, так что не переживай. Отдохни как следует, завтра тяжелый день. Ваш муж написал заявление и дело уже передали в суд...       Она все говорила и говорила, пока до меня доходило, что спала я не меньше четырнадцати часов. Снотворное, значит. Интересненько. — Эй, Лес, ты меня слышишь? — я вздрогнула от неожиданности и посмотрела на уставшее лицо Лидии. — Прости, просто попыталась вспомнить, что произошло, — хмыкнув про себя, я осознала, как все-таки ловко слетает ложь с моих губ. — О, это ничего, милая. Ты совсем ничего не помнишь? — Совсем ничего, — снова соврала я, посмотрев на груду подушек справа от меня.       Почему я лгу? Ведь я помню все до мельчайших подробностей. Помню как огромные мужские руки сжимали мою шею, помню все те пошлые намеки, ничуть не напугавшие меня, помню как раздавался сладостный голос вдруг появившегося незнакомца, его странный кивок и пылающие победным пламенем глаза, которые все еще врезаются в моё сознание, как только я закрываю глаза.       Так почему же я лгу? Это был тот вопрос, ответ на которые мне еще предстоит найти. — Боже, малышка, я так переживал, — трепетно произнес Грегг, легко чмокнув меня в губы.       Я улыбнулась, ведь всегда улыбалась, когда он так делал и называл «малышкой». Несмотря на другой его роман, он всегда, как никто другой, искренне заботился обо мне.       Грегг притянул меня за талию и мы вышли из дома, чтобы прогуляться в центральном парке, который находился в квартале от нашей квартиры. Я ужасно любила вечерние прогулки в одиночку, но после вчерашнего случая он бы ни за что не отпустил меня одну. — Так ты говоришь, что совсем ничего не помнишь? — как можно менее напористо спросил он, хотя мне удалось разглядеть в его глазах страшное желание вытрясти хоть какую-нибудь информацию из меня. Он любил вершение правосудия, буквально, был зависимым от этого. И я это прекрасно знала. — Нет, ничего. Помню, что кто-то схватил меня за шею и на этом мои воспоминания заканчиваются, — я наигранно надула губы, показав, что больше не хочу продолжать эту тему.       Внутренний голос подсказывал мне, что со всем этим мне лучше разобраться самой. Как бы наивно это не звучало, я почти что чувствовала, что не стоит вмешивать в это дело кого-то еще. И хотя я совершенно не знала, с чем и кем имею дело, в голове понимала, что так будет правильнее. — Прошу, забери заявление. Я знаю, что ты можешь, Грегг, прошу. Я не хочу судебных разбирательств, я так устала. Этот человек... ведь он не сделала мне ничего плохого, верно? Он даже не отобрал у меня бумажник, телефон, об ограблении в доме жалоб не поступало. Может это просто какой-то подросток решил испытать такую странную игрушку? Не знаю. Но хочу, чтобы ты забрал заявление из суда, уверена, тебе позволят забрать его, — я чуть ли не молила мужа о такой глупости. — А что, если это был какой-то маньяк, услышавший чьи-то шаги и не успев сделать с тобой чего-нибудь? Тот парень, который принес тебя, возможно, это он спугнул убийцу? Неужели тебе не хочется знать правды?       Мы на секунду остановились, чтобы посмотреть на лица друг друга. Последнюю фразу он произнес с некой издевкой, как буду какая-то дурочка просит его о чем-то сумасшедшего. Ах, да, ведь так все и есть.       Я ничего не ответила ему, мой взгляд говорил сам за себя. Я не собиралась отступать, а он знал, что бороться с этим бестолку. — Я подумаю над этим. А пока давай поедим вон то мороженое, что мы всегда покупаем. — он указал рукой на ларек со всякими сладостями и нашим любимым мороженым со смородиной. — Совсем забыл тебе сказать. Тот парень в камуфляжной куртке, которого еще описала Лидия, мы нашли его по камерам наблюдения. К сожалению, вычислить нападавшего на тебя не удалось, так как во всем доме на какое-то время погас свет, а генератора на них не было. — у меня перехватило дыхание, ведь я уже понимала, что он скажет дальше. — Он 24-летний канадец, его зовут Джастин Хэмилтон. Живет неподалеку отсюда, тоже где-то в центре. И завтра мы встретимся с ним в ресторане «Lawrence», чтобы лично поблагодарить. «И завтра мы встретимся с ним в ресторане...» — эта была мысль, которая не выходила из моей головы до поздней ночи, пока мне, наконец, не удалось заснуть.