Франкенштейн и его сестра

      — Подмени меня!       — С чего бы это? — Нора, взобравшись с ногами на табурет, сидела на кухне и ела свой персиковый йогурт.       — Ты моя сестра!       — Пфф! — фыркнула она. — Тоже мне новость, — женщина лизнула ложку.       Франкенштейн был взвинчен. Он расхаживал по просторной кухне Фауст, пытаясь её уговорить подменить его. Зачем? А как же он оставит своего драгоценного и до звёзд перед глазами обожаемого Мастера? Оставить Рейзела на домочадцев? Нет уж! Нетушки! Никогда! Ни за что! Он хоть и уезжает в командировку на пару дней, но такого он не допустит. Почему? Да за ними самими глаз да глаз нужен! Поэтому, выбор пал на Нору. Почему Нора? Всё просто. Она это он, только без члена. Всё просто. Несмотря на свой сумасбродный характер, — в кого бы это интересно? — она серьёзная и ответственная (почти всегда).       — Нора, это правда очень важно, — женщина вскинула бровь, — Очень важно для меня, Нора. Мастер он, — лицо мужчины на миг помрачнело. — Прошу, Нора, я не могу оставить его одного, если бы не эта чёртова командировка, я бы никогда.! –мужчине не дали договорить.        — Окей, я позабочусь о твоём любовнике, — в комнате стало как-то холоднее, — Держи своё копьё, и себя в первую очередь, в руках Франкенштейн. Это была шутка. Просто шутка! — на Фауст недовольно посмотрели, блеснув линзами очков. Нора закатила глаза. — Хорошо, я позабочусь о твоём Мастере, — блондинка поковырялась чайной ложечкой в стаканчике йогурта, собирая со стенок остатки вкуснятины.       Нора посмотрела на Франкенштейна, она засунула ложку в рот и как следует, облизала её.        — Ну, и чего ты здесь стоишь, как истукан? Иди, в гостиную посиди, а я пока соберусь.        — Только быстрее, пожалуйста, — смотря на наручные часы, ответил мужчина и пошёл в гостиную.        — Тольфко быфстрее пожафлуста! — передразнила она старшего брата и, выкинув несчастный стаканчик в мусор, а начисто вылизанную ложку в раковину, потом помоет, Нора, неспеша прошла мимо брата, чем вызвала тяжёлый вздох и недовольное бормотание.       Впрочем, женщина не заставила себя ждать, она быстренько собралась и уже была готова к выходу, она захватила свою сумочку и закинув её на плечо сказала:        — Я готова, пошли, — она держала в руках ключи от входной двери.        — Отлично, — Франкенштейн поднялся с дивана и поправил чёрный пиджак, который так хорошо сидел на нём, что можно засмотреться.       Выйдя из дома Нора закрыла дверь и включила сигнализацию. Брат и сестра сели в новенькую Rolls-Royce ghost чёрного цвета и поехали в святую святых — дом, в котором живёт Мастер.        — Мне нравится, — женщина оценила автомобиль, на что мужчина довольно улыбнулся. Конечно, ей нравится, у него же отличный вкус. Не проронив больше ни звука, они достаточно быстро доехали до нужного места.        — Знаешь, что я поняла? — выходя из машины, сказала Фауст.        — И что же? — закрывая автомобиль и направляясь к входу в свой дом, ответил вопросом на вопрос мужчина.        — За всё это время я была у тебя дома только тогда, когда ты из-за простуды коньки решил откинуть, — с долей сарказма ответила она и заулыбалась так, как улыбаются самые настоящие пакостники и нарушители закона, ну или как минимум чужого личного пространства и уничтожители чужих нервов. На это Франкенштейн лишь закатил глаза.        — И долго ты будешь это вспоминать?        — Всегда.       На этом слове женщина вошла в дом, а следом за ней сам хозяин. В доме было удивительно тихо, что странно, ведь сегодня суббота, выходной. Обычно шумные школьники заваливаются к нему в дом и сидят целый день, не давая покоя никому, он не вправе что-либо делать, единственное… Он может отправить своих подчинённых и нахлебников развлечь детишек. Учёный злорадно захихикал.        — Держи себя в руках, чёртов гений, — сказала ему сестра и ткнула его локтем в бок. Женщина разулась и прошла в гостиную, — Утречко доброе, — поздоровалась она с ноблесс. Конечно же, Нора знала кто этот мужчина, и кто все те «люди», которые крутятся вокруг её старшего брата, поэтому относилась к этому совершенно спокойно. После приветствия она спокойно и с комфортом уселась на диван, на что Франкенштейн раздражённо вздохнул. Его сестра была невыносима и моментами совершенно бестактна, при этом совмещала в себе невероятное благородство и воспитание, — и в кого это она, а Франкенштейн?        Рейзел кивнул женщине в знак приветствия, а когда Франкенштейн сел на диван с противоположной стороны, он со скрываемым интересом стал разглядывать близнецов. Он пришёл к выводу, что они очень похожи, возможно, даже больше, чем кажется на первый взгляд, а ещё это забавно. С этой мыслью благородный улыбнулся уголками губ, скрывая свою улыбку за чашкой ароматного чёрного чая. И всё-таки Франкенштейн заваривает чай лучше всех на свете.        — Мастер, — начал он. — Мне нужно отлучиться на пару дней по делам школы, к сожалению, я не могу отменить эту встречу, поэтому, моя сестра Нора присмотрит за Вами.        — Франкенштейн.        — Д-да, Мастер?        — Ты волнуешься.        — Ах, простите меня, Мастер.       От этой картины Нору передёрнуло.       « — Давайте ещё засоситесь тут, — она закатила глаза».       Рейзел невозмутимо продолжил пить чай, а Франкенштейну впервые захотелось придавить своей аурой сестру. Нора как будто почувствовала это и, ухмыльнувшись, сказала:        — Попробуй, и будешь лежать у моих ног, Виктор, — протянула она, а у мужчины задёргался глаз, снова.       « — Абсолютно похожи, — подумал Ноблесс и сделал очередной глоток чая».       Брат и сестра вышли в коридор, — Нора, — мужчина серьёзно посмотрел на неё, — Делай всё строго по инструкции и… — его перебили.        — Я поняла, Франкенштейн, я сберегу твоё сокровище, — она дьявольски улыбнулась, — Можешь ехать. С Богом, — она чмокнула брата в щёку и вытолкала его за дверь. — И так, что же у нас с развлекательной программой? — она посмотрела в инструкции, на самом деле, это больше напоминало огромный талмуд «Можно, нельзя и рекомендуется». — Больной ублюдок, — выругалась она, но «инструкцию» не выкинула, она обратно вернулась в гостиную и села на диван. Воцарилась тишина, и только настенные часы нарушали её ходом стрелок.        — И вам не скучно так жить? Это вошло в привычку или вас действительно всё устраивает, Рейзел-ним? — Нора задала интересующий её вопрос.       Мужчина перевёл свой взгляд на копию Франкенштейна и слабо улыбнулся, помнится, ему уже задавали этот вопрос.        — Я доволен тем, что имею, большего мне не нужно.       Она улыбнулась уголками губ.       — У вас чай закончился, сделать новый? — мужчина кивнул. Нора поднялась с дивана и вместе с собой унесла пустую фарфоровую чашку.       — А вы знали, что сервиз, из которого вы пьете, когда-то принадлежал нашей с Франкенштейном матери? — женщина аккуратно провела пальчиком по знакомому узору. — Удивительно, это было так давно, а этот сервиз остался целым и невредимым, видимо, он берёг его, — она налила ароматный чай в чашечку и поставила её на блюдце перед благородным. — Отца мы не знали, а вот мама погибла рано, но я как сейчас помню, как она ругалась, когда мы с братом разбили одну из чашек, — Фауст грустно улыбнулась. — После её смерти Франкенштейн взял все дела и заботы на себя, нам было по десять лет. Всего десять, — она грустно улыбнулась и замолчала о чём-то думая.        Рейзел её не торопил, он внимательно слушал то, что рассказывает женщина. Франкенштейн никогда прежде не говорил о своём прошлом, а он и не спрашивал. Ноблесс аккуратно провёл подушечками пальцев по каёмке чашки, потом по узору, он никогда бы и не подумал, что пьёт из такой «дорогой» посуды. Нет, сервиз был дорогим не из-за его стоимости, а из-за воспоминаний, которые хранились в этом сервизе.       Нора продолжила. Она говорила долго, периодически останавливаясь, чтобы проглотить ком в горле и остановить подступающие слёзы, которые вызывались давними воспоминаниями, которые понемногу начинали стираться из её памяти. А Рейзел слушал внимательно, не перебивал, запоминал. Был благодарен за такую откровенность.       Время пролетело очень быстро, часы пробили шесть вечера, женщина удивлённо посмотрела на часы.       — Ну ничего себе, как время быстро пробежало. Так-так, — она взяла «инструкцию», которую положила рядом с собой на диване. — Франкенштейн конечно заморочился. Видимо вы действительно очень дороги ему. Самое время поужинать, — женщина поднялась на ноги и направилась на кухню.       Вскоре она и Мастер сидели за столом. Она «приготовила» заранее оставленный Франкенштейном рамён, а себе заварила зелёный чай. Нора не переставала удивляться.       — Почему вы не едите, Рейзел-ним?       — Жду, когда он станет больше.       Фауст промолчала. Больше так больше, у каждого свои извращения. Эмма, например, пьёт томатный сок с сахаром. Нора едва не скривила лицо.       Ели они в тишине.       Закончив трапезу Нора и Рейзер снова переместились в гостиную. Женщина не знала чем себя занять, повертев головой, она увидела книжную полку. Обрадовавшись такой перспективе, Фауст выбрала книгу, на диван она взобралась с ногами.       — Хотите, я вам почитаю? — она посмотрела на мужчину. Тот посмотрел на блондинку и немного подумав, кивнул.       — Хорошо, — она улыбнулась. — Это книга русского писателя Фёдора Достоевского «Преступление и наказание», — она начала читать.

«В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С — м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К — ну мосту».

      Читала она спокойно, не торопясь и не сбиваясь, выделяла каждый знак, читала с эмоцией и правильной интонацией, читала тихо, но достаточно громко, чтобы её отчётливо слышали, она читала превосходно.       Рейзел внимательно слушал, продолжал пить чай. Он обязательно подумает об услышанном, а сейчас он будет наслаждаться моментом. Франкенштейн для него не читал, однако, он уверен, что если попросит — он сделает это, и будет читать так же, как и его сестра — превосходно.       Время текло быстро и незаметно, Нора несколько раз прерывалась, чтобы выпить воды, во рту пересыхало, но она продолжала читать. Женщина помнит, как когда-то читала его впервые, читала черновики только-только написанного романа ещё не отправленного в печать, а сейчас спустя столько времени, она перечитывает этот шедевр снова.       Фауст и не заметила, как ноблесс переместился с кресла к ней на диван и стал, молча читать вместе с ней, язык всё-таки стал заплетаться. Она не заметила, как глаза стали закрываться и её стало клонить в сон, она не заметила, как голова легла на колени Мастера, она не заметила, как уснула.       Рейзел был не против, он перехватил книгу и продолжил чтение. К утру он закончил. Нора всё также спала, а он не хотел тревожить чужой сон, поэтому тихо и совсем не двигаясь, сидел и размышлял о прочитанном. Роман носил в себе глубокий смысл, он позволял узнать людей лучше, понять их.       Когда стрелки настенных часов показывали без двадцати минут восемь входная дверь открылась, через пару минут в гостиную вошёл Франкенштейн.       — Доброе утро, Мастер. Мне удалось уладить свои дела быстрее, поэтому я вернулся на день раньше, — невзначай отчитался он, — А где Нора? — он посмотрел на стол, где не стояла чашка с чаем, а ещё он прислушался к тишине в доме, и нахмурился.       Благородный прижал указательный палец к своим губам.        — Тише, Франкенштейн, она спит, — шёпотом сказал тот.        Мужчина подошёл ближе к дивану и удивился. Его сестра мирно спала положив голову на колени его мастера.