Франкенштейн и его сестра

      Нора сидит в горячей ванне с пенкой, она пытается максимально расслабиться, но всё время её гложет странное чувство: — Такое чувство, что за мной наблюдают, — девушка оглянулась, но только тяжко вздохнула, — Фауст, до чего ты довела! Теперь тебе кажется, что за тобой следят! — девушка тяжело вздохнула, — Боже, я, кажется, схожу с ума. Сама с собой разговариваю, — девушка потёрла переносицу.       Через полчаса, Нора стояла на кухне и с ужасом смотрела на часы, которые в свою очередь показывали «18:01». Она открыла дверь холодильника и увидела палочку колбаски. — Нет-нет-нет! Нора, помнишь, что ты себе обещала? Ты не будешь есть после шести, это вредно для фигуры! Иначе обрастёшь жиром и не найдёшь себе мужика! — Не смеши мои души, — прошипело чёрное копьё, — Ты говоришь себе это каждый день! Был бы от этого хоть какой-то толк, но нет, ты срываешься через несколько минут и съедаешь всё съестное в доме! — Иди в на хуй! Распоясался! Даже Эмма себе такого не позволяет! — Правильно! Она же жрёт вместе с тобой! — возразило чёрное копьё, а точнее сгусток его энергии. — Исчезни! — повелительно сказала девушка, и энергия чёрного копья исчезло.       Снова тяжело вздохнув, девушка полезла в холодильник за палочкой колбаски, которая так и манила, чертовка. — Снова стою одна! Снова стою, мама, снова! А в руке колбаса, взятая за основу! — начала петь Нора кусая колбасу, — Гхм… это мерзкое ощущение. Кто-то за мной следит, — девушка отложила лакомство в сторону, и взяв в руку нож, а точнее тесак, направилась в глубь тёмной комнаты. — Где? Где, блять?! Нашла! — в камеру, которая была, очень хорошо, скрыта, полетел огромный нож.

***

      Через несколько дней она всё-таки узнала кому принадлежала камера, и без суда и следствия, затащила Тао в тёмный угол школы. И прижав к стене грозно, выпуская энергию чёрного копья, сказала: — Я тебя сейчас вскрою!