Восхождение Драконоборцев

Безрассудный воин, ненормальный, жаждущий крови каждого дракона, фанатик - так его прозвали все, кто видел его в бою. Конечно же, большая часть этих прозвищ неосмысленна, кроме, разве что, части про жажду крови драконов. Хавел всегда знал меру своей боевой ярости и ни за что не подставлялся под удары, если те могли бы причинить ему какой-либо вред. Исключением была только его последняя битва. Скалу было легко принять за безумца - один из величайших и важнейших Гвину генералов сражался на передовой и был готов отдать свою жизнь за каждого из своих солдат. Хавел и его армия были закованы в доспехи, вытесанные из камня - это было будто такой шуткой над драконами, чья каменная чешуя, дававшая бессмертие, разваливалась на куски при одном лишь нахождением рядом с молниями, когда броня Хавела не дарила бессмертие, но защищала воина не хуже, чем чешуя дракона, а молнии просто отскакивали от нее. С доспехов и щитов свисали тяжелые цепи, дававшие дополнительную защиту и не дававшие и так невероятно прочной каменной броне разлететься на части хоть при падении с небес на землю. Почти у каждого солдата - и Хавела в их числе, был огромный, неподъемно тяжелый щит, защищавший от любого ужаса, созданный из цельного куска камня - что за камень - никто не знает. Считалось, что Хавел обнаружил целую залежь уникального титанита, и величайшие кузнецы и каменотесы создавали доспехи и щит по образу древнейших божеств, давно канувших в лету, на замену которым пришли Гвин и другие великие. Другие говорили, что Хавел стал генералом, победив старого раненного дракона, который одним взмахом крыльев застилал целые страны тьмой, и "стальной" человек самостоятельно создал из его окаменевшей от древности чешуи экипировку для себя и своих солдат. Каменные воины прорывались прямо через ряды драконов, сбитых великанами и крошили их в пыль. Хавел разрубал черепа чудищ, будто вел раскаленным ножом по маслу. Армия и генерал прорубали себе путь прямо в чащу - в древний лес, в котором сухие и ломкие ветви деревьев переплетались так плотно, что, ступив в непроглядную тьму всего на пару шагов, свет равнины и поле боя уже пропадали из виду. Хавел уже успел пожалеть об их смелом поступке - совсем недалеко, за деревьями, было ущелье, у которого не было дна. С другой стороны, с равнин в лес начали пробираться драконы. Им не нужно было стараться пробить каменную броню - на этот раз неповоротливость воинов Хавела была против них. Даже сам генерал, будучи в разы сильнее своей армии, едва мог бежать в сковывающей броне, расчитанной скорее на невозможность потерять в ней равновесие, чем на хоть какую-то подвижность. Поняв об обреченности армии или драться до последнего, или быть сброшенными в пропасть, Хавел взмолился своему щиту. Он верил, что древние боги никогда не пропадали и помогут ему и его армии в трудную минуту. И он не ошибся. Хавел почувствовал благословение Ллойда и в одиночку понесся на драконов под изумленные вздохи его солдат, не успевших ничего сообразить. Хавел бежал на чудовищ, которые выдыхали пламя - но он ничего не чувствовал. Вокруг него образовался легкий полупрозрачный барьер, никогда прежде не виданное чудо, тонкая пелена света, останавливающая пламя в нескольких метрах от каменного бойца. Достигнув бестий, генерал расколол нескольким черепа и с ревом кинулся к тем, кто был покрупнее только что убитых. Один из драконов схватил мощными челюстями предводителя армии и постарался раздробить его броню зубами почти той же прочности. Щит Хавела покрылся буграми земли, камня и застывшей глины, постепенно превращаясь в самый настоящий огромный булыжник - и передавая тот же эффект Хавелу. Дракон, еще несколько моментов назад заставлявший каменную броню растрескиваться, сломал челюсть и, взревев от боли, уронил Скалу, упавшего прямо на лапу дракону и вдавив ее глубоко в землю, предварительно раздробив в ней каждую кость. Твари, сообразившие, что безрассудного генерала, добивающего израненного дракона, не остановить, ринулись к бегущим на подмогу воинам. Рассудок Скалы помутнел, он, еще недавно окруженный сияющим барьером, он был весь перемазан в крови. После краткой передышки он вновь побежал вдогонку за врагами. Для тварей вся армия людей была не так опасна, как один-единственный непробиваемый берсерк. Некоторые попытались бросить ему вызов, но их мгновенно давил уже собственными кулаками окончательно потерявший контроль над собой и отбросивший сломанный меч в сторону маньяк. Он рубил драконов каменными наручами, испытывая эйфорию от едва ли не утопления в кровавом месиве. Собрав в себе достаточно сил и ярости поровну, генерал ринулся к крупнейшему из чудищ и схватил его за огромный клык. Раздался скулящий крик чудовища, а непреклонный и жестокий воин с окаменевшим сердцем ревел в унисон. В конце концов крики прекратились, а дракон упал замертво. Ненормальный вырвал у дракона зуб и раскрошил им череп его владельца. Хавел, возвращаясь в некое подобие прежнего сознания, осмотрелся. Вокруг лежали драконы, убитые им самим или его подоспевшими солдатами. Часть напуганных крылатых рептилий спешно улетела. Его армия смотрела на него со страхом и непониманием. Эту битву назвали Бойней у Черной Расселины, сражением, в котором некогда великого полководца оставил разум. После победы над драконами Хавел не ослабил ненависти к огнедышащим существам. Он никогда не доверял Нагому Ситу и понимал, что тому люди столь же чужды, сколько и драконы. Но даже Гвин, будучи его другом, не слушал его, видя только безумца. Клирик посвятил себя поклонению древним богам и счел современных более слабыми. Считалось, что он даже создал культ, который пытался убить божеств и оставшихся драконов, но доказательств этому было мало. Через некоторое время Хавел начал окончательно терять рассудок и Гвин оставил его сторожить старый город нежити, предварительно заперев его в башне, оправдываясь тем, что тот может вскоре стать полым и это "для его же блага". Вот только многие думают, что Гвин просто до смерти боялся культа его "друга", который уже давно был сильнее Солнечного Повелителя и лишь ждал от него последнего неверного хода.