Нарушая правила

Неделя дежурств только начиналась, а Гермиона Грейнджер – лучшая ученица Хогвартса, уже валилась с ног от усталости. Сумасшедшее расписание, горы домашнего задания и отсутствие нормального сна изматывали даже вечно бодрую старосту. Но едва ли сильная Грейнджер когда-нибудь будет жаловаться друзьям, сидя в мягком кресле у горящего камина в общей гостиной Гриффиндора. В пару Гермионе досталась шестикурсница из Когтеврана, пухленькая девушка с двумя смешными косичками и ярко-голубыми глазами. И признаться, Гермиона, знавшая едва ли не каждого студента в лицо, смутно припоминала имя напарницы. Может быть, ее звали Ариадна, или Анна, или что-то другое, но староста Гриффиндора была уверена, что имя начинается на А… Но это не самое важное в этой истории… Девушка договорилась с напарницей разделиться, чтобы быстрее закончить патрулирование и, отловив всех нарушителей, вернуться в теплые спальни, а затем отправилась прямо. Взмахнув палочкой, Гермиона тихо прошептала “Люмос” и двинулась по коридору третьего этажа, подсвечивая дорогу огоньком на конце палочки. Конечно, было не так уж и темно – луна освещала коридоры достаточно, чтобы можно было разглядеть дорогу. Но было и еще кое-что… Какой бы бесстрашной не была Гермиона Грейнджер, но даже она боялась кое-чего. Староста банально боялась темноты. Еще с дошкольных времен маленькая Гермиона, имея большую фантазию, видела в этом мраке разных чудищ, а потому засыпала только с включенным ночником. Так, дожив до своих лет, девушка так и не избавилась от детского нелепого страха, который только усилился после прибытия в Хогвартс. Это ведь школа волшебства и чародейства, место, где даже стены пропитаны магией. И встретить здесь ну, например, привидение – самое простое дело. Взять хотя бы Почти Безголового Ника. Доброе приведение дико пугало Гермиону на первом курсе. Но потом она, конечно же, привыкла. А вот Кровавый Барон, редко вылезающий из своих подземелий, до сих пор пугал ее, и Гермиона сейчас очень не хотела бы встретить недружелюбное привидение. – 20 баллов с Пуффендуя за нарушение школьных правил, – староста навела светящийся огонек на парочку, притаившуюся за статуей. Ребята испуганно отскочили друг от друга, покраснев как спелые помидоры. – И не стыдно вам? – устало вздохнула староста. – Немедленно возвращайтесь в спальни и не попадайтесь мне на глаза. Я думаю, ваши товарищи вряд ли поблагодарят вас за потерянные баллы, которые они с усердием зарабатывали. Кивнув Гермионе, ребята двинулись в сторону своей гостиной, цепляясь друг за друга. Проводив их взглядом до первого поворота, Грейнджер покачала головой и продолжила патрулирование. “Все-таки как странно, – думала про себя девушка. – Неужели минуты, проведенные вместе, стоят нарушенных правил и потерянных баллов? Даже если эти ребята так любят друг друга, к чему вся эта секретность? Можно встретиться в общей гостиной и провести время вместе, ну или сходить в библиотеку и сделать вместе домашнее задание. Не нарушать школьных правил”. Гермиона Грейнджер никогда не понимала всех тонкостей взаимоотношений с юношами. Конечно, Гарри и Рон не в счет. Эти мальчишки стали ее друзьями с первого курса, и их девушка понимала без слов. Занятая размышлениями Гермиона закончила проверку этажа и перешла выше. На этом этаже было немного светлее, чем на третьем. Лунный свет проникал через окна, окрашивая коридоры в холодные тона, от чего становилось жутко. Стараясь не обращать внимания на свои страхи, Грейнджер двинулась вперед, по-прежнему держа палочку наготове. На четвертом этаже не было никого. Но отправляясь к главной лестнице, Гермиона вдруг заметила, что дверь в один из пустующих классов приоткрыта. Повинуясь любопытству, девушка еще больше приоткрыла дверь и шагнула внутрь. На одном из столов, развернувшись к окну, сидела высокая фигура. Стараясь разглядеть нарушителя, Гермиона подошла ближе. – Минус 20 балов со Слизерина за нарушение школьных правил и нахождение вне спальни после отбоя, – с удовольствием отчеканила староста. – Да подавись, Грейнджер, – холодно бросил ей Драко Малфой. – Довольна? Уматывай. Гермиона остановилась на пороге как вкопанная. Девушка оторопела от такой наглости. Хотя стоило ли так удивляться? Это ведь Слизеринский Хорек. – И все? – удивленно спросила староста Гриффиндора. – Может тебе поклониться еще? – с усмешкой спросил Малфой. – Сдались мне твои поклоны, – фыркнула Грейнджер. – Сейчас ты должен раскаяться, осознать свою неправоту и вернуться в спальни. – Грейнджер, святая простота! – Малфой развернулся, и, облокотившись об стол, уставился на Гермиону. – Сейчас, уже бегу, – ехидно усмехнулся парень. – Тебе надо ты и выметайся. – Я буду здесь до тех пор, пока ты не вернешься в гостиную факультета, – скрестив руки на груди, проговорила Гермиона. Конечно, она уже готова была уснуть прямо на каменном полу в кабинете. Но едва ли упрямая Гриффиндорка уступит в чем-то Слизеринцу. – Меньше всего, Грейнджер, мне сейчас хочется лицезреть твою лохматую черепушку, – устало вздохнул Драко. – Неужели так сложно просто забыть сейчас о моем существовании и уйти? – Поверь мне, Малфой, я не горю от восторга при виде тебя. И я с радостью бы забыла о тебе, и не видела бы твою наглую физиономию. Но! – Гермиона посмотрела на юношу. – Правила для всех одни. Вернись в общую комнату, и избавишься от меня и моего общества. Драко Малфой снова отвернулся к окну, погрузившись в свои мысли и словно забыв о старосте, застывшей на пороге. Гермиона Грейнджер могла бы и уйти, ведь девушка не очень хотела находиться в одной комнате со Слизеринцем. Ей вполне хватало сдвоенных лекций с их факультетом. Она, конечно, могла бы так и сделать… Но Драко Малфой показался ей не совсем Драко Малфоем. Ну, то есть, конечно, это был он, но в то же время будто и не он. Малфой вел себя немного странно. За несколько минут общения, если так можно назвать совместные пререкания, в адрес старосты не полетело ни одного привычного оскорбления, вроде “грязнокровки”. Да и сам Малфой выглядел очень усталым, бледнее обычного. И Гермиона Грейнджер не была бы Гермионой Грейнджер, если бы не захотела узнать, что случилось и попытаться помочь. Пусть даже и помогать придется человеку, которого она недолюбливает. – У тебя что-то случилось? – тихо спросила девушка, подойдя к столу. – Нет. Но даже если бы и случилось что-нибудь, ты была бы последней, к кому я побежал бы плакаться в жилетку, – холодно бросил парень. – Да и вообще, почему ты думаешь, будто у меня что-то случилось? – Ну, ты еще ни разу не назвал меня грязнокровкой, не оскорбил Гарри и Рона, – Гермиона подошла к Малфою и села рядом. – Грейнджер, ты – грязнокровка, – посмотрев на нее, заявил парень. – Довольна? Уйди уже. – Только после тебя, – передразнила его ехидный тон девушка. – Да и сказал ты это как-то без души. Ну, не как обычно, что ли, – задумчиво протянула староста. – Грейнджер, ты в своем уме? – удивленно спросил у нее Малфой. – Ты учишь меня оскорблениям? Совсем на своей учебе двинулась? Чего ты вообще ко мне прицепилась? – Я просто хочу помочь тебе! – воскликнула Гриффиндорка. – И ничему я тебя не учу. – Мне не нужна твоя помощь, – злобно произнес парень. – Со своим благородством можешь катиться к Поттеру и Уизли, они наверняка это оценят. В классе воцарилась тишина. Было слышно, как тикают оставленные кем-то часы. Гермиона стояла рядом с Малфоем и пыталась подавить подступающие слезы. Ну зачем же она полезла к нему со своей помощью? Ведь знала же, что юноша не оценит этого, еще и высмеет. Но все-таки девушка ничего не могла с собой поделать. Такой ее воспитали родители. – Может, ты все-таки хочешь поделиться с кем-нибудь? – осторожно поинтересовалась девушка. Она была неисправима. – Грейнджер, я в тебя сейчас стул кину, – простонал Малфой. – Ну сказано же тебе, что все нормально! Ты вообще язык человеческий понимаешь? И снова тишина. Гермиона больше не предпринимала попыток узнать у юноши о его проблемах, и уже тем более помочь ему. Ей сейчас просто хотелось уснуть. Свернуться калачиком прямо здесь и уснуть крепким сном. Девушка в который раз за ночь поклялась себе, что на выходных она будет спать, спать и спать. Даже на обед не будет выходить и в Хогсмид не пойдет. – Ты уснешь сейчас, – увидев, как девушка зевнула, проговорил парень. Гермиона не ответила. Зачем говорить что-то, придумывать, если все и так очевидно. Но из упрямства девушка не собиралась сдаваться. Малфой покачал головой, глядя на девушку, и снова отвернулся к окну. Воцарилось уже привычное молчание. – Скажи, Грейнджер, – внезапно сказал парень. – Ты когда-нибудь нарушала школьные правила? Девушка подняла голову и удивленно взглянула на Драко. Сегодня он не уставал удивлять ее. – Мы много раз нарушали школьные правила, – удивленно ответила Гермиона. – Ну, ты говоришь о Поттере и Уизли, – произнес парень. – Я же спрашиваю, а нарушала ли ТЫ когда-нибудь правила? – Ну да, – призадумалась девушка. – Я много раз нарушала правила, – не совсем уверенно проговорила она. – Однажды я засиделась в библиотеке, например, и пришла на десять минут позже положенного времени. – Что? – удивленно уставился на нее Слизеринец. – Ты серьезно? Опоздала на десять минут? Грейнджер, ты удивительна! Неужели ты никогда не сбегала со школы в Хогсмид? Или не бегала по ночам на свидания? Хотя, о чем это я? Ты же Грейнджер! – Я просто не вижу в этом нужды, – отвернувшись, произнесла Гермиона. – Да и к тому же, если об этом узнает кто-то из преподавателей, могут возникнуть проблемы. И я не хочу рисковать собственной репутацией. – По-моему тебе просто слабо, – ухмыльнулся Малфой. – Мне не слабо, – упрямо повторила девушка. – Я просто не хочу. – Тебе слабо, – повторил парень. – А если нет, то может, прогуляемся до Хогсмида? – С тобой? – вытаращилась на него староста. Сегодняшний день приносил все больше сюрпризов. Сам Драко Малфой, ненавистник полукровок, предлагает ей прогулку. – Не делай такое лицо, Грейнджер. Ты похожа на рыжую сову, – рассмеялся парень. – Ну да, со мной. Или что? Подружка Поттера никогда не согласится идти куда-нибудь с его злейшим врагом и сыном Пожирателя? – сощурив взгляд, ехидно поинтересовался Драко. – Дело вовсе не в этом! – возразила Гермиона. – Просто… Девушка осеклась. А ведь дело было именно в этом. Пойти с Малфоем сейчас значит предать их дружбу. Но если она не пойдет, она не узнает что же случилось и не сможет помочь. – Как мы выберемся из школы? – поинтересовалась она, все еще не веря, что согласилась на такую авантюру. – Ты когда-нибудь слышала о тайных ходах в Хогвартсе? – улыбнувшись, спросил Малфой… Запахнувшись плотнее в теплую мантию, которую неизвестно где раздобыл Малфой, Гермиона ускорила шаг. Она пыталась успевать за Слизеринцем, шедшим впереди. Малфой, дойдя до паба “Три метлы”, отворил дверь и пропустил девушку внутрь. Несмотря на позднее время суток, в этом месте было многолюдно. От большого горящего камина исходило тепло, согревающее замерзших посетителей, а из динамиков волшебного радио лилась приятная музыка. В пабе царил уют, как и всегда. Отыскав свободный столик, Драко потянул к нему девушку. Стряхивая снег с каштановых кудрей, девушка стянула мантию, повесила ее на спинку стула. – Две кружки сливочного пива, пожалуйста, – слизеринец тем временем подошел к барной стойке, и, заказав напитки, вернулся обратно. Гермиона сидела и потирала замерзшие руки, пытаясь согреть их. Малфой вернулся к их столику и поставил на стол две огромные деревянные кружки, наполненные ароматным напитком. – Угощайся, – сев напротив, парень пододвинул одну из кружек девушке и потянулся за своей. Потянув из кружки сладкий напиток, он блаженно сощурился и откинулся на спинку. – Отлично. Замерзла, Грейнджер? – Спасибо, Малфой, – ответила девушка, подтягивая к себе кружку. Отпив немного, она облизнула губы. – Холодный. Представь себе, я замерзла. На улице все-таки не разгар июля. – Я заметил, – хмыкнул юноша, устремив взгляд в окно, за которым не утихал снегопад. – Сейчас согреешься. Не думал, честно говоря, что согласишься на эту вылазку. Отличница растет и готова нарушить правила. Не знал, что ты авантюристка, Грейнджер, – рассмеялся парень. – Не боишься, что кто-нибудь узнает, а? – Ты вообще ничего обо мне не знаешь, – заметила девушка, сделав еще один глоток. – Не боюсь. Вряд ли со всей школы найдется еще хоть один идиот, который рискнет выбраться из теплой спальни в такую погоду. А не боишься ли ты? – Чего мне нужно бояться? – сощурившись, спросил Малфой. – Если уж никто из безбашенных Гриффиндорцев не сунется сюда, то ни один Слизеринец и подавно. У нас, знаете ли, все в порядке с головой. – По тебе не скажешь, – улыбнулась девушка. – Ну а если все-таки кто-нибудь увидит неповторимого Драко Малфоя в компании с грязнокровкой? Тогда твоя репутация будет подпорчена. – Грейнджер, я начинаю думать, что ты уже влюблена в это обидное прозвище, – ухмыльнулся Малфой. – Если честно, мне сейчас все равно: увидит кто или не увидит. Я просто хочу отдохнуть. Гермиона посмотрела в его стальные глаза. В них впервые в них не было надменности и ехидства, только усталость. – Все-таки у тебя что-то случилось, – пришла к выводу девушка. Она видела все, чтобы там ни говорил Малфой. – От тебя ничего не скроешь, – покачал головой Слизеринец. – Тебе в разведку нужно идти, знаешь? – Обязательно учту твое мнение, когда буду выбирать будущую профессию, – ехидно отозвалась Гермиона. – Так почему ты такой загруженный? Даже со мной заговорил… – Отец хочет, чтобы я принял метку, – понурив голову, тихо проговорил Малфой. – Он…Он что хочет, чтобы ты стал П…Пожирателем? – в ужасе прошептала Грейнджер. – А ты догадливая, – печально усмехнулся парень. – На рождественских каникулах они собираются провести обряд. Отец сказал, что это великая честь для меня. Можно подумать, я всю жизнь мечтаю о том, чтобы служить кому-то. – И отказаться ты не можешь? – наклонившись ближе к Драко, спросила Грейнджер. – Может быть, есть какой-то выход? – Ты наивная, Грейнджер, – парень поднял взгляд на девушку. В его взгляде Гермиона впервые видела такую безысходную тоску. Это была настоящая тоска загнанного в капкан зверя, у которого нет выхода. – Если есть выход, подскажи мне его. Я не могу отказаться, меня даже не спросят! Я мог бы сбежать, сменить внешность и имя, начать новую жизнь. Но я не могу. Каким бы он ни был, но он мой отец и я не могу предать его. Я не могу предать свою мать. Темный Лорд просто убьет их. Я не могу этого допустить. – Ну а если попросить помощи у Дамблдора? – все так же тихо спросила девушка. – Ну уж нет, – вскинулся Малфой. – Я ни за что не стану просить помощи у чокнутого старика. – Дамблдор – не чокнутый старик! – возразила Гермиона. – Он точно поможет. Да и к тому же, ты не в том положении, чтобы отказываться от любой помощи. Малфой, немного подумав, кивнул. Действительно, в его положении даже помощь сумасшедшего старика, каким он считал директора, может пригодиться. – И что я ему скажу? – подняв взгляд на девушку, спросил Драко. – Знаете, профессор, я не хочу становиться Пожирателем. Я вдруг решил стать хорошим! Помогите мне, а? – Дамблдор вовсе не считает тебя плохим! – упрямо помотала головой Гермиона. – И никогда не считал! Он сможет тебе помочь, я уверена в этом. Просто поговори с ним. – Да хватит уже! – воскликнул парень. – Я не собираюсь разговаривать с Дамблдором! Я не Поттер, который чуть что бежит жаловаться дорогому директору. Я сам могу со всем справиться! Последнюю фразу Малфой произнес, спешно натягивая мантию. Гермиона вскочив с места, быстро оделась и вылетела на улицу следом за парнем. – Причем здесь Гарри? – раздраженно спросила Грейнджер, догоняя Малфоя. – Если бы ты по-настоящему не хотел становиться одним из…этих, ты бы не побрезговал попросить помощи даже у домовика! Малфой резко остановился. Не заметившая этого Гермиона едва не врезалась в парня, но вовремя успела затормозить. – Не смей даже сомневаться, чертова грязнокровка! – схватив девушку за плечи и легонько потряхивая ее за плечи, сквозь зубы шипел Слизеринец. – Ты и твои дружки… Договорить парень не успел. Мгновенно замолчав, он стал напряженно вслушиваться в тишину. Вдруг он, схватив Гриффиндорку за руку, утянул ее в угол, и, зажав ей рот рукой, притаился, изредка выглядывая из укрытия. Гермиона в его руках брыкалась и отчаянно пыталась выбраться, но все зря. Все-таки Малфой был гораздо сильнее. А сам парень не обращал на ее потуги никакого внимания. Он напряженно следил за улицей. Вскоре на дороге показалась высокая черная тень, и Драко еще сильнее вжался в темноту переулка и еще сильнее прижал к себе Гермиону. Фигура двинулась по улице, но услышав едва заметный шорох мантий, остановилась прямо напротив того места, где прятались студенты. Ничего не понимающая Гермиона подняла взгляд на Малфоя, надеясь узнать что происходит. – Профессор Снегг, – прошептал ей на ухо юноша, не сводя глаз с фигуры, застывшей в паре шагов от них. Гермиона испуганно выдохнула и притаилась. А Профессор зельеварения так же внимательно изучал темноту в переулке, словно видел притаившихся в ней нарушителей. Простояв так еще пару минут, Северус Снегг продолжил свой путь. Постояв для надежности еще минуту, Малфой, отпустив Гриффиндорку, выглянул из-за угла. Но фигура профессора уже скрылась в одном из домиков на окраине Хогсмида. Гермиона осторожно подошла к юноше. – Хватит, – резко произнес парень, и не глядя на Гриффиндорку, пошел назад. – Возвращаемся в Хогвартс, Грейнджер. Гермиона лишь послушно посеменила следом за Слизеринцем. Всю дорогу до школы они молчали, даже не смотрели друг на друга. Словно и не они вовсе меньше часа назад сидели и разговаривали, как старые друзья, попивая сливочное пиво. Лишь изредка Гермиона поглядывала на спину шагающего впереди Малфоя. Но, впрочем, заговорить с ним она не решалась. Девушка прекрасно понимала, что своим недоверием оскорбила его, а ведь юноша доверил ей свою тайну. В том, что это письмо и грядущий обряд были именно тайной, она не сомневалась. Слишком хорошо она знала Слизеринца. Вряд ли бы тот, едва получив письмо, поскакал жаловаться дубоватым Креббу и Гойлу, или Паркинсон. – Послушай, я не хотела тебя обидеть, – наконец решилась заговорить девушка, когда они уже были в школе. Малфой молчал. Не обращая никакого внимания на девушку, он будто бы и вовсе не слушал ее. Но и не уходил. – И я не знаю, что нашло на меня, – сбивчиво говорила Гриффиндорка, не отрывая взгляда от затылка Малфоя. – Я не хотела этого говорить. Ну скажи же что-нибудь, – умоляюще глядя на него, прошептала Гермиона. – Ты сказала то, что хотела сказать, – с этими словами Малфой продолжил свой путь, будто забыв о существовании девушки. – И не нужно оправдываться, – ни к кому не обращаясь, бросил парень. Гермиона осталась одна посреди школьного двора, наблюдая, как удаляется Малфой. И она вдруг очень разозлилась на себя. Кто тянул ее за язык? Неужели нельзя было просто промолчать? Ведь она правда не считала Малфоя злым. Еще тогда, в Трех метлах она встретилась с ним взглядом и поняла, что все то, что она знала о нем – все было ошибочно. Что Малфой не порождение зла, а всего лишь человек, который просто не хочет становиться марионеткой в чьих-то безжалостных руках. И сейчас он в смятении: сдаться и стать той послушной куклой, которую выкинут, наигравшись с ней или попытаться противостоять тому, каким его считают. И даже самый крохотный удар сейчас может стать решающим в его судьбе. Именно сейчас Гермиона поняла для себя, что не позволит Малфою совершить ошибку. Она поможет ему, хочет он того или нет. Сорвавшись с места, Грейнджер побежала к замку, надеясь догнать Слизеринца. Поскальзываясь на обледенелой дорожке, девушка пыталась быстро бежать. И вот впереди уже замаячила знакомая высокая фигура. И их разделяют всего несколько крошечных шагов. Гермиона обхватила Малфоя руками и прижалась разгоряченным лбом к его спине, заставив парня остановится. – Мы обязательно придумаем что-нибудь, – проговорила Грейнджер. – Мы найдем выход. И с Дамблдором тоже поговорим! Я тебя заставлю! Или сама с ним поговорю! Но все будет хорошо, веришь? – Верю, – с улыбкой ответил Слизеринец. Ведь и правда, верил. – А как же Поттер и Уизли? Они вряд ли одобрят твою дружбу с Хорьком. – Мне все равно, – улыбаясь, ответила Гермиона. – Они поймут. И помогут. – Что-то слишком много помогающих, не кажется? – Малфой обернулся и обнял девушку, крепче прижимая ее к себе и пытаясь согреть. – Грейнджер, спасибо тебе. Слизеринец прижимал к себе ту, которую еще совсем недавно презирал и ненавидел. Но именно та, которую он унижал, не отвернулась от него, которая искренне желала помочь. И Малфой верил, что все будет хорошо. Чувствуя, как совсем рядом громко бьется сердце храброй Гриффиндорки, он знал, что все действительно будет хорошо.