***
— Итак, — начал Зевс, — мы собрались здесь, чтоб рассудить Афродиту и Аполлона, — громовержец кратко объяснил тему спора двух богов. — Повелитель, — Посейдон потёр переносицу. — Тебе не кажется, что это, ну… Брат, ведь это не причина для созыва совета. — Мы победили Гею, порядок восстановлен, всё идёт своим чередом. Думаю, мы можем уделить время на решение этого вопроса. Гера покачала головой, словно говоря, что её муж сошёл с ума окончательно. — Отец, — заговорила Афина, — как по мне не слишком разумно тратить время, которые мы могли бы провести с умом, на решение столь пустякового вопроса, который даже внимания нашего не заслуживает. — По-твоему это пустяковый вопрос? — Афродита подскочила на месте. — То есть, любовь это пустяк, не так ли? — Я не говорила этого, — спокойно ответила богиня мудрости. — Я просто сказала, что это неразумно. Этот вопрос касается тебя и Аполлона. Вы могли бы решить его между собой, не отвлекая при этом Совет от дел более важных. — Конечно, — Афродита закатила глаза. — Ещё одна вечная девственница, отрицающая любовь и ставящая её на второе место. — Я не отрицаю любовь. Это довольно важный мозговой процесс. Просто говорю, что вы могли бы решить этот вопрос между собой. Афина многозначно посмотрела на Аполлона. Тот лишь развёл руками, словно показывая, что он не при чём. Боги переглянулись между собой. Гермес тяжело вздохнул, а потом произнёс: — Если это вопрос чрезвычайной важности, предлагаю решить его просто сейчас и продолжить заниматься своими делами. У меня невероятное количество почты, требующей доставки. Афродита, твои требования. — Я настаиваю на том, чтоб Аполлон позволил дельфийскому духу, находящемуся в теле смертной девочки Рейчел Элизабет Дэр любить и иметь отношения. — Что по сути невозможно, так как дельфийский дух предполагает обет безбрачия, — на выдохе устало произнёс оппонент богини. — Но она так же как и другие полубоги проделала колоссальный труд и заслуживает моего благословления, большой и чистой любви, — мечтательно произнесла богиня. — Все мы знаем, что это невозможно, — сказала Деметра. Любовь это хорошо, но Аполлон прав, дельфийский дух — бремя, предполагающее одиночество. — Я соглашусь со своей матерью, — Персефона вертела в руках какой-то из цветов Подземного Царства. — Это тяжкое бремя. Если девушка вступит в отношения, то она обречёт своего избранника на подобные страдания и это подвергнет его огромной опасности. Страдать будет девушка. — Семья требует жертв, — проговорила Гера с доброй улыбкой, от которой половине членов Совета захотелось сбежать. — Я за то, чтоб позволить девочке любить. — Это несправедливо по отношению к ней, мать, — Гефест печально посмотрел на царицу небес. — Всё это сказочки насчёт благородных жертв. Девочка не автоматон и починить её сердце я не в силах. Как и приспособить её избранника к подобной жизни. — Но что если парниша уже будет приспособленным? — спросил Арес тихо. Все обернулись к нему. — Что ты имеешь в виду? — спросил Зевс. — Я говорю о том, что если всё дело в сердечных муках и тяжком бремени, — Арес театрально поднял брови домиком и положил руку на сердце, — то это не будет проблемно, если будет с обеих сторон. — И всё равно я не понимаю, — сказал Зевс. Арес раздражённо вздохнул. — Арес имеет в виду, что Рокси… — попытался объяснить Дионис. — Рейчел, — исправил его Аполлон. — … может иметь отношения с таким же оракулом, как и она, или прорицателем. — А это мудро, — согласилась Афина. — Предлагаю ставить вопрос на голосование. — Одобряю это решение, — сказал Зевс. — Итак, кто «за»? Кто «против»? Одиннадцать за и одно против от Аполлона. Решение принято. Теперь Рейчел Элизабет Дэр позволено влюбиться в себе подобного оракула.***
Рейчел шла по городу полностью погрузившись в свои мысли. Её длинные непослушный волосы развевались огненной волной по ветру. Дул прохладный ветер. Девушка явно не была одета по погоде. Лёгкая белая, порисованная красками всех цветов футболка, не спасала её от холода, а порванные исписанные фломастером джинсы явно не помогали. Оракул прижала сумку с художественными принадлежностями к своей груди. Девушка шла по Восьмой Авеню по направлению к Эмпайр-Стэйт Билдингу, по совместительству являющемуся Олимпом. Рейчел всё ещё помнила вторую войну с титанами и Битву за Манхеттен. Тогда она ещё не была оракулом. Девушка слишком глубоко погрузилась в свои мысли и не заметила, как сбила с ног какого-то парня. — Ой, прости, пожалуйста, — извинилась она подбирая с асфальта свои вещи и вещи молодого человека. — Сегодня явно не мой день, — сердито бормотал он. Его растрёпанные светлые волосы беспорядочно лежали на лбу. Порыв ветра убрал чёлку парня и Рейчел узнала в нём Октавиана, бывшего претора лагеря Юпитера, пытавшегося уничтожить лагерь Полукровок во время войны с Геей. — Ты?! Ты тот самый сумасшедший авгур?! — А ты, очевидно, та самая несносная оракул, — Октавиан брезгливо уставился на Рейчел. — Мало я на тебя упала, — зло произнесла она устремив взгляд своих ярко-зелёных глаз на наглые глаза авгура. Эти двое даже не подозревали, что в толпе за ними наблюдали женщина невероятной красоты и парень лет восемнадцати. — Серьёзно? Ты снова за старое? Твои шуточки порой такие неоригинальные, Афродита. Богиня усмехнулась: — Эти двое просто созданы друг для друга. Но, — лицо богини стало задумчивым, — ведь это не инцест? Аполлон нахмурился: — Нет, Рейчел не мой ребёнок, а Октавиан мой пра-пра-пра какой-то там -внук. Так что — нет. — Этих двоих ждёт невероятная история, — вздохнула Афродита и растворилась в воздухе вместе с Аполлоном.