Requiescat in pace

— Эцио! Кто-нибудь! Помогите! — кричал голос женщины. Пожилой ассасин открыл глаза и посмотрел по сторонам. Осознание происходящего не сразу его достигло. Он видел Софию, Флавию и… Своё тело? — Я… — Всё верно, — сказал голос где-то сверху. Аудиторе начал вертеть головой, пытаясь понять: откуда голос. — Я здесь, наверху.       Подняв голову, ассасин заметил девушку, что весьма бодро и весело улыбалась. Несмотря на то, что висела она вверх ногами, волосы не свивали вниз. Она смотрела на Эцио большими глазами цвета листвы. Одета незнакомка была в тёмную форму ассасина. Девушка перевернулась и спрыгнула вниз.       Вмиг площадь Флоренции опустела. Люди исчезли и остались только эти двое. Ассасин с некоторым недоверием глянул на девушку и внезапно осознал, что к нему вернулась былая энергия и сила. — Добро пожаловать на тот свет, Эцио Аудиторе да Фиренце, — проговорила девушка, не прекращая улыбаться, — тебе, наверняка, интересно: откуда я знаю тебя.       Девушка вздохнула и сделала паузу, в момент став серьёзной. Улыбка с лица пропала и незнакомка, напялив капюшон, принялась вещать: — Ты можешь смутно меня помнить. Я являлась тебе во снах, предупреждая об опасности. Моё имя Аристель Палоцци, и я, если можно так выразиться, хранитель ассасинов Италии в период их деятельности. Я часто предупреждала тебя об опасности, помнишь? — ассасин впал в ступор. Ари оказалась ему очень и очень знакомой. Её каштановые волосы, что выглядывали из-под капюшона, слегка прикрывали шрам на шее. Впрочем, шрамы были ещё на щеке и на носу, — я была убита в своё время. Тот негодяй тебя отравил, но это не твоя вина. С возрастом многое можно не заметить. — А что теперь будет со мной? — поинтересовался Аудиторе, — я имел ввиду, что будет со мной теперешним? — Это уже тебе решать, — Ари пожала плечами, — многие уходят на покой. Поэтому здесь, кроме меня и тебя, никого нет. У тебя два пути: остаться тут и быть хранителем своей семьи или отдохнуть, наконец. Решать только тебе. — А почему осталась ты? — спросил мужчина, — разве тебе здесь не одиноко? — Одиноко, — кивнула Аристель, — но уйти я не могу. Кто-то должен здесь оставаться. Это место может исчезнуть. Кстати, это можно менять на своё усмотрение. Я вот люблю смотреть на свой родной дом. Ну, сам понимаешь: много хороших воспоминаний. Семья, родители, братья, сёстры… — А что случилось с твоей семьёй?       Палоцци замялась и потупила взор. Ей было больно вспоминать всё, что произошло в Палоцци-мэноре. А ведь это всего лишь из-за того, что отец отказался благословить сына зажиточного политика и выдать за него замуж свою дочь. Такого позора пережить не смогли. Отца Аристель, как и старшего брата с сестрой, обвинили в измене и стража уничтожила их, а саму Аристель обесчестили. — Так что с ними стало? — повторил вопрос Эцио, пытаясь поймать взгляд Палоцци-младшей. — Они… Это из-за меня. Мне не следовало выходить из дома. Всё началось на фестивале. Тогда я приглянулась одному папенькиному ублюдку, но, сколько б он ни обивал порог нашего дома, отец согласия не давал. Его это изрядно взбесило. Этот поддонок натравил стражу на мою семью, а меня… — вся эта боль предавалась и Аудиторе. Тучи сгустились, обещала очень сильный дождь. — Ты мстишь, — не вопрос — утверждение. В ответ только кивок и ничего больше. — Я буду упокоена только тогда, когда последний потомок этого ублюдка умрёт, но ни ты, ни я ничего сделать не можем, — Палоцци вздохнула, — всё, что мне остаётся это предупреждать об опасности ещё живых ассасинов и встречать здесь умерших. — А это идея! — О чём ты? — Палоцци не понимала, о чём говорит её собеседник. Она посмотрела на него с полным непониманием в глазах. — Ты через сны можешь убедить кого-нибудь из Братства помочь тебе, — объяснил Аудиторе.       Аристель подумала над его словами и вздохнула. — Но в таком случае ты останешься здесь. — И пусть, — ответил итальянец, — ты заслужила покой. Ты повидала в своей жизни много горя и боли.       Ари обняла ассасина, рассыпаясь в благодарностях, всхлипывая. Умереть в двадцать два года — самое страшное, что может случиться в жизни человека, ведь ты только начинаешь жить, но жизнь ассасина непредсказуема; никто не знает точно, когда умрёт. Жизнь беспощадна ко всем без исключения.       Ливень заливал улицы. — Перестань плакать, ты ведь хранитель, — мягко сказал мужчина, гладя девушку по голове.       Остаток того дня они разговаривали. В основном говорил Эцио, ибо Ари рассказать-то нечего было. Она прожила слишком мало, чтобы набраться впечатлений от этой жизни. Она даже не успела никого полюбить, но она давно уже с этим смирилась.       Вечером, когда Флоренция погружалась медленно во мрак, Аристель стала серьёзней. Интуиция привела её к дому довольно милой и небольшой семьи. Палоции замялась. Она не была уверена в успешности миссии, как и в том, что этот человек вернётся к своей жене и сыну, но времени выбирать нет. — Прости, — тихо сказала Ари и, когда семья легла спать, собралась с духом. Девушка растворилась в сновидении ассасина. — Кто ты? — спросил он, глядя на юную убийцу, — что тебе нужно? — Послушай, у меня мало времени. Меня зовут Аристель Палоцци. Я та самая, что была убита несколько лет назад. Мне нужна твоя помощь. Тебе необходимо убить последнего потомка одного политика, Кристиана Лючия. — Зачем оно мне? Я отошёл от дел. Эй! Не смей исчезать! — Моё время вышло. Помни: Кристиан Лючия, — и после этих слов Аристель покинула сон ассасина.       Утром во Флоренции было пасмурно. Тучи висели над городом, обещая сильный и затяжной дождь. Сегодня, если всё пройдёт гладко, страдания девушки прекратятся и она, наконец, обретёт покой.       В экипаже проезжал Кристиан. Вокруг него было много стражи. Слишком много для охраны такого подонка. Пускай не он обесчестил Ари, не он убил её отца, сестру и брата, он должен был заплатить за ошибки своего предка, чтобы в дальнейшем не принести страданий ещё кому-нибудь.       На площади паника, экипаж перевёрнут, кучи трупов, а Лючия, захлёбываясь собственной кровью, умирает. Начался ливень. Увидев труп Кристиана, Аристель стало намного легче. В лужах размывалась кровь, окрашивая площадь в алый цвет. — Это конец? — спросил Аудиторе, стоя позади. Палоцци только кивнула и, сняв капюшон, повернулась к ассасину. — Месть свершилась и я свободна, — с печальной улыбкой сказала Ари. — Звучит, как будто ты не рада. — Я рада, но мне так не хочется оставлять тебя здесь, Эцио.       Аудиторе обнял девушку, что в его руках становилась всё прозрачней. Она постепенно исчезала. — Моё время пришло, — тихо сказала ассасина, — я была рада встретить тебя, Эцио Аудиторе да Фиренце. — Я тоже, Аристель Палоции, — ответил мужчина, — Requiescat in pace. Тучи разошлись, и Палоции исчезла окончательно, успев сказать напоследок «Прощай».

***

      Что вы можете сказать о времени? Мало, верно? А ведь время — нескончаемый быстрый поток событий, которые ты либо проживёшь, либо просто напросто пропустишь. У тебя всего одна жизнь и ограниченное количество времени. Так проживи эту жизнь достойно, не сожалея ни о чём, и всегда иди вперёд.       Где-то, на окраине Флоренции, в Палоции-мэноре родилась замечательная девочка, самая младшая в семье, а в возрасте десяти лет, на фестивале, она знакомится с очаровательным Эцио. Это служит началом не только хорошей и прекрасной дружбы, но и началом совершенно иной истории.