Пролог
15 декабря 2012 г. в 08:40
Драко Малфой стоял во дворе, задумчиво разглядывая соседние дома.
На улице было мерзко: тучи низко нависали над городом, моросил мелкий дождь. И это был отвратительный дождь, потому что казалось, что вот ещё чуть-чуть и он ливанет со всей своей силой. По этой причине на улице почти не было людей, все попрятались в своих домиках, затая дыхания ожидая сильного ливня.
Драко вздохнул и взглянул на часы. Дождь его не сильно пугал, а вот опоздание на рейс было бы нежелательным. Но вот на пороге дома появилась Гермиона. Подойдя к Драко, она уткнулась в его плечо.
— Теперь они никогда не вспомнят обо мне… — тихо сказала она.
— Прости за это, — прошептал парень, пытаясь успокоить девушку, — но мы никак не можем поступить иначе.
На некоторое мгновение они замерли, обнявшись друг с другом. Потом их взгляды задержались на домике, но они все-таки развернулись и направились к машине. Такси ожидало пару уже несколько минут. Пока Малфой загружал их чемоданы в багажник, Гермиона залезла в автомобиль на заднее сиденье.
«Прощай, родной дом. Прощайте, любимые мои родители… Прощай, жизнь девочки–грязнокровки», — грустно думала Грейнджер, смотря на старенький коттедж, в котором она выросла.
Глаза Гермионы наполнились слезами. Она бы с удовольствием сейчас разревелась прямо перед незнакомым мужчиной-водителем, если бы в машину не залез Драко.
— В аэропорт, — сказал он шоферу.
За окном проносились дома, супермаркеты, парки и ларьки, изредка можно было увидеть одинокие фигурки людей, не успевших укрыться от дождя, который все-таки разошелся и теперь лил в полную силу. Гермиона чувствовала уверенную руку Малфоя, обнимающую ее за плечи, и ей становилось легче. Она сильнее прижалась к юноше и затаила дыхание. Грейнджер не верила в реальность до сих пор. Она не могла уверить себя в том, что слизеринец на самом деле ее любит. Она помнила только то, что буквально несколько месяцев назад она всем сердцем все ещё ненавидела Малфоя.
«Может, все неправильно?» — пронеслось у неё в голове, но Гермиона тут же выбросила эту мысль.
— Не волнуйся, — как будто услышал мысли девушки Драко и поцеловал девушку в висок, — я буду рядом. Я никогда тебя не брошу.
И она верила Малфою. Она знала, что Драко готов порвать любого за неё, особенно теперь, когда она носила в себе его ребенка.
Вот показалось здание аэропорта, шофер припарковался недалеко от входа. Гермиона и Драко вышли на улицу. Расплатившись и взяв багаж, они пошли к кассам. Драко выкупил их билеты в один конец. Сдав багаж и пройдя нудный процесс осмотра себя на предмет наличия взрывчатых веществ, пара оказалась в зале ожидания. До их рейса оставалось около часа, поэтому влюбленные расположились в уголке помещения на свободных креслах. Оба молчали. Каждый думал о своем: Гермиона размышляла о своих поступках, об их правильности, Драко рисовал узоры носком ботинка на полу и думал, что же им делать дальше.
— Ты боишься? — наконец спросил он.
— Да, — прошептала девушка. — Что будет, если твой отец узнает?
От этой мысли у Гермионы прошли мурашки по спине, и она нервно повела плечами. Люциус Малфой ненавидел любых маглорожденных магов, и девушка не была исключением. По этой же причине им и пришлось стереть память ее родителям, нельзя было допустить и малейшего шанса на то, чтобы Люциус смог узнать, где они.
— Они оба в Азкабане… — угрюмо произнес Драко. — А, хотя… Даже если узнают, мама не позволит ему ничего сделать.
Гермиона промолчала. Она знала, как Нарцисса любила своего единственного сына. Не было сомнений, миссис Малфой, как любая мать, не могла бы позволить ему страдать, поэтому она бы попыталась защитить девушку.
Поглядев на возлюбленного, Гермиона увидела на его лице ничем не скрываемую тоску… Какую огромную потерю ему пришлось пережить.
— Я знаю, что ты не хочешь ее опечалить, уехав ничего не сказав, — попыталась приободрить Драко Гермиона. — Мы расскажем ей об этом, но позже.
Драко поднял глаза на девушку. Грейнджер-Грейнджер, только благодаря тебе Драко мог смотреть на этот мир без омерзения. Только с тобой он забывал обо всем, даже о том страшном дне в министерстве и о наводящей ужас метке на левой руке.
