Письмо

Здравствуй, мертвая /здравствуй, моя невеста/. Не прошло и десятка /без тебя долгих/ лет. Я соскучился, Эмили, и не найти мне средства, чтобы печали безмолвной стереть в своём сердце след. Леди Виктория сдержанна: слишком страстной быть не положено деве столь благородных кровей. Блуждаем по дому мы без надежды напрасной, войти снова в образ влюбленных друг в друга людей. Бьются бокалы, льётся вино ручьём, только ведь слёзы, не счастье этот поток несёт. Душу калеча о безразличие, вдвоем мы всё ещё ждём пока кто-нибудь брак спасёт. Только ведь браком не зря называют союз двух сердец, что любили /возможно когда-то давно/. Знаешь, Эмили, я безнадёжный трус: побоялся я выпить отравленное вино. И порхают в памяти синие мотыльки, и целует так нежно жар мёртвых губ. Я сжимаю от боли в душе руки в кулаки. Ты свободна, я жив, хотя всё же, по сути, труп.