родственная душа.

**Элизабет** Я выбежала на улицу через дверь на кухне. Не знаю что случилось. Я злюсь. Проскакивает ненависть к Фионе, но она ничего такого не сделала. Она лишь хочет защитить себя и своих братьев и сестру. На несколько секунд я остановилась на лестнице. Глубоко вдохнула. Холод ударил в нос сразу. Черт, не взяла куртку. Нет, не буду возвращаться. Я снова ничего не хочу. Пора спуститься. Куда идти? Домой? Нет, там Брюс, замучает своими расспросами. Прохожу задний двор дома, судорожно ища в кармане джинс сигарету. Наконец! Закурила. Дым охватывает всю меня, и я забываю обо всем, вдыхая его. Теперь я не пахну парфюмом. Сзади кто-то идет. Обернулась. Йен. Зачем? — Бет… Бет стой… Остановись… Ну же блять! БЕТ! Все время шла, в голове не было мыслей. Делала затяжки с каждым шагом все сильнее. Почему я не останавливаюсь? Ладно. Поворачиваюсь. Йен подбегает ко мне и сразу на моих глазах выступают слезы. Серьезно? Опять? Но вдруг в глазах темнеет, все становится смутным и все, что я вижу — это размытое очертание Йена. Он успевает меня поймать за секунду до падения. Все. Потеря сознания. **Йен** — Поймал, все хорошо. Черт. Она без сознания. Что случилось? В голове проносятся мысли, что делать. Звоню 911. Вдруг что-то серьезное? Я не могу ее потерять. Влюбился? Да как, мать его?! Приехала неотложка, сказал, что поеду с ней. Просидел часа два в коридоре. Все как в тумане. Помню, Бет госпитализировали. Заходить было нельзя, хотя я пытался. Позже приехала Фиона с Липом. И откуда они узнали? Моя злоба на Фиону бьет через край. Как она могла так? А Карл? Они подошли ко мне, и по их виду было понятно, что они в замешательстве. Бросив на них взгляд, я сразу же отвернулся. — Как она? Фи поджала губы и опустила голову, начала дергать в руках молнию от куртки. Всегда так делает, когда нервничает. — Не знаю, меня не пускают, я не родственник. Я не поворачивал голову в их сторону. Отвечал с хладнокровием. Если бы не их выходки, все могло бы быть иначе. Через пять минут подходит врач. — Вы были с Элизабет Кингсли? Я сорвался с кресла и забрал куртку. — Да-да, я. Что с ней? — У нее острое отравление никотином. Доза превышена в несколько раз. Она много курила? — Я... Я не знаю. Все вокруг померкло. Острое отравление… Сколько нужно было выкурить? И что теперь делать? Что с ней и как она? Врач что-то долго еще говорила про симптомы и последствия, меня это не интересовало, я боялся за нее, до сих пор не понимая, что к ней чувствую. — Я могу к ней зайти? — Сейчас уже да, она в сознании, хоть возможен и бред с ее стороны. Я быстро зашагал к ней в палату и через несколько минут был уже у дверей. Что мне ей сказать? А что она скажет? Скорее всего, она уже просто меня возненавидела, все же не может так закончится. Постояв немного у дверей, я все же решаюсь ее открыть. **Элизабет** Я проснулась от резкого запаха лекарств и сильной мигрени. Открывая глаза, я поняла, что не дома и впервые мне было жаль, что не вижу рожу брата. Я посмотрела что со мной. Пару синяков на плечах, скорее всего из-за сильного хвата Йена, очевидно, он сильно в меня вцепился. На запястьях все те же порезы, их ровно 30 штук на двух руках. В вену введен катетер, и что они мне там капают? На голову надета какая-то херь. На мне сорочка, которая не закрывает ни спину, ни задницу. Открывается дверь и в палату входит Йен. Боже, Йен, как же я была рада его видеть, хоть кому-то я нужна в этой жизни. Я поднимаюсь и вырываю катетер, снимаю этот недоделанный нимб и бегу к нему. Точнее, хотела побежать, но все что вышло из этого это лишь подкосившиеся ноги. Йен снова мне помог, приобняв за талию и тем самым не дав упасть. — Привет Тихо произносит он, смотря на меня вниз, он был намного выше меня и порой это мешало. — Спасибо. Мне так много хотелось ему сказать, выразить благодарность, он рядом, несмотря на мои психи и неуравновешенность. Он помогает мне и вот уже второй раз, когда Йен спасает меня. Я чувствую к нему такое странное влечение. Влюбленность? Я вешаюсь ему на шею и крепко обнимаю. Он тоже обнимает меня и тоже крепко. Отстраняясь, он проводит своими ладонями от моих плеч до запястий, заостряя внимания на них и проводя пальцами по шрамам, вопросительно смотря на меня, а я даже не поднимаю голову на него и отстраняюсь еще дальше. Мы садимся на койку и поворачиваемся друг к другу. Хотим запомнить каждую деталь внешности. Изумрудные глаза, неестественно-бледного цвета кожа с веснушками по всему телу, рыжая копна волос. Серые безжизненные глаза, грустная лыба, длинные черные волосы, которые вновь стали лохматыми, а не аккуратно забранными в хвост. Мы долго сидели, молча, но тишину прервал Йен. — Ты знаешь, что с тобой случилось? Я снова отвела взгляд от него. Зачем он это спрашивает? Зациклилась на пустоте и смотрела в пол. — Говори… Бет. Я решаюсь ему ответить, но уже знаю реакцию. — Я выкурила три пачки в тот день и ничего не съела, только вечером, на ужине у вас. Его глаза стали потерянными, и он явно был разочарован. — И всегда ты так? — Обычно во время и после приступов. Он подтягивает меня к себе и снова обнимает. — Мне страшно. Снова шепотом произношу я. Что я еще сделаю? А вдруг нанесу вред кому-нибудь из его семьи? — Я рядом, Бет. Дверь снова открылась, теперь зашел Брюс, а следом за ним Фиона и Лип. Я встаю и подхожу сначала к брату и обнимаю его. Иду к Фионе, а она виновато смотрит на меня, ее я тоже обняла, а после и Липа. — Простите меня. Говорю я им на ухо. — Врач сказал, ты можешь собираться и ехать домой Говорит Брюс. — Да, хорошо. Оборачиваюсь в сторону Йена и улыбаюсь ему, а он в ответ. Я рада, что мы друзья. Я рад, что знаком с ней.