Тетрахромный фактор или Стук механического сердца

      Весна в этом году выдалась ранняя, и природа щедро баловала людей тёплыми солнечными лучами, яркими цветами, сочной травой и приятным ветерком. Жаль, оценить по достоинству это некому. За исключением всего двух человек…       На кладбище атмосфера была такой же весенней. И даже как-то по-весеннему весёлой. Хотя само место и его предназначение не располагали к подобному. Возле двух могил стояла женщина. Она молча всматривалась в лица мужчин с фотографий, а две даты — 2295 и 2297 — нещадно били по сердцу и вместе с тем пробуждали ненависть. Рядом крутился мальчик лет пяти, с любопытством рассматривающий те же фото. Сюда он приехал впервые. Яркие лучи слепили ему глаза, но улыбка не становилась от этого менее счастливой и открытой. А из-за маленьких ямочек на щеках (прямо, как у его отца) она становилась похожей на улыбку настоящего ангелочка.       — Мама, а почему папа всё время здесь, а не с нами? Он тебя совсем не любит?       — Нет, КиТэ, ты не прав. Твой папа должен был уйти сюда, чтобы мы с тобой были в безопасности, — ДжиЁн слишком трудно далась эта ложь. Она всё ещё отказывалась верить, что его нет. Что их нет. Что они оба погибли, защищая её.       Она отчаянно пыталась выкинуть из головы последние семь лет жизни, посвящая всю себя заботе о сыне, но жуткие воспоминания преследуют её в кошмарах до сих пор, лишая такого понятия, как «нормальная жизнь». Выстрелы и взрывы, крики, года в бегах и последние слова Бобби — всё это настолько въелось в память, что никакая амнезия не сможет стереть.       Выбравшись на другом конце тоннеля, ДжиЁн долго отказывалась уходить. Она все ждала, когда в проходе покажется фигура Бобби, хоть и прекрасно слышала, как обвалились камни, блокируя проход. Но какая-то часть отчаянно верила, что друг найдет способ выбраться. Он ведь умный, он отличный солдат. Но прошло немало времени, а мужчина так и не появился. ХонБину стоило больших усилий уговорить ДжиЁн отправиться дальше. Им необходимо было как-то выбраться из столицы, спрятаться где-то далеко. Только позже ей удалось узнать, что Бобби погиб в день нападения, защищая вход в тоннель, чтобы у ДжиЁн и ХонБина был шанс на спасение. Один против четырнадцати — он держался, сколько мог.       Кроме друга ещё слишком много знакомых слегло тогда. Не стало ДжейДи, и командование перешло к БиАю. Не стало ХёМин. И это была ещё одна большая потеря для ДжиЁн, ведь их местный врачеватель стала для девушки старшей сестрой. Погиб ТэЯн — друг ДжейДи. Крис и АРым получили очень тяжёлые травмы. И все эти люди только те, с кем ДжиЁн общалась ближе всего. А скольких мирных жителей города убили, сколько простых солдат? И все они были убиты из-за неё, из-за её способностей. ХонБин долго пытался доказать, что в этом нет вины ДжиЁн, что это был их собственный выбор, что они отдали свои жизни ради изменений в будущем. Потому что они верили, что мир станет лучше. И хотя сам он порой так же считал, что они повинны в гибели стольких жизней, не до конца проснувшиеся эмоции позволяли сохранять трезвость ума, что в данной ситуации было просто необходимо. Кстати, Исин тоже погиб, но до предателей никому не было дела.       И, наверное, именно сложившиеся обстоятельства повлияли на отношения между ДжиЁн и ХонБином. Постоянные игры в прятки с Премьер-министром и её солдатами, переезды с места на место (иногда они могли за один день сменить несколько городишек или селений), полное отсутствие близких людей рядом сыграли свою роль. Пока у ДжиЁн был только ХонБин, а у ХонБина — ДжиЁн, они успели стать друг для друга кем-то большим, чем просто два тетрахромата, два человека с одинаковыми способностями. Некое духовное родство, взаимная поддержка, взаимовыручка — порой в отношениях это намного важнее любви.       Бесконечным скитаниям пришёл конец, когда пара смогла поселиться в небольшом городке на юге, у самого моря. Всё это время они старались жить точно так же, как остальные. И хоть, порой, скрывать эмоции было весьма трудно, им удалось прожить спокойно целых полгода, когда БиАй каким-то образом нашёл их. Настаивать на возвращении в столицу новый лидер не стал, но связь они поддерживали регулярно.       И когда, казалось, история должна приобрести счастливый конец, Премьер-министр Чон напомнила о себе. Её солдаты появились как раз в тот момент, когда так ожидаемый всеми новый мир стал на один шаг ближе — под сердцем ДжиЁн носила такого долгожданного всеми ребёнка. Им с ХонБином тогда едва удалось сбежать из дома под самым носом у солдат. Настигли их уже далеко за чертой посёлка. На этот раз приказ был чётким — в первую очередь уничтожить девушку, и понимали это все.       Тот день стал для ДжиЁн самым большим кошмаром последних лет. Потому что она отчётливо слышала свист пуль. Видела напряжённую спину ХонБина, закрывающего её собой, когда бежать уже было некуда (впереди обрыв, а позади солдаты). Помнила последнюю подаренную ей улыбку и отпечаток боли в глазах, прежде чем они закрылись навсегда. И эта боль передалась ей. Казалось, будто пуля прошила не одно тело, а сразу два. Потом появились люди БиАя, но как, когда и откуда они это сделали, как увозили её в Новый Затерянный город, девушка уже не помнила. В тот момент ей стало абсолютно всё равно. Плевать. На всё. На бунтарей, на предсказание, на цель и великую миссию. В один момент это стало неважным. Только недавно БиАй признался, что в те дни он очень боялся потерять и второго тетрахромата. Тогда жизнь ДжиЁн медленно угасала.       — Мам, мам, — из потока воспоминаний ДжиЁн вывел голос её сына, единственного лучика света. — Мам, а можно я ему расскажу?       — Конечно.       Мальчик сразу сделал пару шагов, присаживаясь на корточки меж двух могил.       — Пап, а мне сегодня дядя БиАй по большому-большому секрету сказал, что в этом году я пойду в школу. Он сказал, что скоро мы с мамой переедем в столицу, где много высоких-высоких домов. И мы с мамой будем жить в одном из них. А в школе я обязательно заведу много-много друзей. И я даю слово настоящего мужчины, что буду держать свои способности в секрете от остальных, чтобы не доставлять маме проблем. Я буду её слушать, как и раньше. А ещё… — КиТэ оглянулся, смотрит ли сейчас за ним мама, и наклонился поближе к отцовской могиле. — А ещё я обещаю защищать маму, как это делал ты, — шёпотом сказал мальчик, будто это была большая тайна.       — ДжиЁн, нам пора, — БиАй отвлёк женщину. Он стоял неподалёку, но ближе подходить не решался, хоть здесь и был похоронен его лучший друг. Прошло уже пять лет, но в его взгляде до сих пор можно было прочесть «Прости, что мы тогда опоздали и не сумели спасти его».       — КиТэ, сынок, прощайся. Нам пора домой.       — Уже? — расстроился мальчик. — Но я… Хорошо, мам. Пока, пап. Пока, дядя Бобби.       Попрощавшись, КиТэ убежал вперёд вместе с БиАем, а ДжиЁн ещё какое-то время смотрела на фотографии самых родных людей — друга и любимого мужчины, дав, наконец-то, волю слезам. При сыне она не могла показать своих слабостей.       «Ничего, дорогие мои. Я обязательно за вас отомщу. Я найду тех, кто отнял вас у меня, и заставлю испытать всю мою боль. Во что бы то ни стало, но я сломаю эту чёртову систему, разрушу мир Чон ДжиХён и построю свой собственный. Только подождите немного».