Восходящая Луна

После сказанных ней слов, я напряглась и стала бдительно следить за каждым её движением. Тётя не собиралась сразу же что-то говорить. В ее голубых глазах читалась нерешительность вперемешку со страхом. Она закусила нижнюю губу, одним глазом поглядывая на наш дом, который продолжал находится на том же месте. Возле неё внезапно объявился Цезарь, который потерся об ее ногу и посмотрел на неё невинными глазками. Почему же ты медлишь тётя Алекс? Что такого ужасного ты собираешься мне рассказать? Мой чрезвычайно нетерпеливый характер давал о себе знать. Терпение с каждой секундой уменьшалось. Скрестив руки на груди и начав топать ногой, громко вздохнула. — Я жду, — не терпеливо проговорила я, продолжая сверлить взглядом тётю. Она переглянулась с Робертом и тяжело вздохнула. Это значит, что она сдаётся и готова мне все рассказать? — Идём в дом. Поговорим без свидетелей. — Косо взглянув на Блэквуда, ответила тётя Алекс. И как только я хотела что-то сказать, как меня бесцеремонно перебил он самый. — Может лучше к нам? Там безопаснее, Алекс, и учитывая твоё положение… — Мы сможем себя защитить, Блэквуд. — Непреклонно перебила его тётя и, не дав возможности вставить мне слово, схватила за руку и потащила в дом. Наша входная дверь громко хлопнула и тётя, прислонившись к ней спиной, тяжело вздохнула. Наш дом был похож на руины: мебель перевернута, полно мелких кусочек разбившегося стекла и ужасный запах, будто что-то сдохло или… При мысли о том, что в доме находится труп, меня чуть не стошнило. Лицо сразу же побледнело и на лбу выступил пот. Мои глаза начали лихорадочно искать этот воображаемый предмет или как еще мне сказать. Но ничего. Даже следов нет. Хотя окинув изучающим взглядом комнату, заметила на полу несколько капель крови. Мои глаза как и брови полезли вверх и тошнотворный комок застрял в горле. Сердце отдавало тяжелые ритмы, и я чувствовала как по позвоночнику пробежалась дрожь. Мне становилось тяжело дышать. Воспоминания словно вихор накрывали меня, и я ничего не могла с собой поделать. Кровь. Смешанная с водой. Безжизненное, бледное тело, лежавшее на кафеле. И глаза… стеклянные, ничего не выражавшие глаза. — Тёть, скажи мне, что… — я заикнулась на слове, продолжая лихорадочно хватать ртом воздух. Мне нужно убираться отсюда. Немедленно. Как можно быстрее. Пока не поздно. — Роберт забрал тело. Можешь не волноваться, — она произнесла эти слова с таким спокойствием, что у меня мурашки пробежались по коже. — Почему ты об этом так спокойно говоришь? Человек же умер! В нашем, черт возьми, доме! — сорвалась я на крик, сжимая кулаки до побеления костяшек. — Об этом нам и нужно поговорить, Кэтрин. — Серьезным тоном молвила тётя, положив свою руку на мое плечо. — Идем ко мне в комнату. Там мы сможем спокойно поговорить. Ее фраза еще больше разозлила меня. Как можно оставаться такой спокойной. В дом пробрались воры, разнесли все здесь, да еще и труп нашелся. Черт, и почему она шерифа не вызывает? Моя голова ходила кругами от бесчисленных мыслей, которые путались и вызывали у меня рвотный рефлекс. Сложно поверить, что со мной такое происходит. Этот город словно черная дыра — безвозвратно затягивает. И выход хрен найдешь в этой путанице. Поднимаясь за тетей на верхний этаж, я все также разглядывала потрошеный дом. Такое чувство будто здесь побывало стадо буйволов или слонов, которые без размышлений сносили все на своем пути. Зачем ворам такое делать? Можно же по-тихому обчистить дом и свалить. Зачем устраивать погром? Может они что-то конкретное искали? А труп? Как объяснить его? Зайдя в комнату тети первым делом я вздохнула с облегчением. Ну хотя бы здесь не было погрома. Ее комната по размерах была немного больше моей и то только из-за того, что в ней находилась огромный шкаф-стеллаж с бесчисленными полками на которых было множество разнообразных фигурок и книг. Кроме этого шкафа-стеллажа, как и в любой комнате здесь была и двуспальная кровать, которая стояла возле самого окна, с другой стороны кровати была небольшая прикроватная тумбочка, на которой следовало было прибраться. Недалеко от дверей расположился еще один шкаф, он конечно был поменьше предыдущего, и как можно было догадываться там хранилась ее одежда. А рабочий деревянный стол со стулом стоял возле прикроватной тумбочки, на котором кстати тоже валялось множество бумажек. — О чем ты хотела со мной побеседовать? — хмыкнула я, как только удобно уселась на ее кровати. Она кстати тоже была в плохом состоянии. Разве не можно утром привести ее в божеский вид? — Будь немного посерьезнее. Это важно. Возможно после этого твоя жизнь крупно изменится, Кэтрин. — Строгим тоном проворчала тетя, уместившись на кресле возле стола. На её слова я только хмыкнула и забросила ногу на ногу. Что еще я должна узнать, чтобы моя жизнь изменилась навсегда? Она итак изменена и уже никогда не вернуть былые, старые и добрые времена, когда все казалось таким радужным и веселым. Тогда что именно она должна мне сказать? Между нами нависла тяжелая тишина. Тетя заламывала пальцы и бродила глазами по комнате, стараясь не смотреть на меня и как можно дольше оттянуть этот разговор. Меня угнетало это нависшее молчание, неясная тревога. Что-то должно случится или это уже случилось. Какое-то странное чувство зарождалось в груди. И с каждой секундой молчания становится невыносимей сидеть на месте и ждать чего-то. — Кэтти, милая, послушай внимательно и не перебивай. Это сложно объяснить, тем более понять, но постарайся хотя бы выслушать. Тетя Алекс подняла на меня полным решимости и серьезности взгляд. Она будто чего-то ждала, то ли моего согласия, то ли моего понимая. Ее руки немного дожали, а грудь часто вздымалась. Было не сложно не заметить ее переживания. Слишком эмоциональная она у меня. И только после того как я решилась все-таки утвердительно кивнуть, она немного расслабилась. — Уже давно нужно было тебе все рассказать. Я много раз говорила твоей матери не скрывать от тебя прошлого. Как бы то ни было это наша семья, это то, чем мы являемся, чем живем, наша сущность. — Серьезно и немного задумчиво молвила тетя. Её слова немного насторожили меня; заставили выпрямить спину и внимательно слушать. Значит, то, что я узнала это всего лишь половина айсберга. Что еще мне предстоит узнать? Во, что ты впутала мам? Если бы она могла ответить на мой вопрос, возможно было бы проще. Тётя как-то тяжело вздохнула, прикрыла на мгновение глаза, а потом снова их открыла. — Наша семья принадлежит к древнему роду ведьм. Каждая женщина в нашем роду обладает огромной силой, которая способна уничтожить весь город. Мой рот приоткрылся, а глаза чуть не вылетели из орбит. Мое предчувствие не ошиблось. То, что я знаю — маленькая половина всего того, что мне предстоит узнать. И мне страшно узнавать еще больше. Меня еще до сих пор передергивает, когда каким-то чудным образом случаются странные вещи. Я боюсь того, что скрывается внутри меня. — Зачем скрывать все это от меня? Я не понимаю. — Задумчиво произношу я, смотря пристально ей в глаза. Она вздыхает и смотрит в окно. Колебиться. Не знает, что делает. В такие, очень редкие моменты, я вспоминаю о маме. Какие же они похожи. Мама всегда задумчиво смотрела в окно, когда сложно было мне что-то объяснить. На глаза непроизвольно наворачиваются слезы. Никогда не смирюсь с её смертью. Слишком тяжело со всем этим свыкнуться. — Существует легенда о двух сестер. Слишком похожих за внешностью, но разных за характером. Именно с них начинается наша история. Именно их историю ведьмы нашего рода рассказывают своим детям на ночь. Именно ее я услышала от своей матери. Жаль только, что моя сестра не успела этого сделать. Ты слышала легенду о создании города? — Да, — ответила и утвердительно кивнула. — Но как она относится к нам? Это же сказка. Миф. Тетя Алекс улыбнулась и посмотрела мне в глаза. Взяла меня за руку и сжала ее своей. — Кэтти, не все мифы и сказки выдумка. Людям легче переваривать непонятную для них информацию. Некие из них скептики и реалисты. Я знаю, что ты к ним не относишься. — Откуда тебе знать? — Вспылила я, в гневе сверкнув глазами. Всю жизнь я относила себя к этой категории. Скептик. Реалист. Никогда не верила волшебство. Даже сейчас, когда узнала, что являюсь ведьмой, до сих пор не верю. Меня сложно в чем-то переубедить. — Потому что ты особенная, Кэтти. Не такая как все и никогда такой не была. В твоих жилах течет кровь могущественных ведьм. Ты потомок одной из самых величайших ведьм в истории человечества. А еще потому что ты дочь Дайны Салливан — самой мудрой женщины, которую я когда-либо знала. — На последних словах она тепло улыбнулась, а её глаза намокли. Она крепко сжала мою ладонь и пристально посмотрела мне в глаза. — Никогда не сдавайся. Никогда не сомневайся в себе. Никогда не переставай сражаться. Эти три правила запомни на всю свою жизнь. Именно они помогают мне не сломаться. Когда-то в детстве мне твоя мама рассказала об этом. Она никогда не переставала сражаться. Горький комок сразу же поступил к горлу, когда вспомнила о маме. На глаза навернулись слезы, а сердце сжалось, как только проскользнула ужасная картинка. Много крови и безжизненные глаза, смотрящие некуда. Единственное, что сейчас хочется — закричать, что есть мочи и забыться. — Тетя, я должна была раньше сказать об этом. Я нашла письмо от мамы, где она мне коротко все объяснила. Но я не понимаю… Ты говоришь, что я ведьма, но в письме говорится что-то о носителе гена вервольфа и гриммуаре. Я пыталась что-то отыскать в библиотеке, но ничего не нашла, кроме как легенды основания. — Без остановки проговорила я, не решаясь посмотреть в глаза тёти. Знаю же, что она удивлена. — Теперь мне стало немного понятно, почему ты себя так странно ведешь. И не удивительно, что ты ничего не нашла в библиотеке. Все доказательства о существовании сверхъестественного изъяли. Их просто нет уже многие года. Основатели города постарались, чтобы никто не узнал как на самом деле возник город. Легенду перепечатали, вписав некоторые фальшивые факты. Даже поставили незаслуженно памятники Адельфусу Саттону. Хочешь знать как все на самом деле было? — Ты издеваешься? Конечно хочу. Хватит с меня этих тайн. Ты же знаешь, как я их ненавижу. — Фыркнула я, недовольно нахмурив брови. Надоело все узнавать последней. — Тогда слушай внимательно, Кэтти. — Тетя Алекс лишь улыбнулась и вздохнула. Когда-то и на самом деле жили вольфрамы, поистине сильные существа. Их смелости и самоуверенности не было равных, также как и в бою. Этот народ легко было заметить: высокие, мускулистые, один как один красивые с яркими глазами, которые зажигались ночью необычными красками. Но кроме их красоты и смелости у них была еще одна способность, тайна от которой в простых людей застывала в жилах кровь. Они умели превращаться в животных. Хотя они были дружелюбны и никогда не нападали на людей, те их страшились. Побаивались за собственные жизни и жизни их детей. Поэтому заключили договор с вожаком вольфрамов Адельфусом Саттоном. Им были выделены земли, где те могли бы жить и охотиться. Народ вольфрамов согласился на все пункты договора и оставил город, где обитали люди. Так и возникли два города: Таун, где проживали мирно люди, и Хайд, спрятан за вековечными деревьями город, где существовали вольфрамы. Проходили месяца с подписания договора. Люди могли спокойно выдохнуть, а вольфрамы обрести счастье. Они и на самом деле чувствовали себя счастливыми и свободными. У вожака росли два прекрасных сына и все было хорошо, пока в город Таун, где проживали люди, не поселилась одна семья, состоящая из двух привлекательных дочерей и матери. Они жили довольно тихо и спокойно, никогда не ссорились с соседями, не принимали участие в мероприятиях, которые часто проводили люди. Жили отстранено от всех, что никогда не нравилось сестрам. Астрея и Аяна были совсем разными внешне и характером: первая, что была старше на год, имела длинные изящные волосы, которые она всегда заплетала, и ярко изумрудные глаза, в которых всегда бушевала жизнь, а также она была стройная, высокая, немного резка и аристократична; вторая, только младше первой на год, была немного ниже, её темные, словно ночь, волосы всегда были распущены и собраны на одном плече, глаза были такие же изумрудные как в её сестры, но только оттенок отличался тем, что темнее, а резкие очертания лица и худощавость отталкивали людей. Они привлекали к себе слишком много внимания, особенно от мужчин, которые похотливо съедали их глазами. Астреи никогда не нравилось такое внимание, она презирала их за это, но юной Аяне нравилось все это, она купалась во внимании средь мужчин, за что её ненавидели женщины. И единственное, что объединяло двух девушек — желание свободы. Они не могли смирится со всеми этими правилами, которые насильно заставляла мать придерживаться. Поэтому однажды ночью, когда за окном была слышна музыка и веселый смех людей, девушки под покровом ночи сбежали из дому и присоединились к торжеству. Это были самые лучшие мгновения в их жизни, еще никогда им не было так хорошо, еще никогда в те минуты они не были так счастливы. Праздник подходил к концу, когда Астрея столкнулась с Валентайном Саттоном, которого люди вместе с его братом пригласили на праздник. Этой встрече суждено было сбыться. Между ними в тот момент проскочила яркая искра, от которой кружилась голова. Стоило им только прикоснуться друг к другу как мир вокруг уже не был важен. После этой роковой встречи, они не раз встречались и проводили время вместе. Астрея и Валентайн ничего вокруг себя не видели, кроме друг друга. Аяна немного завидовала сестре, так как сама тайком была влюблена в Валентайна, но ничего не предпринимала. Любовь к сестре была выше её чувств к парню. Поэтому, чтобы не чувствовать себя одинокой, она нашла утешение в Фредерике. Но она не учла одного: Фредерик тоже в тайне был влюблен в Астрею и с каждым днем, когда он видел Астрею с его братом зависть росла. Именно его зависть потом и погубила всех их. Тетя Алекс на минуту остановилась и тяжело выдохнула. Рассказ слишком много забирал силы. Я это прекрасно понимала. Легенда оказывалась не такой уж простой. Но пока я не могла понять ее сути. Как зависть могла погубить их всех? — Что случилось дальше? — Тихо спросила я, поджав под себя ноги и косо взглянув на нее. Тетя Алекс вздохнула и медленно продолжила. Зависть губит людей. Она словно сверхсильный яд, который медленно распространяется по телу и, когда полностью заполняет человека губит его, убивая в нем все живое и хорошее. Так и случилось с Фредериком, наполнен злобой, завистью, он украл Астрею и убежал далеко в лес. Валентайну понадобилось три дня, чтобы отыскать свою возлюбленную. Но было уже поздно, когда ему наконец удалось это сделать. Валентайн нашел ее возле подножья горы растерзанную волком, а возле нее лежал мертвый, большой серый волк. Он сразу же узнал в нем своего младшего брата. Смерть двух близких людей оказались слишком сильной для него. Горе пленило его, и ему ничего не оставалось смириться. Но не только он горевал, когда Авиле сказали о смерти дочери, на город надвинулись тяжелые, черные тучи с которых посыпался дождь. Поднялся сильный ураган, который сносил все на своем пути. Однажды ночью она решилась на шаг, который положил начало войн ведьм и вольфрамов. Авила с помощью амулета с восходом полной луны наложила страшное проклятие, навсегда привязав вольфрамов к человеческому облику, и только раз в месяц при полной Луне они снова могли принимать облик животных. Но это не было все, что она сделала в ту ночь. Чтобы разрушить все то, что так долго строил Саттон, она убила ни в чем невинную девушку, повесив убийство на вольфрамов тем самым начав войну с людьми. Именно ее действия подтолкнуло людей до решительных действий. Самые храбрые из них, в большей мере охотники, объединились в тайное общество «Братство пяти стрел», именно столько нужно было, чтобы убить вольфрама. С помощью общества, люди изгнали вольфрамов из своих земель. Именно с этого момента и началась охота. Люди охотились на вольфрамов веками, а вольфрамы в свою очередь охотились на ведьм, ища способа уничтожить их. — Как эта история относится к нам? А что случилось с Аяной? Ничего не понимаю. Все слишком запутанно. — Заныла я, упав на кровать звездочкой. — Ты меня еще больше запутала. — Пробормотала, оглядывая белый потолок. — Авила была первой ведьмой Салливан. Астрея не унаследовала от нее дара, только Аяна, но её судьба тоже была сложной, именно она стала причиной всего, что случилось потом. — Я вопросительно уставилась на тётю. — Не говори, что это была лишь предыстория? — С мольбой посмотрела на нее. Тётя Алекс лишь усмехнулась. Однажды ночью Авилу посетил дух прекрасной девы в синем одеянии, которое скрывало ее лицо. В ней ведьма сразу же узнала Оракула. Женщина сначала испугалась, но потом собравшись духом, спросила, что привело ее к ней. Твоя младшая дочь носит под грудью проклятое дитя. Наполовину ведьма, наполовину вольфрам, наследница двух могущественных существ мира. Её силе не будет равных и однажды именно она и погубит. Женщина замерла на месте. Она не верила. Просто не верила, что собственная дочь скрыла от нее такое. Но это было не все, что успела сказать ей Оракул. Однажды, когда взойдет полная Луна родится ребенок в жилах которого будет течь кровь вольфрама и ведьмы. Она станет одной из сильнейших полукровок за всю историю существования твоего рода. Именно ей предстоит разрушить все то, что ты так долго строила. Этому ребенку суждено либо спасти мир от разрушения или уничтожить, вместе с собой. Авиле не пришлось долго ждать появления на свет ребенка. И как только Аяна родила его, женщина наложила древнее, сильное заклятье, сделав так, что все кто будут рождаться в полнолуние смогут полностью развить одну способность: или к превращению в животное, или к магии ведьмы. Аннабет со взрослением становилась все сильней и могуществе. Как и говорила Оракул ее силы были безграничны и неконтролируемые. Сначала все было хорошо, Аяна даже смогла жениться и родить еще одного ребенка. Но однажды Аннабет не справилась с контролем и навредила соседскому мальчишке, тем самым выдав себя людям. Когда люди узнали на что способна Аннабет, словили ее с помощью того же общества и сожгли на костре, показав, что случится с остальными. Аяне и Авиле ничего не оставалось как бежать. Из-за горя Аяна умерла, оставив Авилу и маленькую Джанет одних. Пролетали года, с каждым новым поколением ведьм рода Салливан становилось понятно, что «проклятые», как назвали носителей гена вервольфа, опасны для ведьм. Поэтому, последующие представители нашего клана, а именно Кассандра Салливан, издала указ всех детей родившихся в полнолуние сжигать. Кровь застыла в жилах, а сердце пропустило удар. Ненавижу жестокость. Особенно если это касается детей. В чем они виноваты. На глаза навернулись слезы, и я быстро их стерла с лица, сев на кровати. — И как все это относится меня? — Сглотнув тяжелый комок, спросила я. — Ты родилась в полнолуние. Твоя мама не захотела тебя отпускать. Сразу после твоего рождения, она бросилась в бега. Дайна воспользовалась сильным заклинанием, что помогло скрыть тебя от… твоей бабушки. Но когда Дайна умерла, заклинание разрушилось и теперь каждый в нашей семье знает, что ты жива. Я не верила своим ушам. Моя собственная бабушка хотела моей смерти. Черт, она хотела сжечь меня на костре. Тяжелый комок снова появился в горле, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Теперь становится все понятно. Наконец, все действия матери становятся ясными. — Я одного не понимаю, — тихо прошептала я, привлекая внимание тёти Алекс. — Зачем прятать меня заклинанием? Они же не смогли бы нас найти. — Ведьмы очень привязаны друг к другу. Семейные узы — самое важное для них. Именно в этом заключается наша могущество. Вместе мы непобедимы, а поодиночке нас могут уничтожить. — Усмехнулась тётя Алекс и вздохнула. — Если бы твоя мама не наложила заклинание, вас бы быстро отыскали. Ведьмы нашего клана чувствуют друг друга. — И как… — Не успела я договорить, как окно комнаты разбилось вдребезги, а на стене застряла стрела с острым золотым наконечником. Вмиг в комнату влетели Блэквуды, которые бросились к нам, когда та самая в стене стрела взорвалась.