Мольбы уставшего сердца

      Пожалуйста, я прошу, протяни мне ладонь, обтянутую в белую лайковую перчатку. Нет, не ей. Не ей, мне! Просто постой рядом, шутливо хлопни по плечу, больно или легонько — не важно, только застынь на минуту-две, чтобы я смогла почувствовать твоё присутствие. Ведь ты всегда лишь мелькаешь мимо и приветливо улыбаешься, не давая мне шанса поговорить с тобой немного. Но мне не нужна улыбка, которую ты показываешь всем вокруг. Мне нужна та, что ты даришь ей. Обними крепко, как можешь только ты, закружи в вальсе, ладонь в ладонь, сыграй только для меня твою любимую мелодию дружбы, а лучше сонату любви (прости, я не осознаю неосуществимости своей жадной мечты).       Я покрываюсь алыми пятнами, чувствуя дыхание на оголённой шее и слыша ласковое сокращение моего имени. Привычный возглас «Лотти» греет душу, хоть я и грожусь убить тебя; слова о Лейси и твоё воодушевление к ней режут слух, а румянец на твоих щеках и влюблённый блеск в глазах, в которых застыл её облик, терзают сердце.       Сегодня ты снова пришёл в наше поместье. Я узнала тебя издалека по светлым, словно солнце, волосам, выбившимся из длинной косы, по твоему излюбленному зелённому плащу, по привычному приветствию только для меня… и господина Глена. Он стоит за моей спиной и сверлит мой затылок равнодушным взглядом. Терпеть не могу, когда он так делает! Лучше повернуться, покраснеть и поклониться с едкой мыслью в голове: «Прошу прощения, что мешаю Вам». Я правда восхищаюсь господином, но краснею только при тебе, а ты думаешь, что я влюблена в него. Глен всё прекрасно видит и понимает, но почему-то притягивает меня к себе за талию и угрожающе шепчет, чтобы стояла смирно (честно, я бы и без его приказа не осмелилась перечить). Зачем он так поступает? Хочет, чтоб я служила ему всю жизнь? Или не желает отдавать своего друга мне? Не знаю, но поджимаю губы, поднимаю подбородок, смотря на тебя гордо, (не)уверенно. Требовательно протягиваю руку; ты касаешься устами перчатки и сжимаешь мои плечи сильными руками. Ты усвоил, что этого делать не стоит, но продолжаешь, а я в последнее время стала слишком мягкотелой и только поддаюсь, не осознавая ни жгучего шепота Глена, ни твоего ступора. Тут же понимаю ситуацию, с неохотой отталкивая, фыркаю и тяну за косу. Мне весело? Да, весело ругать тебя, догонять за проказы и слышать твой добрый смех. Ты направляешься к Лейси, спрашивая меня, где она. Уверяюсь, что не смотришь, и за твоей спиной сжимаю тонкие руки в сильные кулаки и никну плечами. Оборачиваешься, я снова принимаю свой ежедневный образ и лгу: «Она в саду». Ты ускоряешь шаг и благодаришь, а я останавливаю и говорю правду. Ты не должен думать о том, что я врала тебе.       А очередной бессонной ночью (не спать превратилось в привычку) буду кусать щёки до крови и смахивать с глаз ненавистные слёзы. И засыпать только под утро, замазывая косметикой признаки мимолётной слабости. Я сильная.       Как ты не понимаешь? Лейси не нужна твоя улыбка и прикосновения. Лейси не нужен ты, идиот! Но ты нужен мне! Джек, ты так привязался к ней, потому что она спасла тебя? А если бы я оказалась на её месте? Бесполезно так считать: события прошлого не воротишь назад. Но что прикажешь делать мне?! Ты же осознал свою непричастность к её жизни? У Лейси есть любимый человек, и ты — не он. Она ждёт малыша. Но ты не оставляешь её, несмотря ни на что. Ты надеешься спасти ту, кого называют проклятой, ту, которую ждёт наказание лишь за то, что она родилась? Ты говоришь об этой несправедливости, и я полностью согласна с тобою, но душа трепещет в страхе от того, что я желаю её смерти…

***

      Страшно. Поистине жутко. Ужас проникает под кожу, щекоча нервы. Глаза невольно расширяются от страха, тело пробирает дрожь каждый раз при воспоминании об этом даже спустя неделю. Нужно успокоиться, сосчитать до десяти. Раз, два… Глубоко вдыхаю влажный, прохладный воздух, в мыслях возникает бессмысленный бред: а если и меня туда сбросят?.. Три, четыре… Вина за глупое и опасное пожелание смерти ей… Пять, шесть… И всё-таки появляется надежда… Семь… Нет, не работает. Чувство горячей вины и холодной победы не уходит, и сквозь стену дождя замечаю твой размытый сгорбленный силуэт. Тебя никто не видел с момента её погружения в Бездну, поэтому хоть одна часть облегчения даёт вдохнуть полной грудью. Боль разрывает сердце, но на этот раз это не моя эгоистичность, а боль за тебя. Почему я бегу к тебе, не прячась от холодных капель, бьющих по лицу? Зачем так переживаю, если буквально пару дней назад, когда ты играл на фортепиано Лейси, желала скорейшего наступления того дня? Подбегаю, заглядываю в лицо и невольно отшатываюсь назад, в испуге распахивая глаза. Твой… взор… Омуты, что раньше меня затягивали, потухли на осунувшемся лице. Погасли озорные огоньки в глазах-изумрудах, темно, без малейшего проблеска жизни. Ты никак не реагируешь ни на погоду, ни на моё присутствие.       Я виновата… прости меня, Джек… не желай я ей худшего… прости меня…       — Прости меня, Джек! — Кричу тебе в лицо, выплёскивая вину и обиду. — Это я виновата!       — О чём ты, Лотти? Ты не виновата… Я обязательно найду её…        И сколько же ты это себе повторяешь? Как собираешься спасти, глупец? Злюсь и на себя, и на тебя. Забудь уже ты Лейси, рассмотри меня перед собой!       Встряхиваю тебя за плечи и смотрю яростно.       — Забудь! Хватит мучить себя! Её не спасти, не помочь! Живи дальше для себя!!!       — Не говори так! — Твой хриплый и грубый голос пугает… Пожалуйста, не кричи… — Я спасу её, пусть и ценой своей жизни!       — Я не дам тебе этого сделать! Слышишь? Не дам!       Хватит смотреть на меня с удивлением и неверием, что это я. Плохо выгляжу? Из-за тебя. Причёска растрепалась, и без того нелёгкое платье отяжелело от впитавшейся воды, туфли затерялись по пути к тебе, а сама я злая, как тысяча чертей.       — Раз тебе плевать на себя, то хотя бы меня не мучай! Я тебя не пущу никуда! Да, я виню себя в том, что сейчас происходит с тобой и произошедшем с нею. Я желала, чтобы Лейси поскорее сгинула, ясно?!       Ты меня возненавидишь. Ну и пусть! Я ни за что не дам тебе рисковать жизнью!       — Я виновата!.. Но…       Ты хватаешь меня за предплечья, видимо, стараясь сломать мне кости. Ты знаешь, что сейчас твоё лицо перекошено несоответствующим тебе гневом. Мне больно… не физически… в сердце… Отпусти его, наконец…       — Не смей! Что ты пытаешься сделать?! Заткнись!       Я сумела тебя расшевелить, но легче не стало. Слёзы смешиваются с потёкшей косметикой и дождём, застилая вид на твою стремительно удаляющуюся спину. Джек, надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. Я сказала тебе это, но ты не должен знать о том, что я участвовала в обвинении Лейси.       Мне, наверное, должно быть обидно? Или я должна рвать и метать? Но я ощущаю лишь пустоту и усталость. Мне надоели эти нервотрёпки и слёзы. Сил моих больше нет, терпение лопнуло давным-давно, а ты просто потерян для меня. Я очень сглупила, посчитав, что ты обратишь на меня внимание после потери Лейси? Хах, очень смешно… Она и сейчас мешает мне, она осталась здесь. Она мерзко смеётся над глупой, беспомощной Шарлоттой в лице своей дочери. Ты теперь даже не замечаешь меня (узнал о моей тайне?), проводя дни в башне, в которой сидит она. Эта чёртова Лейси успела родить в Бездне! И ты отдаёшь всё своё время её дочери. Алиса равняется Лейси. Тебя не волнует, что это ребёнок Леви, а не твой, ты даришь свою улыбку, нужную мне, той девочке. Можешь не лгать, что тебе интересен именно ребёнок. Думаешь, я не видела, КАК ты смотрел на Алису? Ты сравниваешь их каждый день? Алиса точная копия своей матери, только глаза от отца: значит, повезло ей — в Бездну не скинут… наверное. А может, ты ждёшь, пока девочка вырастет, да сделаешь её своей женой? Ты настолько помешан на её матери, что готов очаровать дочь?       Смеюсь до боли в животе, до выступивших на глазах слёз: ты точно рехнулся! Или я воображаю лишнее? Я всегда права! Мне надоело быть твоей никчёмной тенью. Лучше я буду цепной собачкой господина Глена, чем продолжу бессмысленные и унижающие страдания! Я покажу всем, чего стоят Баскервили! Чего стою Я! Шарлотта Баскервилль!       Я докажу, что сильная! Лишь возьму волю в кулак и не буду смотреть тебе вслед. Клянусь своей жизнью!       Только, пожалуйста, подними, если я упаду в грязь. Пожалуйста, вини себя в моей безжалостности и холоде, сковавшем сердце.       Пожалуйста, сейчас выпусти меня из нежных объятий и перестань шептать моё имя…       Я не поверю ложным словам и больше не буду любить мужчину с душой ребёнка.