Искреннее желание

Горы сокровищ, порой напоминавших хлам, вновь заполонили магазин Керуба, точно захватчик, который пришёл, чтобы отобрать землю, когда-то принадлежавшую ему по праву. Правда, теперь эти кучи по большей своей части блестели, но особо это не утешало. Для полного путешествия во времени не хватало только выводка арахн, которые бы облюбовали старые места. Какое счастье, что Симона не видела этого первородного хаоса, вырвавшегося из подвалов дома. А выпустил его, как и следовало ожидать, сам Керуб, внезапно вспомнивший нечто важное об одном особенном артефакте. О вещице, которой следовало заряжаться долгие годы прежде, чем она могла бы быть использована. И никакие катализаторы, никакие ухищрения, ничто бы не могло сократить время, которому следовало пройти до нужного момента. И, похоже, тот самый момент настал. В самой глубине подвалов дома, в темнейшем уголке, куда бы не забралась даже всемоющая рука Симоны и любопытный глаз Жожо, а, точнее, в потайном углу, лежал он. Кристалл, начавший источать слабое пурпурное свечение, которое теперь было заметно даже сквозь щели в полу. Собравшись с мыслями и сглотнув, Керуб протянул руку за артефактом. Чуть тёплый, приятный на ощупь и навевающий историю о прошлом, как и всё в этом доме. Такой же приятный, как и то время, как тогда, давным-давно. Когда Керуб был молод и полон сил. Когда весь мир лежал перед его ногами. Как тогда, когда он и Лу могли быть вместе. Взглянув на своё отражение в гладкой грани кристалла, кот закрыл глаза.

***

Скрип двери и раздавшийся звон колокольчика говорили о том, что в магазине новый посетитель, а, значит, попытка вспомнить, как же пользоваться этой штуковиной, на какое-то время должна быть отложена. Вздохнув и вернув камень на место, после чего прикрыв всё крышкой и ещё небольшой кучей вещиц, чтобы скрыть сияние, экафлип начал подъём. — Жорис, кто там? — крикнул он, начав подъём по верёвочной лестнице. — Жорис! Но ответа либо не было слышно на глубине, либо Жожо не слышал отца. — Жорис, ты меня слышишь? — снова крикнул Керуб, от ответом ему был лишь скрип двери, которую, как ни смазывай, Луис всё равно заставит скрипеть. Покупатель в такое время, когда он планировал устроить тотальную разборку без Симоны, почему именно сейчас? — Что за день, — ворчал Керуб под нос, пробираясь сквозь гору сокровищ. — Только решишь вспомнить былое, замкнуться в себе и хотя бы ненадолго уединиться в своём небольшом мирке, как в него тут же кто-то врывается. Проходя мимо большого щита, который невероятным образом застрял между половицами и был отполирован до состояния зеркала, экафлип посмотрелся в него и, поправив счастливые кости на шее, вздохнул. — И потом, разве я не оставлял на двери вывеску «Закрыто?», — продолжал ворчать старик, пока не замер. Ведь в самом деле вывеска была оставлена. Симона не могла вернуться так рано, а Луис, насколько бы несносным он ни был, не стал бы её скидывать. Тем более, Шушу было по нраву хоть ненадолго вернуться в свой «первозданный» облик изнутри. И даже дом сейчас молчал. Никого нигде не было видно. Только горы сокровищ, лежащие вокруг, ибо для того, чтобы найти нужное место, прежде необходимо было найти целую связку ключей, которые Керуб заблаговременно запрятал в самых разных уголках дома, чтобы никто невзначай не обнаружил его особенный секрет, спрятанный за семью замками в самом буквальном смысле слова. Кухня, на которой были разбросаны абсолютно все принадлежности, а в раковине застряла коллекция носков, в одном из которых был ключ. Стол в соседней комнате, на котором развалились рыцарские доспехи, в которых другой ключ был прикреплён изнутри. Книжные шкафы, сверкавшие пустыми полками, поскольку в одном из них стенка была полой, но какая именно – Керуб забыл. Ничто не было готово к приёму гостей. И уж точно не к возвращению Симоны, хотя экафлип поклялся навести порядок до прихода горничной. Наконец, последний дверной проём, после него уже следовал прилавок. Стоило встретить этого странного гостя, ничего необычного. Та же самая процедура, что и каждый день, ничего необычного. — Добро пожаловать в магазин Керуба Крепина, — прикрыв глаза, тем самым скрывая некоторый стыд за беспорядок, начал старик. — Что-нибудь желаете? Открыв глаза и желая увидеть покупателя, кем бы он ни был, Керуб… не увидел никого. Дверь была закрыта. Но звонок точно был, не настолько стар стал Керуб, чтобы ему звуки мерещились, что же это значило? Может, что кто-то вышел и поэтому дома было так пусто? Вокруг было странно тихо, даже слишком тихо. Настолько, что сердце экафлипа начало биться быстрее, точно опасаясь чего-то. — Да ладно, это всё возраст, — махнул он рукой, пытаясь избавиться от навязчивой идеи, что что-то тут не так. Однако, инстинкт взял своё. Рванувшись к двери и резко открыв её, он выглянул из магазина. Улица Аструба была пуста. Не было ни стражей, ни соседок, ни даже случайных прохожих. Куда-то исчезли все жители, все звуки, всё. Остался только он сам. — Неужели что-то случилось? — скрестил он руки на груди. — Нет, это не мясной фестиваль, до него ещё два месяца, и не приход в Аструб какого-нибудь героя, тут таких пруд пруди. Не понимаю. Нахмурившись, всё больше и больше сердясь от непонимания, Керуб запрыгнул на прилавок. — Луис, бесценный ты мой, в том плане, что за тебя и одной монеты не дадут, скажи мне, наконец, что всё это значит, а? — зная, что такую фразу без внимания Шушу не оставит, Керуб приготовился к ответу своего жилища. Но Луис не отвечал. Его глаз даже не был открыт. — Не понимаю, — пробормотал уже заволновавшийся экафлип, решивший прогуляться по дому, надеясь, что вид его несметных богатств под рукой вернёт уверенности. — Куда вообще все пропали? Вновь остановившись перед щитом, точно все ответы были в нём, Керуб посмотрел на своё отражение. Ничего особенного. Только почему-то видел он себя в свои двадцать с небольшим. Поначалу не веря, он помахал лапой. Отражение сделало то же самое. — Нет, это просто щит, натёртый до блеска, не было на нём никакой магии, показывающей прошлое, не может такого быть, — не верил своим глазам Крепин. Добежав до комнаты Симоны, где точно должно было быть зеркало без каких-либо чар, он ворвался в её комнату, точно бараглот сквозь новые ворота. Действительно, большое зеркало на столе ждало его, неужели это правда – то, что он увидел? Шаг за шагом, с сердцем, готовым вырваться из груди, он приближался к столику Симоны. Прыжок – и он уже на нём, прямо перед зеркалом. Из которого на него смотрит он сам. Сам Керуб Крепин. Молодой и полный сил. Только с мордочкой, на которой был виден не сильный и решительный взгляд, а удивление, непонимание и изрядная толика испуга. — Что это всё значит? — отпрыгнув к центру комнаты, экафлип ощупал самого себя. Никакого подвоха не было. — Я не сплю? Это всё слишком похоже на сон. И снова слышен он – колокольчик у двери. Громко и отчётливо. — Мяу, Симона, это ты?! — заголосил Керуб, до сих пор не понявший, что именно он чувствует, после чего рванулся вихрем ко входу. В лавке действительно кто-то был, но из-за избытка чувств Керубу было всё равно, кто именно. Он видел стройные ножки, он был взволнован и он жаждал, чтобы его погладили. — Симона, что тут происходит, ты можешь мне сказать? — полным отчаяния голосом спросил Керуб, вцепившись в чью-то ногу. — Симона? — прозвучал до боли знакомый голос сверху. — Какая Симона? Ты что-то от меня скрываешь, Керуб? Неужели это ему не кажется? Ошарашенный, экафлип отпрыгнул, не веря своим ушам. А после и не поверив глазам. Это была Лу. Та самая Лу. Прекрасная и нежная и одновременно властная и сильная. Со взглядом, видящим его насквозь. Тем самым взглядом, о котором Керуб так мечтал столько лет. Правда, как и в старые – добрые времена, сейчас этот взгляд предвещал отнюдь не приятное поглаживание вдоль шёрстки. — Лу, это ты, в самом деле? — лапы Керуба дрожали точно так же, как и его голос. — Ты настоящая? Ты вернулась? — Вернулась, откуда? — не поняла Лу.