***
Гермиона что-то напевала себе под нос, готовя еду на кухне… магловским способом. Она со Скорпиусом вернулась в свою квартиру, у них сегодня было назначено занятие у логопеда. Гермиона была напугана и взволнована этим. Ещё одна вещь, которую она боялась, — это то, что Джинни придет сегодня. Гермиона решила рассказать ей об Астории. Она слишком долго откладывала этот разговор. Когда она добавила воду в вафельную смесь, Скорпиус вскрикнул от восторга, размахивая руками в своей переноске, которую Гермиона оставила на кухонном столе, чтобы ребёнок всегда был под присмотром. Гермиона хихикнула. — Я знаю, милый! — и приложила мокрый палец к его носику, который он моментально поймал и сунул в рот, посасывая. Сегодня Гермиона испытала это, и теперь не понаслышке знает, почему Драко так много жалуется по этому поводу. После Скорпиус выплеснул половину воды из ванны… на неё! Затем следующие пятнадцать минут Гермиона должна была убедить его сидеть спокойно, чтобы вымыть ему волосы, но это было невозможно, пока в воде не окажется каждая его игрушка. Многочисленные лодки, утки, которые крякали, игрушечные моряки, резиновые рыбы и странно плавающий кролик. Драко избаловал маленького мальчика сильнее некуда. Наконец, когда она заставила его успокоиться и сумела вымыть волосы и тело, он обляпал её пеной и пузырьками от мыла. Гермиона захихикала, когда вспомнила, как невинно он посмотрел на неё своими большими голубыми глазами после этого. В конце концов, она просто забралась в ванну к нему, игнорировав свою и без того мокрую одежду Одевать его… Это совсем другая история. Как только они вышли из ванны, Скорпиус начал рыдать, как будто его маленькое сердечко разбилось, и Гермиона еще полчаса успокаивала его. Она вытерла его влажные светлые локоны, аккуратно пробежав по ним полотенцем, а затем и тельце. Он извивался, как маленький угорь, и ей стало ещё тяжелее, когда пришло время чистить уши. Он кричал на неё, разъяренный негодованием! И убежал! Она преследовала его по всей квартире, благодаря Мерлина, что нигде не было острых краев, задумываясь, испытывал ли Драко что-то подобное? Через некоторое время ребёнок просто исчерпал себя и сел, невинно поглядывая на неё. Она подняла его на руки и отнесла в свою комнату, где напудрила и запеленала в подгузник его маленькую попку, а затем одела его в красивейшие зелёно-синие шорты, к которым вдобавок прилагались ботиночки и шляпка. И теперь тёплый аромат шоколадных вафель наполнил её старую квартиру. Это был её способ снять стресс. Приготовление пищи. Она переложила тёплое угощение из вафельницы на тарелку, полила шоколадным соусом и нарезала сверху клубнику и бананы. Подойдя к малышу, она отрезала кусочек вафли и подула на него. Подцепив его пальцами, она приложила кусочек к розовым губкам Скорпиуса, смеясь, когда он сначала лизнул шоколадный соус, а потом начал внимательно есть тёплую вафлю. Затем она откусила кусочек сама, покормила его, и снова отрезала кусочек для себя. Наевшись, она прибралась на кухне, отвела ребёнка в гостиную и села с ним на диван, чтобы собрать его. Ей нужно было проверить свой книжный магазин, за которым присматривал её помощник Джексон с тех пор, как она уехала во Францию. Джексон был похож на нее: переживший насилие в семье, он искал работу после того, как сбежал от Энтони, своего парня-магла. Джексон был сквибом, его родители любили его так сильно, что переехали в маггловский мир, лишь бы мальчик не чувствовал себя чужим. Он работал на Гермиону больше года. Он был крайне застенчив и очень-очень совестлив, любил «сливаться с фоном». Энтони выбил из него всю жизнь, но она была уверена, что Джейсон полюбит Скорпиуса таким, какой он есть. Она заперла дверь и спустилась по лестнице в толпу людей. Рядом с её домом в Камдене был портал, который вел прямо к Косой Аллее, здесь и поселились молодые ведьмы и волшебники. Было воскресенье, и Косая Аллея была залита тёплым весенним солнцем, люди бегали туда-сюда, делая покупки на неделю вперед. Она шла по улице к маленькому тихому уголку, где располагался её магазин. Как всегда, когда она вошла, она чувствовала спокойное благополучие, наполняющее её тело. Теплый аромат кофе и цитрусовых доминировал в воздухе, которым она дышала, за стойкой стоял молодой человек двадцати одного года, застенчиво улыбаясь. — Привет, Гермиона! — мягко сказал Джексон, очаровательно улыбаясь и подходя ближе, чтобы обнять её. — Джексон! — она ухмыльнулась и обняла его в ответ, положив на стойку переноску с ребёнком и сумку. В течение года Джексон стал для неё одним из лучших друзей. Он был изгоем среди парней в обществе. Гей, переживший насилие в семье. Гермиона ненавидела тех, кто сделал его таким! Она никогда не встречала настолько нежного и доброго мальчика, что стоял напротив неё. На его лице всегда сияла теплая и застенчивая улыбка, что заставляло клиентов чувствовать мгновенную легкость, а его широкие зеленые глаза были полны невинности, что невероятно, ведь большинство людей в этом возрасте уже потеряли её. Гермиона взяла его на работу на несколько месяцев, чтобы помочь ему раскрыться, но уже прошёл год, и она предположить не могла, что ей так искренне улыбнётся… Гораздо меньше она ожидала, что он станет обнимать её! Джексон был одним из тех редких людей, которые ни на кого не держат зла, он был просто благодарен, что живёт. И она надеялась и молилась, чтобы он нашел кого-то… Кого-то, кто будет относиться к нему так, как он заслуживает. Кого-то, кто излечит его душу. Кого-то, как Драко… — Ты обнял меня! Что происходит, Джексон?! — она нежно дразнила его, отстранившись. — Я… эм… — замялся он, покраснев. — Возможно, я с кем-то встречаюсь, — застенчиво, как школьник, прошептал он, делясь впечатлениями о своём первом поцелуе. — О! Это удивительно, дорогой! Я так счастлива за тебя! — Мы встретились в приюте для животных, где я работаю волонтером. Он взял себе щенка, а после этого просто продолжил возвращаться в приют каждый день, — он рассмеялся, — его зовут Тео Нотт, и когда я наконец согласился пойти с ним на свидание, он отвез меня в Париж! Мы ужинали на вершине Эйфелевой башни, и, Гермиона, я чувствовал… я чувствовал, что он такой особенный! — последнее он прошептал. — Это глупо с моей стороны, не так ли? — спросил он с застенчивой улыбкой. — Ни в коем случае! Ты рассказал ему об Энтони? — спросила она, держа его за руку. — Пока нет, он заедет за мной сегодня, у нас свидание. Думаю, мне придётся сказать ему сегодня, — сказал он со вздохом, как будто боялся, что они расстанутся, как только он ему все расскажет. Гермиона просто успокаивающе сжала его руку, подняла переноску Скорпиуса, и жестом показала, чтобы Джексон вышел вперёд. — Джексон, знакомься, это сын Драко. Я надеюсь, ты побудешь часик его няней, пока я буду работать? — Гермиона расстегнула ремень безопасности, подняла мальчика из переноски и посадила на деревянный пол. Скорпиус с любопытством посмотрел на шатенку и прошелся вперед, к сидящему перед ним на корточках Джексону. Как только солнце коснулось волос парня, малыш радостно хихикнул, схватил его за волосы и счастливо потянул на себя. Джексон поморщился, но улыбнулся и взял на руки рёбенка с его многочисленными игрушками. — Я отведу его в заднюю комнату, где мы сможем поиграть во что-нибудь, — сказал он, морщась от боли, когда Скорпиус потянул за волосы сильнее. Час спустя бухгалтерские книги Гермионы были подсчитаны, балансы были в порядке, и она отправилась на поиски Скорпиуса и Джексона. Они все еще были в задней комнате, читали сказку «Джек и Бобовый стебель». Джексон интересно оживил книгу: копировал голоса огра и самого Джека. Ребёнок восторженно смотрел на него. Гермиона не знала, понимает ли он хоть что-нибудь, но она определенно узнает позже.***
В течение следующих недель Скорпиус несколько раз посетил педиатра, и Гермиона хотела задать доктору несколько вопросов о росте и развитии мозга мальчика. Она волновалась: Скорпиусу было два или почти два года, его день рождения через месяц, и к этому времени большинство детей… нормальных детей уже разговаривали, и даже с его обширными занятиями логопедией ребенок не делал никаких успехов в фонетике. Гермиона знала, что, возможно, с помощью небольшого магического исследования они смогут изменить генетику Скорпиуса, чтобы он мог лучше привыкнуть к отсутствию у себя части пятнадцатой хромосомы, из-за чего у него и развилась болезнь Ангельмана. Обсудить это с Драко казалось хорошей идеей, ведь Драко не всегда мог быть рядом, чтобы заботиться о Скорпиусе. Им нужно было придумать способ для Скорпиуса выжить в реальном мире без постоянной помощи взрослых, и магия, казалось, была единственным решением. Драко не собирался соглашаться на то, чтобы его сына помещали в специальный дом, когда он умрет, особенно если Скорпиус не контролирует свою магию, а волшебный мир не имеет мест, где могут разместиться люди с такими заболеваниями. «Отложив» этот вопрос глубоко в душу, чтобы позднее обговорить его с Драко, она вошла в комнату. — Мы должны идти прямо сейчас, — сказала она, взяв ребенка на руки. — Большое спасибо, что присматриваешь за ним, Джексон! — она улыбнулась и вышла из комнаты. Как только она сложила вещи в сумку Скорпиуса, над дверью магазина зазвенел колокольчик, и она подняла глаза, чтобы увидеть, как высокий темноволосый Тео Нотт входит в её магазин. Гермиона подмигнула ему и указала большим пальцем на спину, на что Теодор широко улыбнулся, его глаза темно-шоколадного цвета ярко загорелись, а щеки потеплели ярко-красным румянцем. Чувствуя себя легкой и счастливой, она вышла из книжного магазина со Скорпиусом на руках. Весна раскрасила цветы во всевозможные краски, сделав воздух сладким от их духов. Теплое солнце и сладкий, свежий запах заставили её думать о Драко ещё больше. Малыш положил свою маленькую головку ей на плечо, она крепче сжала его переноску. Его теплые пухлые ручки обнимали её шею, а его маленькие ладошки покоились на её локонах. Его пушистая сладко пахнущая головка доверчиво прижималась к её горлу. Своими руками она рассеянно массировала его маленькие ножки. Снова мысль о том, что её или Драко, или Гарри, или Джинни, или Блейза может не быть здесь завтра, чтобы присматривать за ним, вскружила ей в голову, вызвала странное напряжение в сердце. Она боялась… боялась, что он не сможет выжить сам, что он может… Нет! Она не могла даже думать об этом. Она позаботилась бы о том, чтобы Скорпиус имел средства к существованию без них. Это был бы просто еще один способ для него быть в безопасности. С ними или без них…***
Ребёнок не был счастлив, и это было очевидно. Вернувшись в квартиру Драко, Гермиона долго пыталась успокоить его. Логопедия оказалась большим разочарованием. Это сплошной стресс для детей с короткой продолжительностью внимания, как у Скорпиуса. У него были проблемы с сидением и прослушиванием или изучением чего-то в принудительной атмосфере обучения. Когда они уходили, терапевт остановил Гермиону и сказал ей, что речь нужно практиковать с ребенком дома, если она хочет увидеть улучшения. И теперь она сидела с ним, пытаясь заставить его сказать простые вещи, как терапевт: «я» или «мама», «папа», «кошка», «собака». Он не хотел этого делать, и расстроился ещё сильнее, поэтому она сжалилась над ребёнком и отложила книгу. Скорпиус выплеснул свой гнев наилучшим образом — он начал плакать. События дня наваливались на него. Гермиона встала и подняла его, нежно покачиваясь, успокаивая. Громкие рыдания и небольшие крики гнева вырывались из этого маленького ребёнка, его глаза и нос непрерывно текли, оставляя мокрые пятна на её блузке, когда он прижимался к ней. Она понятия не имела, как справиться с этим, кроме как обнять его и надеяться, что все станет хорошо. Гермиона поцеловала его в голову, отнесла на кухню и достала наполненную соком кружку. Вернувшись к дивану, она посадила его себе на колени, нежно покачивая, и протянула ему сок. Скорпиус сердито оттолкнул её руку и спрыгнул с её колен. Гермиона почувствовала надвигающийся шторм и снова потянулась к нему, но ребёнок снова оттолкнул её и начал истерически кричать, хватал игрушки и ломал их, бросая их здесь и там. Он прикусил свой кулак, его голубые глаза были наполнены слезами. Гермиона заметила стеклянный журнальный столик всего в нескольких футах от него и точно знала, почему он бежит в этом направлении. Его магия выходила из-под контроля, все разорванное и игрушки поднялись в воздух, и она услышала громкий треск стекла на кухне. По мере того, как его яростные рыдания поднимались в октавах, так же росла и его неконтролируемая магия. Теперь Гермиона была напугана! Она взяла свою палочку и наложила на него левитационное заклинание. Ребёнок плакал и вырывался, когда его подняли с земли, прежде чем он достиг места назначения, размахивая ручками и ножками в воздухе. У Гермионы разрывалось сердце каждый раз, когда он начинал рыдать громче и боролся, но она ничего не могла сделать. Подняв его извивающееся тело в воздух, она выскочила из гостиной и бросилась в ближайшую ванную комнату, сняв с мальчика заклятие, чтобы открыть кран и направить текущую воду в ванну. Скорпиус продолжал беситься, пока не заметил воду. Его истерика тут же прекратилась, слёзы замедлились до громкой задыхающейся икоты. Гермиона позволила ему забраться на край ванны, он сунул ручку в воду и забрызгал девушку. Его большие голубые глаза восхищенно закатились, он засунул свой маленький кулак под кран, а затем вытащил его, и так несколько раз. Гермиона тяжело села на пол и усталой рукой провела по лбу, пристально наблюдая за ребёнком. Примерно через пятнадцать минут, как она ожидала, Скорпиус раззевался. Гермиона взяла его на ручки и, к счастью, не встретила сопротивления. Закрыв воду, она отнесла малыша в его комнату и подозвала стакан сока. Присев на старое кресло-качалку пепельного цвета, она положила чашку ему в руки, но на полпути его глазки закрылись. Он заснул, измученный истерикой, которую устроил. Гермиона взяла чашку из его рук и поцеловала его в лоб, продолжая качаться, вытирая несколько одиноких слезинок с его пухлых щек. Гермиона одела почти спящего ребенка в пижаму и положила его в кроватку, заведя музыкальную шкатулку. Она вышла из комнаты как только раздался звонок в дверь. Гермиона поспешила открыть. Настало время рассказать Джинни правду.