Дай мне силы подняться

      Рон Уизли самодовольно улыбнулся своему адвокату и откинулся на спинку стула, раздевая её глазами. Андреа Финафн была одним из лучших криминальных адвокатов волшебного мира. Показатель её выигранных дел составлял девять из десяти, как известно, когда дело касалось её подзащитного, она становилась безжалостной, и в такой же степени была готова раскопать самые грязные ошибки прошлого, все, чтобы выиграть дело. Она играла грязно… Рону это нравилось. О, Боги… Она была холодной, как проклятый лед, но чертовски эффектной. С собранными назад рыжими волосами, её тонкие губы почти все время были сжаты в твердой неумолимой линии, улыбка была редкой, и то не искренней, а скорее коварной, словно говорила: «Я знаю твой грязный секрет». — Самое легкое в мире — это, — начала она с жесткой усмешкой, — сделать женщину похожей на вероломную сучку, даже такую невинную, словно только что выпавший снег, мисс Грейнджер. Большую часть Визенгамота составляют… женщины, в чем вам очень повезло. Еще в начале жизни я узнала простой факт: все женщины ненавидят других женщин. Поэтому, если мы предпримем все, что нужно, то в результате все предстанет большим рекламным фарсом и выставит вас в роли жертвы, потерпевшей стороны, а мисс Грейнджер — хитрой, коварной и обманщицей. Визенгамот обязательно вас оправдает, — сказала она, стиснув зубы в усмешке. На самом деле, это выглядело как дикое проявление плотского удовлетворения, словно лев, который убил и съел оленя. — Мне нравится твой стиль работы, — нежно промурлыкал Рон. — Максимально эффектно. — Вы — Рон Уизли, — она пожала плечами. — Нам не составит труда вытащить вас, вы герой войны, великодушный, сотни женщин мечтают о вашей благосклонности. Кто поверит, что вы настолько отчаялись, что решились похитить женщину, чтобы заняться с ней сексом? Вы можете ими насытиться, не прилагая никаких усилий. Вы будете иметь достаточно сторонников в Визенгамонте, которые не хотели бы, чтобы вы гнили в Азкабане, — заявила она, ее зеленые глаза сверкали при мысли о том большом гонораре, который она обналичит в Гринготтсе после закрытия дела. — Но нам нужна еще одна вещь. Постоянная подруга, невеста или даже член семьи. Чтобы она была с вами на протяжении всего процесса, плакала и держала вас за руку. Та, кто будет в ужасе, будет испытывать отвращение от этих обвинений и искренне будет верить в вашу невиновность! — с сарказмом сказала она. — Знаете… это должен быть тот, кто сможет противостоять мисс Грейнджер, чтобы, когда там будут журналисты, разыграть большой скандал, кричать на неё и говорить что-то наподобие: «Он всегда был добр к тебе!», «Почему ты так поступаешь с ним?», «Он был рядом, когда тебя все бросили!». Это еще раз покажет вас с лучшей стороны, а ее — еще большей стервой, — сказала она, улыбаясь. — Думаю, у меня есть кое-кто на примете, — с задумчивым выражением лица сказал Рон, но потом оно превратилось в развратное, когда он вспомнил свою старую любовь. Сердечные, искренние письма Лаванды Браун дали ему понять, что она не верит ни единому слову, написанному о нём в «Ежедневном Пророке», и если он нуждается в любой помощи… Любой помощи, если вы понимаете, к чему я клоню, то она тут же прибежит… — Превосходно! — сказала Андреа, улыбаясь, словно акула. — С вами приятно иметь дело, мистер Уизли. — С большим удовольствием! — сказал Рон, рассматривая её облегающий, но консервативный серый деловой костюм, который показывал её худое тело с лучшей стороны, а её слегка низкий вырез декольте только интриговал. — Надеюсь, в скором времени будет больше удовольствия, Андреа, а не только дела, — он самодовольно улыбнулся. Адвокат только подняла одну идеальную бровь, и наклонилась, чтобы собрать свой чемодан. Её поза была явным приглашением… Соблазнительная, заманчивая и манящая, она вышла из камеры, чувствуя на себе пристальный взгляд Рона… Рон неохотно перевел взгляд со спины адвоката и рявкнул охраннику, чтобы тот принес ему бумагу и перо. Он будет писать письмо. Пустоголовая, со склонностью к драме — вот кто нужен ему прямо сейчас. Лаванда сейчас пыталась стать известной моделью, но её пробы пока не увенчались успехом. Его предложение станет находкой для них, Рону позволит избежать наказания и отомстить, а Лаванда сможет продвинуться в модельном бизнесе благодаря шумихе, что создадут журналисты. Она будет благодарна ему. «Магический еженедельник», «Мантии», «Волшебные тряпки» и «Чародейка» захотят взять у неё интервью, чтобы пропихнуть её в мир моды. Поэтому он с осторожностью написал письмо.

Дорогая Лав! Родная моя, мне придает силы твоя вера в меня! Я не смог бы перенести это, если бы ты поверила их ужасной лжи и отказалась от меня. Я тоскую по тебе. Здесь так темно и одиноко, как и в моем сердце, когда тебя нет рядом, но я хотел бы попросить, чтобы ты сделала кое-что для меня… Ты знаешь, как я ненавижу тебя о чем-либо просить. Это задание очень важное, и я не мог желать более терпеливого, любящего ангела, чем ты, если ты, конечно, согласишься. Приходи ко мне завтра… Принарядись, я просто не могу дождаться, когда снова увижу свой красивый великолепный цветочек. Твой безумно влюбленный и тоскующий.

Какое же дерьмо он должен делать, чтобы оказаться на свободе. Он вздохнул, но все это стоит того, когда он увидит выражение лица Гермионы, когда окажется невиновным. Теперь ему остается надеяться, что Лаванда осталась той же глупышкой, что и раньше…