imagine № 4 - We Found Love

…Странно, раньше тебе всегда казалось, что любовь – это что-то слишком серьёзное, слишком рутинное, что-то просто «слишком» для тебя. И ты морщила носик при одной только мысли о том, что это дурацкое слово из шести букв может играть хоть какое-то значение в твоей жизни. Странно, как всё может измениться за всего несколько месяцев. И как «дурацкое слово» может начать толкать на самые опрометчивые, самые глупые поступки – и как эти дурачества вдруг могут начать делать тебя самой счастливой девушкой на всей планете. Ты, конечно, была влюблена и совсем не хотела его ни с кем делить. Ты, безусловно, ревновала и часто плохо спала от волнения ночами. Иногда вы ссорились, и иногда вы оба уставали, и порою тебе казалось, что проще быть сильной и одинокой, чем из-за чувств к кому-то так доводить саму себя. Но Найл всегда мирился первым, всегда находил нужные слова, - и когда он обнимал тебя, и ты клала ему подбородок на плечо, сводя ладони за его спиной и слыша, как он чуть сбивающимся голосом говорит тебе, что всё будет хорошо, - всё действительно становилось хорошо. И ты знала, что можешь верить всем его обещаниям. И ты чувствовала, что никто и никогда не сможет сделать тебя счастливее. Потому что, когда вы были вместе, - всё остальное становилось неважным. И радость, смешливая, кипящая, бурлящая, искренняя переполняла тебя всю изнутри. С ним было приятно становиться слабой. Смеяться над его шутками и щекотками, готовить ему сэндвичи, сидеть у него на коленях и вместе есть один шоколадный рожок, перепачкивая со смехом друг друга мороженым. С ним было приятно просто быть – и связывать все свои воспоминания. … Ещё два квартала – и с десяток пойманных удивлённых взглядов прохожих в вашу сторону. Вы смеялись на ходу, сами не зная, над чем. Но это было так естественно – вдруг взглянуть на Найла, с улыбкой тянущего тебя за собой, увидеть блеск его глаз и рассмеяться. И ты бы с лёгкостью пробежала ещё столько же, ещё сколько угодно. - Эй, смотри, - Найл замедлился, сменяя темп ходьбы вдруг на умеренно быстрый и смотря через плечо назад. – Смотри, они, кажется, бегают куда хуже нас с тобой. Ты остановилась, внезапно ощущая, что в горле пересохло от жажды. - Слабаки, плохо завтракают, - Найл сжимает твою руку крепче, вы переходите на шаг. Его волосы так смешно топорщатся, кончик носа покраснел и капюшон опять куда-то съехал. Как можно не смеяться рядом с ним? Как можно не любить его? Ты, сбивая ритм ваших шагов, останавливаясь, с улыбкой притягиваешь Найла к себе, - он успевает только смущённо облизнуть свои обветренные губы, и спустя секунду ты чувствуешь их влажную мягкость. Он целуется медленно, и ты, чуть приоткрыв глаза, видишь, с какой умилительной нежностью он наслаждается этим мгновением. Его светлые пушистые ресницы чуть подрагивают. И ты снова закрываешь глаза, чётко осознавая в этот момент – когда он рядом с тобой, ты всегда будешь в безопасности. Что бы там ни случалось, он не даст тебя в обиду. И, словно слыша твои мысли, Найл, прижимая тебя крепче, во время поцелуя осторожно поправляет воротник твоей куртки. Затем немного отстраняется, проверяя, всё ли в порядке: - Не хочу, чтобы ты простыла, - его розовые щёки так не сочетаются с серьёзным тоном голоса, что ты снова смеёшься. В абсолютных мелочах находить поводы для улыбки и ежеминутно получать удовольствие от того тепла, которым он тебя окружал, - вот оно, абсолютное блаженство. - Кстати, о завтраках…, - Найл накидывает капюшон и делает жалобное выражение лица. Ты чувствуешь, что сама проголодалась, - тем более, что после вашей пробежки любой вечерний перекус был позволителен. - Милый, но я что-то не вижу поблизости ресторанов, - ты изображаешь привереду, якобы опечалено закатывая глаза, и Найл хохочет. Этот парень на вашем втором свидании, разозлившись на «корявые палочки», чуть не начал есть лапшу руками, - и ты до сих пор отлично помнишь, как смеялась до слёз в тот вечер. Тебе нравилось то, что Найл, который мог позволить себе абсолютно всё, несмотря на это оставался самым простым и приземлённым парнем на свете. С ним ты всегда была просто самой собой, – и ничего больше вам обоим не было нужно. – Эй, смотри-ка! – ты, оглядываясь, замечаешь красно-синюю вывеску и уверенно тащишь Найла в Tesco. - Ты хочешь перекусить в супермаркете? – он тут же поравнялся с тобою, и ты отметила, что Найл словно пытается идти чуть впереди - его вечная привычка быть готовым защитить тебя, если что. Вот только кто сказал, что это милое проявление заботы хоть когда-нибудь может надоесть? - Интересно, Хоран, как так получилось, что мы ещё ни разу не ходили вместе в продуктовый? - ты расстёгиваешь куртку и сразу идёшь к большим тележкам на входе. - Даже с моим аппетитом – мы же её не заполним, - Найл смеётся, кладя одну свою ладонь на ручку тележки, поверх твоей. - Предоставь это мне, - и ты подмигиваешь ему, заезжая в овощной отдел. – Итак, Мистер Хоран, с чего бы вы хотели начать? Может быть, лёгкий салат для начала? – ты тянешься к прилавкам. – Брокколи? - Она же похожа на комки шерсти, которые выплёвывает кошка Гарри, - Найл морщится. – Такие же, только зелёные. - Найл, фу! – едва сдерживая смешок, ты идёшь дальше. – Брюссельская капуста? - Шишки какие-то, я не буду это есть, - Хоран воротит нос. - Нааайл, это не шишки, её надо просто уметь приготовить – получается вполне неплохо, - ты возвращаешься к тележке с пустыми руками. - И ты знаешь, как её надо готовить? – он хмыкает, но ты, ткнув его легонечко в бок, вместо ответа резко меняешь направление, круто сворачивая налево. - Значит, перейдём в отдел готовых блюд, – может, аппетит вашей светлости возбудится от чего-нибудь горячего, - ты невольно игриво толкаешь его бедром, и Найл проворно опускает на него свою руку: - Мы всё ещё говорим о еде? – он мельком целует тебя в шею, ниже мочки уха, и ты кокетливо хихикаешь: - Да, шалунишка, кое-кто, кажется, хотел перекусить, - ты тормозишь тележку у витрины. – Смотри, запеканка с кабачками и сыром, м? - А вот это уже похоже на то, что выходит из самого Гарри, когда он слишком много пьёт, - ты смеёшься так неожиданно громко, что на вас оглядываются несколько близстоящих посетителей. - Хоран, ты не выносим! - ты на мгновение утыкаешься носом ему в плечо, чтобы успокоить приступы хохота. От него пахнет корицей и молоком, - терпкий запах щекочет нос, и ты никак не можешь проглотить этот смешок, чувствуя, что смеяться с Найлом тебе хочется просто всегда. – Ладно, давай уже купим тебе гадостей, - но это в последний раз на неделе! Перед мамой будешь отчитываться сам, - ты замечаешь, как Найл, краснея, широко улыбается и уже радостно семенит впереди тебя, - как маленький, всё ещё неисправимый любитель всего самого вредного. Он так искренне рад каждой возможность получить свою порцию вкусностей, что ты замечаешь, как он начинает пританцовывать, забавно переставляя ноги и двигая плечами. Затем Хоран поворачивается к тебе лицом и, продолжая идти спиной вперёд, начинает чуть подпрыгивать, строя забавные рожицы, - и ты уже не можешь сдержать смеха: абсолютно наплевать, что и кто о вас подумает, увидит ли, скажет ли что-то, - в такие моменты ты абстрагировалась от всего происходящего вокруг. Были только вы с Найлом – и это ребяческое счастье, заставлявшее забыть обо всём, что могло волновать ещё минуту назад. Ты уже смеёшься в голос и танцуешь с тележкой, немного отталкиваясь и катясь за Найлом, - кажется, за вами недоумённо проследили взглядом уже все попавшиеся и покупатели, и охранники. Но какая разница? Найл уже выныривает из-за угла с двумя упаковками Pringles, зажав одну подмышкой, а по второй отбивая барабанный такт и смешно тряся головой из стороны в сторону, - и ты заливаешься смехом, чувствуя, что вот-вот из глаз брызнут слёзы. Хоран, изобразив балетное «па», подплывает к тебе и забрасывает чипсы, словно мяч в баскетбольную корзину, - удачно попав, он с криком: «Yeeees!» подбегает, давая тебе пять, - и, тут же подхватывая тебя, отрывает от пола и с лисьей улыбкой сажает прямо в тележку. - Ты сумасшедший, ты знаешь это? – вытирая выступившие слёзы, ты переводишь дыхание, - и чувствуешь, как он целует тебя в макушку: - Хочу прокатить тебя с ветерком, - ты устраиваешься поудобнее, перекладывая чипсы и вытягивая ноги так, что кеды смешно торчат вверх. – Ты готова? – он смеётся, а ты понимаешь – ради этого смеха, ради того, чтобы всегда вот так веселиться с ним, ты готова на всё. - Вухууу! – выкрикиваешь ты вместо ответа, и Найл разгоняет тележку. Все вывески и ряды продуктов, стенды, витрины, стены – всё сливается в разноцветную полосу, ты слышишь только, как Найл хохочет, как чуть поскрипывает тележка на резких поворотах, как бьётся звучно твоё сердце в груди. И не хочется притормаживать, и не хочется больше ничего и никого, - пусть он просто не останавливается и пусть не сходит с его лица улыбка, которую ты чувствуешь интуитивно, сама улыбаясь от этого ещё ярче. Спустя десятки метров супермаркета вы тормозите на кассе, – Найл резко делает серьёзное лицо, доставая кошёлек, а ты закусываешь губу, чтобы постараться не смеяться хотя бы пару минут. Кассирша строго окидывает вас взглядом, пробивая две упаковки чипсов и с подозрением оценивая факт твоего пребывания в тележке, а не рядом с нею. - Молодой человек, здесь ведь люди кругом, - она берёт пару купюр из его рук и отчитывает мелочью центы сдачи, кидая их в пакет к Pringles вместе с чеком. – Вы бы здесь так не веселились, - она протягивает ему пакет, и ты вдруг замечаешь, что, несмотря на всю серьёзность её тона, у неё самой дрожат уголки рта. - We foooound love in a hooooopeless plaaaace, - вдруг тихо напевает Найл, перекидывая пакет через плечо, - и кассирша, не выдерживая, внезапно улыбается. Хоран, удовлетворённо зардевшись, начинает потихоньку подталкивать тележку к выходу. - Найл, ты не думаешь, что мне надо вылезти? – ты пытаешься спрятать улыбку, уже догадываясь, что у него на уме. - Не поверишь, эта мысль ни разу не посетила мою голову, - невозмутимо проходя мимо охранников, Найл даже выпрямляется, но, стоит вам каким-то чудом миновать выход и выехать на парковку у входа, он снова начинает смеяться, – и этот смех такой заразительный, что ты не можешь не присоединиться, хотя, кажется, у тебя уже скоро начнут болеть щёки. - И куда мы теперь? – ты выдыхаешь, отдышавшись, и, открыв пачку чипсов, вытаскиваешь чипсину, поднимая руку с ней вверх, - Найл губами выхватывает её, и ты слышишь довольное похрустывание: - Куда скажешь, мой капитан, - он тянется ко второй чипсине и причмокивает. – Мы теперь от кого угодно укатим на таком транспорте! - Тогда надо укатывать отсюда побыстрее, пока наш транспорт не конфисковали, - ты начинаешь получше усаживаться, и вдруг запрокидываешь голову, откидываясь назад. Хоран улыбается своей сияющей улыбкой и осторожно наклоняется – уже спустя мгновение ты снова чувствуешь этот запах пряностей, а его тёплые губы касаются твоих. Этот поцелуй ещё нежнее и мягче, - Найл легко касается твоей щеки кончиками пальцев, и тебе кажется, что раз за разом ты можешь лишь сильнее влюбляться в него. И это никогда не изменится. - Мой весёлый медвежонок, - ты взъерошиваешь его волосы, когда вы наконец отрываетесь друг от друга, и Хоран целует тебя в нос. Он с мгновение задумчиво смотрит на тебя, а затем снова расплывается в улыбке и тихо шепчет: - Как же я люблю тебя, - Найл опускается и оставляет поцелуй чуть ниже твоей шеи, доставая до ключиц, виднеющихся из-за распахнутой настежь верхней одежды. И спустя несколько секунд он, конечно же, снова застёгивает молнию твоей куртки, - и ты, чуть приподнимаясь, пользуешься моментом: - Я тебя тоже люблю, - и целуешь его в щёку, зная, как Хоран искренне любит такие невинные проявления нежности. Он моментально краснеет, но не от стеснения, а от горделивого удовлетворения твоим ответом. Ты опять смеёшься и краем глаза замечаешь, что он якобы незаметно пытается дотянуться до всё ещё открытой пачки чипсов. - Эй, нет-нет, пока не тронемся, не дам! – ты вытягиваешь руку подальше, заливаясь смехом. - Учти, я ещё не сдал на права, - он с улыбкой надевает капюшон на голову, откатывая тележку, и ты в предвкушении болтаешь мысами кед в воздухе. - Ну, что, ты готова? – он выкатывает тележку к какой-то аллее, которую освещают мягко горящие в вечерних сумерках фонари. И ты думаешь, что, пожалуй, романтичнее этого было бы сложнее придумать ещё что-то. - Даааа! – ты вскидываешь руки вверх, и Найл, оттолкнувшись, срывается с места. И, очевидно, даже лет через 40, когда ты начнёшь превращаться в неунывающую бабушку, носящую яркие пиджаки, а Хоран, вполне вероятно, уже не сможет так задорно отплясывать, вы всё равно так и останетесь самой по-ребячески весёлой парой в мире. И осознавать этот факт, с хохотом пролетая в тележке из супермаркета и чувствуя, как Найл успевает наклониться, чтобы поцеловать тебя в висок, - это и было самым большим счастьем на земле. Твоим самым главным счастьем.