Совсем другая история

      Постепенно жизнь Крисании вошла в колею. С утра она училась, по вечерам молилась. Всего через полгода получила сан жрицы, хотя по сути, будучи Посвященной, была много выше любого светлого служителя. К слову, со своими духовными братьями и сестрами отношения у Крисании не задались. Большинство боготворило ее, чуть ли не как самого Паладайна, иные презирали, другие завидовали, а с остальными девушка и сама не горела желанием общаться. Единственным человеком, изредка скрашивающим ее одиночество, стал Элистан. Мужчина знал много и охотно обо всем рассказывал. Крисания могла часами слушать его рассказы, сидя у ног старого жреца и вспоминая, как в детстве так же сидела у ног нянюшки, раскрыв рот, внимая ее сказкам. Но Элистану далеко не всегда хватало времени на Крисанию, и чаще всего жрица проводила свои дни в храме. Паладайн тоже не мог постоянно отвечать на молитвы Посвященной, зато точно ее слышал. Как-то так повелось, что Крисания приходила в храм, садилась на колени перед статуей и рассказывала обо всем: о том, что случилось сегодня, о себе, об Элистане, о жрецах, о жизни в Палантасе и много о чем еще. Она могла прийти когда угодно, глубокой ли ночью или вместо обеда. Паладайн помогал советом, утешал, когда девушке было плохо. Он стал для Крисании вторым Божественным папой, которого она любила не меньше родного и за которого могла пойти на многое. Но Паладайн никогда ничего не требовал, лишь давал силу, зная, что Посвященная распорядится ей с умом. Крисания была в своем роде экспериментом светлого бога. Паладайн давно хотел понять, как же все- таки устроена душа людей, что Гелиос вложил в них такого, что делает их столь необычными созданиями. Юная жрица, добровольно раскрывшая душу, первое время была замечательным образцом для исследования. А потом Паладайн и сам не заметил, как привязался к Крисании, продолжая опекать ее и по окончанию эксперимента, который так и не принес результатов. Разумеется, идея самому воспитать главу своей веры также не оставляла его.       А через одиннадцать месяцев пребывания Крисании в храме случилось несчастье. Прошедшая весенняя простуда сильно подкосила здоровье Элистана, он ослаб, а после и вовсе слег.       — Старость берет свое, — отвечал Паладайн на все молитвы Крисании вылечить главу. — Я не в силах обратить естественный ход вещей. Я бог, но я не всемогущ.       Жрица старалась проводить как можно больше времени у постели больного. Невозможность что-либо сделать выматывала ее. Крисания привыкла искать решение проблем, и подобное бездействие было для нее хуже соли на свежей ране. И вот, не дожив всего месяц до возвращения Посвященной в Палантас, Элистан умер. Девичьих слез в тот день Паладайн наслушался до головной боли, под конец не выдержав, он сбежал в чертоги Чемоша, вытащил оттуда дух почившего главы и упросил успокоить излишне эмоциональную жрицу. Возникший посреди храма призрак Элистана заставил девушку своими глазами убедиться в том, что смерть- далеко не конец. Больше Крисания не плакала ни на панихиде, ни на похоронах. Оставалась всего неделя до отъезда, скорее всего временного, жрицы в отчий дом, когда ее вызвал временный глава, избранный до истечения траура и назначения нового лидера. С Велором Крисании раньше не приходилось общаться, хотя знакомы они были, потому, поднимаясь в малый зал, девушка ломала голову над тем, чего же ожидать. Однако никакие ее предположения не оправдались.       В зале ее встретили трое старших жрецов, включая Велора, любезно предложили присесть и начали издалека.       — Ты должно быть заметила, Посвященная, странность и некую своевременность кончины главы Элистана, да будет ему всегда светло в чертогах Чемоша? — начал Аларен.       — Странность? — удивилась Крисания. — Разве старость странна?       — Элистан был в прекрасной форме, — заметил Халем.       — Простуда сильно его ослабила.       — Обычная простуда?       — Я вас не понимаю, — нахмурилась жрица.       — Мы считаем, что Элистана убила магия, — произнес Велор, взвешивая каждое слово, — черная магия.       — Это невозможно. Паладайн бы не допустил.       — Есть маг, которому под силу обойти защиту светлого бога, — вздохнул Аларен, — черный маг Маджере, гроза и ужас всех чародеев Кринна, грязное пятно на светлом облике нашего мира.       — Зачем ему убивать Элистана? — Крисания поджала губы, разговор все больше сворачивал на неприятную тему.       — Как доложили соламнийские рыцари, в Нераке сейчас собираются жрецы Темной Госпожи, а также черные маги. Они явно опять что-то затевают. Смерть нашего главы им на руку, мы ослабли, потеряв своего лидера.       — Только поэтому?       — Поверь, Посвященная, для тех, кто служит Темной богине, хватило бы и меньшей причины.       — Что вы хотите от меня?       — Преступник должен быть наказан, — сурово сказал Халем, — Маджере совершил много страшных деяний. Ему не место в мире живых. Но он очень силен, никто из нас не сумеет ничего ему противопоставить, но не ты, Посвященная. Паладайн хранит тебя, ты справишься, ты уничтожишь зло!       — Вы хотите, чтобы я его убила?! — воскликнула Крисания.       — Не ты, а гнев светлого бога, направленный твоей рукой.       — Я не стану убивать человека, пусть он даже и черный маг.       — Он давно уже не человек! — отрезал Велор. — Смотри, Посвященная, — жрец достал из кармана небольшой красный камешек и уронил его перед собой. Повалил черный дым, из которого спустя мгновение сформировалась фигура. Крисания отшатнулась. Перед ней стоял сгорбленный старик в черной мантии, с посохом в руке, оканчивающимся драконьей лапой, держащей хрустальный шар. Велор был прав, на человека этот маг был совершенно не похож. От всей его фигуры веяло злобой и кровью невинных, сжимающие посох пальцы больше походили на когти, а из- под глубокого капюшона выглядывал обтянутый кожей череп с горящими желтым глазами. Жрец подобрал камешек, иллюзия исчезла.       — Теперь ты понимаешь?       — От-откуда это у вас? — Крисания судорожно глотала воздух.       — Любезно поделился один светлый маг, ратующий за очищение Кринна от черной мерзости. Так что ты скажешь, Посвященная?       — Похоже вы действительно правы, — жрица опустила голову, — он чудовище…       — И ты готова уничтожить его ради спасения мира и всех нас?       — Смогу ли я?       — С тобою Паладайн!       — Но где мне найти этого мага?       — Это несложно. Последние несколько лет он сидит в своей черной башне, той, что в центре Палантаса.       — В Палантасской Башне Высшего Волшебства? — не смогла совладать с удивлением Крисания. — Откуда вы знаете, что он там? Аларен поморщился:       — Все тот же светлый маг указал точное местоположение Маджере.       — Чтобы попасть в Башню, надо пройти Шойканову Рощу, а это не удавалось никому.       — С тобою Паладайн. Ты сможешь. Крисания поняла, что и дальше задавать вопросы бессмысленно. Ответ будет тем же.       — Через неделю ты возвращаешься в Палантас, Посвященная. Проведаешь семью, а затем мы отведем тебя к Башне. «Не забудь попрощаться и написать завещание», — неожиданно цинично закончила Крисания, вслух же сказала:       — Я буду готова, я не подведу и уничтожу зло!       — Мы не сомневаемся, Посвященная, кому как не тебе понимать всю опасность, которую представляет маг, возомнивший себя богом. Иди отдыхай и жди своего часа.       — Да поможет нам Паладайн! — Крисания с поклоном вышла. «Что ж мне так не везет- то? — обреченно думала она, направляясь к храму.— Сначала избранность, теперь вот сомнительная слава уничтожительницы темных магов, причем, судя по всему, посмертная. Ну не верится мне, что простая светлая жрица сможет победить великого черного мага, способного обойти защиту самого Паладайна. Кстати, а это еще надо проверить!» Светлый бог не откликнулся. Крисания простояла на коленях, взывая к небесному отцу, больше часа, но ответ так и не получила. Похоже, Паладайн был чем-то занят. Жрица не отчаялась, а лишь продолжила размышлять, решив вернуться к вопросу позже. «Ни в какую Башню идти нельзя, — твердо заявила она сама себе, — но в Палантасе жрецы будут постоянно рядом, значит, в город возвращаться нельзя. И к чему это подводит? А к тому, что бежать отсюда надо немедленно», — закончила Крисания свои умозаключения, краем глаза замечая въехавшего во двор всадника в золотом доспехе — очередной гость, прибывший проститься с Элистаном. «Опять будут часами толкать напыщенные, ничего не значащие речи, — с горечью подумала Посвященная, — Элистану и без них неплохо». Но тут ее взгляд упал на коня. Цепочка «конь-побег» сформировалась сразу же, план родился спустя минуту. «Спасибо тебе, Паладайн!» — не удержалась Крисания и принялась за исполнение задуманного.       На сборы и переодевание ушло совсем немного времени. Девушка стащила из прачечной вещи, в которых жрецы обычно выполняли всю грязную работу, переоделась, свое дорожное платье и пару мелочей завязала в узел и спрятала под рубашку, платиновый медальон с изображением Паладайна в облике дракона с сожалением тоже сняла. Волосы убрала в пучок и накрыла шапкой и, как финальный штрих, до неузнаваемости измазалась в саже. И вот уже вместо светлой жрицы появился чуть полноватый грязный мальчишка. Лошадей в храме не держали, следовательно, и конюшни с конюхом не было. Приезжающие обычно оставляли своих скакунов за воротами на попечение послушников. Этот раз не был исключением. Увидев, кто стережет коня, Крисания решила, что, по-видимому, удача раскаялась и повернулась к ней лицом.       — Ты значит, Миранда? — Грязнющий мальчишка вразвалочку подошел к хрупкой девочке-послушнице, вцепившейся в лошадиный повод, как утопающий за руку помощи.       — Я, — едва слышно ответила та.       — Тебя госпожа Посвященная зовет. Велела, чтобы я тебя заменил.       — А ты чего такой грязный? — вдруг осмелела Миранда. — Господину не понравится, что ты его лошадь трогал.       — Так я дымоход чистил, вот и запачкался, помыться не успел. А за лошадь ты не волнуйся, когда господин придет, ты уж вернешься, наверное.       — Ну, хорошо, — все еще подозрительно кивнула девочка и направилась к воротам. Крисания на всякий случай подождала еще несколько минут, а после того, как Миранда скрылась с глаз, лихо вскочила на коня и пустила того сразу в галоп. Аристократка? Благородная леди, говорите? Да, папочка-герцог об этом помнил, а также и о том, что неизвестно, куда эту леди занесет, поэтому считал, что уметь она должна все. Что же, был прав — пригодилось.       Ветер свистел в ушах, нелепая шапка давно слетела, а волосы растрепались. Крисания пригнулась к шее коня, наслаждаясь опьяняющим чувством свободы. Под копытами мелькали то свежая трава, то темные камни, то чистый песок. «Куда я несусь сломя голову? К кому? — задумалась она. — Отец в Палантасе. Можно отправится в загородное имение, но там будут искать во вторую очередь, в первую- в городском особняке, — в том, что искать ее будут, Посвященная не сомневалась. — Нужно где-то переждать. Например, в Нераке, — в шутку подумала она. — Что ж, доеду до ближайшей деревни, а там посмотрим. До Палантаса далеко, лошадей у жрецов нет, зато у меня есть как минимум два дня форы, стоит использовать их по максимуму».