Contra spem spero

Это было странно. Я как будто заново родилась. Сейчас я была чиста, а я не была чиста уже очень давно. И девушка, что мне улыбалась... Это Лилит, я почти уверенна в этом. Но Лилит мертва, а это значит, что если я там где она, еще и без раны на груди, значит я мертва. На мне все те же домашние штаны и свободная хлопковая рубашка, только без пятна крови на груди. Значит вот оно как. Спокойно. Но почему тогда это место так похоже на место из рассказа Габриэля? - Вставай уже, я все тебе расскажу, - её голос был грудным, немного низким без раздражающих визгливых ноток. Колыбельная, спетая таким голосом действительно может успокоить. - Ты Лилит? - я взяла её за руку, и она помогла мне встать. - Да. А ты Александра? - улыбаясь спросила она. - Да. Что это за место? - Это плод твоего больно воображения, сестренка. Была бы ты по-нормальнее, мы бы не смогли сюда попасть, - я резко оборачиваюсь, всей душой желая, чтобы мне не показалось. И мне не показалось. Я бы не перепутала этот бархатный язвительный голос ни с каким другим. Этот голос рассказывал мне сказки, когда я была маленькой и этот голос орал на меня, когда я приходила домой поздно. Этот голос сделал меня той, кем я была сейчас. - Джеймс! - я с рыданием бросилась в сторону брата, что стоял чуть поодаль в высокой траве. Мой брат стоял там. Он совсем не изменился. Ему было все так же восемнадцать и он все так же не был похож на меня ничем, кроме разреза глаз и прямоты носа. У Джеймса растрепанные волосы пшеничного цвета и усмехающиеся серо-зеленые глаза. Джеймс все так же выше меня на голову, но он уже младше меня. Мой старший брат уже младше меня и он стоит передо мной в тех же джинсах, и в той же потертой кожаной куртке. В тех же вещах, в которых он был, когда разбился на мотоцикле. Байк смяло, моего брата как будто перемололи на мясорубке. А куртка осталась цела. Как будто доспехи, что он передал мне. Я до сих пор ношу её. И для меня это не плохая примета. Для меня — это символ того, что мой брат со мной и защищает меня. Но после того как он умер, мне было проще делать вид, что у меня не было брата. Терять то, чего у тебя не было гораздо проще. Но он — все такая же зияющая дыра в моем сердце. Дыра, которая никогда не затянется. - Ты уже такая большая, Гайка, - он прижал меня к груди и гладил по волосам. - Помнишь, как в детстве ты говорила, что когда станешь старше меня, то мне не поздоровится? Ты стала, Гайка, ты стала. Я готов к расплате. Я слышала по голосу, что он улыбается. Но мне не было дела до его шуток. Я думала, что никогда не услышу его голоса, никогда он не назовет меня «Гайкой» снова и никогда уже не расскажет какая я дура. Но вот он здесь и сделал все из списка. - Ну-ну, хватит. А теперь, Алекс, скажи мне, какого хрена ты все это творишь? - его голос изменился, он стал строгим. - Что творю? - я от удивления аж плакать перестала. - Какого хрена ты живешь за меня? Ты делаешь то, что делал бы я, ты учишься на того, на кого учился я, ты носишь мою куртку, ты думаешь уже так, как думал бы я. Ты что дура, думала, что ты так память мою чтишь? Ты только жизнь свою губишь! - Что-о-о-о? Значит как ты живой был, так думать как ты — это замечательно, а как помер, так все, это уже преступление? Я осталась одна, ты бросил меня. Я защищала себя и тебя, как могла. И не тебе меня в этом упрекать! - Да ну? Во что ты вляпалась из-за этого, а? Ты умираешь сейчас и такого не было бы, если бы ты думала своей головой. - Да-а-а? Раньше ты пел по-другому, помнишь? «Александра, будешь так себя вести, не доживешь до двадцати пяти», «Александра, такие как ты плохо заканчивают». Я стала такой, какой ты хотел меня видеть и надеялась, что ты похвалишь меня, а не наорешь! - Я никогда не хотел, чтобы ты за моими указаниями теряла себя. И вообще, ты посмотри, ты начала выполнять мои указания только тогда, когда я умер! Тоже мне, идеальная сестра. Мне захотелось плакать, поэтому я ничего ему не ответила. Он, очевидно, понял, что сглупил и, как и раньше, начал извиняться. - Прости, я правда не хотел тебя обидеть. Ты же понимаешь, я переживаю за тебя. Я горжусь тем, что ты поступила на архитектурный сама и с успехом учишься там. Но этого ли ты хотела? Не бери на себя то, что не сможешь унести, сестренка. Он снова начал гладить меня по голове. Я успокоилась и только сейчас обратила внимание на Лилит. Очевидно, её немного удивила наше с братом «семейное воссоединение», но она старалась не подать виду. И если присутствие брата вполне можно было объяснить моей крепкой тоской по нему, то она... - Ты, та часть души Лилит, что живет во мне, да? Рыжая поворачивается и улыбаясь кивает. - Но какая уже разница, если я мертва? Я не выполнила твоего предназначения. Мне жаль, прости. Лилит снова улыбнулась, но уже гораздо мягче. С какой-то... Нежностью даже. Как будто к ребенку обращается. - Это и твое предназначение тоже, дурашка. Я чувствую как сжались руки Джеймса на моих плечах. Поднимаю на него глаза и вижу, что он несколько зол. - Почему бы вам не оставить её в покое, Лили? Она не виновата, что я не справился. Теперь она смотрела так уже на него. - Джеймс, неужели ты думаешь, что если бы это была действительно твоя задача, тебе бы дали погибнуть настолько нелепо, за несколько лет до Пробуждения? Это все часть плана. До меня плохо доходило, но по-моему они обсуждали явно не субботние чаепитие. - Откуда ты вообще знаешь Лилит, Джеймс? Еще и Лили её зовешь. Брат оторвал испепеляющий взгляд от, казалось бы, готовой растаять фигурки Лилит и серьезно посмотрел прямо мне в душу. Он умел это. Джеймс действительно видел саму душу сквозь стекловидное тело глаза. - Потому, что раньше она была моей... Ну, если можно так выразиться, сожительницей. Вот тут я совсем запуталась. В края просто. - Подожди, ты что тоже был в нее влюблен? Хотя из рассказала Габриэля следует, что она умерла задолго до нашего рождения... Тогда у меня появляется целая куча версий и каждая из них интереснее другой. - Алекс, просто заткнись и послушай, - устало пробормотал Джеймс. Я заткнулась и прижалась к нему еще крепче. Никогда не прощу себе того, что отпустила его тогда. - Спасибо, - буркнул он. - В общем, если вкратце... Как бы это... В общем, до того, как я погиб эта часть души Лилит жила во мне. Мой хрупкий мирец, и так пошатнувшийся из-за появления в моей жизни всей этой лабуды с предназначением и прочем, осыпался, превратившись в дорожную пыль. - То есть, ты хочешь сказать, вместе с кожаной курткой ты подарил мне кусок демонессы?, - я сама не заметила как начала орать. - Как будто ты не знаешь, что была бы моя воля, я бы ни за что не обрек тебя собственноручно на эту участь. Я даже не знал, что был Хранителем, пока не умер. Это ты у нас была с супер силой. Мне всего лишь снилась рыжая девушка и мы часами с ней разговаривали. Она была мне единственным другом. Я рассказывал ей то, чего не мог рассказать тебе. Мне было больно. На меня тяжелым бременем свалилось осознание того, насколько одинок был мой брат. Да, у него была я и я любила его так, как не любила и не смогу полюбить больше никого, но я была еще слишком юна и горяча. Я не могла долго сидеть на одном месте и говорить часами. Моя мать была занята мною и моей «особенностью», а Джеймс всегда считался взрослым и самостоятельным. После развода родителей он резко вырос и стал маминой опорой. Не поступил в университет, пошел работать. Мы бы справились и так, но как будто он слушал. Он защищал нас с матерью от всего мира, но мир оказался сильнее и жестче. Он был сильным, но его единственным другом была демонесса, погибшая за двести лет до его рождения. А я всю свою жизнь была маленькой эгоистичной идиоткой. Как я вообще смею предъявлять ему претензии. - Ты была магом, а твой брат воином, - мягко проговорила Лилит. - Это была его участь защищать не только вас, но и целый мир. Но он отрекся от мира ради вас и главе небесной канцелярии это не понравилось. - она фыркнула, - Как будто ему вообще, когда-либо, что-либо нравилось. Поэтому было решено переместить меня в тебя, как в более подходящую кандидатуру. А Джеймса для этого нужно было... Убрать. Тут я уже не сдержалась и разревелась, что есть силы. Джеймс просто тихонько гладил меня по волосам и прижимал к себе нежно, но твердо. И вдруг я перестала реветь. Мне нужно было закончить то, ради чего погиб Джеймс. - Так чего вы хотите от меня? - Мы просто промежуточная станция между нашим миром и миром теней. Мы просто напоминаем тебе, что умирать еще рано. Вдруг меня как будто размазало фурой по асфальту. - Что это? Лилит усмехнулась. - Ты приходишь в себя. Я бросила беглый взгляд на Джеймса. - Береги его, демонесса. - Как будто, я могу по-другому, - улыбнулась она, - он и мой друг тоже. Не смей умирать, дуреха. Последняя её фраза прозвучала в унисон с еще одним голосом до боли знакомым, но уже гораздо более реальным. Боль и чувство размазанности в этот раз не отступило. И что-то мне подсказывает, что не отпустит ближайшее несколько недель. Я медленно разлепила глаза, что стоило мне невероятных усилий. Мир вокруг был сплошным световым пятном и понадобилось время, чтобы вся эта какофония цветов сползлась в конкретный образ. Образ серо-голубых глаз, что провожали меня на ту сторону. Теперь они встречали меня с тем же выражением тревоги и страха, но в этот раз там были еще и золотые искорки надежды. Но прежде, чем понять, кому конкретно принадлежали эти глаза, я снова провалилась в серую мглу полную боли и непонятных видений.