WOAS. Wishing On A Star.

1. Черные тучи над Домом Эйкена — словно стая черных воронов, кружащая низко над головой, грозящая схватить и унести во тьму. Злой ветер беспощадно треплет тонкое платье, пронизывает холодом до костей, спутывает волосы и бросает их в лицо, гнет деревья к земле и протяжно, зловеще завывает в голых ветвях. Эллисон ежится и кутается в не менее тонкую кожаную куртку, раз за разом откидывая темные локоны и оборачиваясь к высоким кованым воротам Дома. Лидия должна появиться с минуты на минуту. Сначала Эллисон не узнает в худом, бледном привидении свою подругу. На лице Мартин, кажется, остались только огромные зеленые глаза, по прежнему полные страха и недоверия. За неприступными стенами Дома она не будет в безопасности, за стенами Дома есть оборотни, убийцы от природы… Платье Лидии явно стало велико, из рукавов пальто видны тонкие-тонкие запястья. Она практически превратилась в мумию. — Привет, Лидс, — Эллисон очень аккуратно обнимает подругу, боясь сделать ей больно. — Давно не виделись. Пора возвращаться к привычной жизни. — Эллисон, — девушка облегченно прикрывает глаза, благодарно прильнув к плечу Арджент. Юная охотница лжет, и сама это понимает. К прежней жизни не вернуться ни ей, ни тем более Лидии, выкарабкавшейся с того света. Питер Хэйл практически убил ее на поле для лакросса, пока все остальные ученики и учителя развлекались на школьной вечеринке. Все танцевали, флиртовали, шутили, пока она истекала кровью в полнейшей темноте, Лидия звала на помощь, но никто не откликнулся… Эллисон и сама до сих пор не могла понять, что толкнуло ее выйти из здания школы и направиться в сторону стадиона. К тому времени, как Арджент нашла Лидию, та практически умерла от потери крови, а рядом… Рядом с умирающей Лидией сидел измазанный кровью Питер Хэйл… — Что такое? — Обеспокоенно спрашивает Арджент, чувствуя, что подругу начала бить нервная дрожь. — Лидия, что с тобой? — Там, — голос осип от страха, и Мартин придушенно хрипит. Не понимая, что так могло напугать девушку, Эллисон, не выпуская худых плеч рыжеволосой бестии, осторожно, но быстро достает из рукава острый стилет и оглядывается вокруг. На противоположной стороне дорого, всего в нескольких десятках метров, у серой неприметной машины стоит мужчина, пытаясь попасть ключом в замок на двери. Сильный порыв ветра выбивает их из рук, металл громко звякает об асфальт, и Арджент вздрагивает. Мужчина наклоняется поднять ключи, а когда выпрямляется во весь свой немалый рост, их с Эллисон взгляды встречаются. Тот же стальной цвет радужки, те же скулы, легкая щетина на лице, та же осанка, только волосы… волосы аккуратно вьются почти до самых плеч. Мужчина учтиво кивает и садится в машину, которая спустя неимоверно долгую минуту быстро проносится мимо. — Все хорошо, все хорошо, Лидс, — успокаивабще шепчет Эллисон, хотя ее сердце само готово выпрыгнуть из груди. — Тебе показалось, слышишь? Его нет. Питер мертв. — Да, — Лидия плачет, — мне нечего бояться. Ты убила его… — Нечего бояться, — как заводная повторяет Арджент вслух, — я убила его. « Я любила его » настойчиво шепчет голос внутри нее… 2. Мирена — единственное слово, которое он способен произносить глядя на это прекрасное, чистое создание. Он веками был мучим ожиданием ее перерождения, но так и не получил желаемого. Мирена… У этого ангела такие же чувственные губы, к которым хочется прикоснуться, нежно обвести контур пальцами и целовать, целовать, целовать. у этого ангела те же большие, всегда чуть удивленные глаза, только цвет их не яркого летнего неба, а насыщенной листвы. Мирена… Тот же профиль, та же тонкая, светлая кожа, почти прозрачная.Тот же излом бровей, те же точеные пальчики. Мирена… Он готов часами наблюдать за нею, скрываясь в толпе людей или во тьме, когда окошко в ее комнате неудержимо манит ярким светом посреди поздней ночи; когда она, готовая ко сну, неспешно расчесывает густые, огненные локоны. Мирена… Нет! Лидия… **** — Быстрее! Эллисон мчится по школьному коридору, расталкивая учеников и чуть ли не волоча за собой подругу. Немного ошарашенная Лидия покорно бежит следом, крепко вцепившись в ее руку. Мартин чувствует себя странно после длительного отсутствия. В Доме на нее смотрели с неизменной заботой в глазах, в Доме не тыкали пальцами в ее шрамы, не просили раз за разом рассказать о том ужасном дне. Но в школе все было иначе. Каждый считал своим долгом непремено подойти к Лидии и высказать ей свои сожаления о случившемся, непременно стараясь выудить подробности о лечении в « дурке ».И если бы не Эллисон, в очередной раз ставшая на ее защиту, то Мартин уже билась бы в истерике в школьном туалете. — Элли, куда ты торопишься? — Лидия пытается сбавить шаг, но подруга не реагирует. — Это последний урок. Всего лишь история. — Я знаю, — нервно мотает Арджент головой, отпихивая в сторону какого-то парня, мешающегося под ногами. — Тогда сбавь скорость! Или ты стала ярой поклонницей истории за это время?! — Нет, Лидс! Я тоже не особо часто бывала в школе за этот месяц. Еще один прогул или опоздание, и директор угрожал меня отчислить, а все только стало налаживаться! Эллисон не останавливаясь распахивает дверь с табличкой « История » и на полном ходу залетает в класс, неразборчиво тараторя, так что Лидия слышит только конец ее фразы: -… этого больше не повторится, чстно-честно, я обещаю! — Мисс Арджент, как приятно, что вы все же изволили посетить занятие, — язвительно заявляет директор. — Ох, и мисс Мартин с вами? Отлично! — А что вы?.. А… Мистер Харрис… — Постойте, постойте, — продолжает директор, — дайте новому преподавателю сразу понять, к кому именно придется быть более строгим. Учитывая несчастный случай, произошедший с мистером Харрисом не далее как неделю назад, урок истории временно будет вести мистер Цепеш, наш румынский коллега, очень удачно обосновавшийся в Бикон-Хиллз… Высокая, смутно знакомая фигура, все это время стоявшая лицом к окну, медленно оборачивается, и Эллисон в ужасе прикрывает рот ладошкой. Мышцы словно наливаются свинцом, тело становится тяжелым и неподвижным, хочется кричать, но Лидия с такой силой впивается в ее предплечье, что страх, а это был именно он, сковавший охотницу, отступает. — Юные леди, — учтиво кивает некий мистер Цепеш, и Эллисон понимает, где видела мужчину. — Рад знакомству. — Питер… Питер… Питер, — шепчет перепуганая Лидс побелевшими губами, а затем раздается душераздирающий крик. Крик баньши. Предвещающий смерть. Все в ужасе закрвают уши руками, Эллисон падает на колени, чувствуя, как сквозь пальцы сочится тонкая струйка крови.И только мужчина у окна стоит спокойно. Крик затихает, словно в замедленной съемке Лидия падает без чувств, но у самого пола ее подхватывают сильные руки. Мистер Цепеш, почти точная копия Питера Хэйла, аккуратно укладывает голову Лидс себе на колени, убирает с лица рыжие пряди и что-то быстро говорит оглушенному директору. В ушах Эллисон нестерпимо звенит, картинка перед глазами кренится то в один, то в другой бок, но прежде, чем провалится в спасительную темноту обморока, она слышит, как мужчина, низко склонившись к Лидии, тихо шепчет: — Очнись, очнись, пожалуйста, Мирена… 3. — Иногда мне кажется, что вы боитесь меня, юная леди. В грохоте музыки Эллисон четко слышит каждое его слово. Она никогда не привыкнет к тому, что Влад Цепеш — не Питер Хэйл. Да, она боится его. Слишком сильно он был похож на сумасшедшего оборотня, укравшего ее сердце. Слишком часто свет играл с чертами его лица и глазами, преращая в точную копию Хэйла, и в такие моменты Эллисон забывала, как дышать. Слишком сильно были похожи их голоса, хотя ей никогда не перепутать низкий, на грани рыка, тэмбр Питера с мягким и тягучим, словно мед, говором румына. Призывно манящая зелень этих глаз никогда не сравниться с холодной сталью, которая плавилась только однажды и только для Эллисон. — Вам показалось, — Арджент отводит взгляд, боясь, что он может прочесть куда больше, чем ее страх. — Иначе я бы не стала танцевать с вами. — Может быть, — его губ касается легкая, обворожительная улыбка. — Куда больше вы боитесь, что я окажусь рядом с мисс Мартин… Большие теплые ладони нестерпимо жгут кожу, а темные волосы щекочут запястья.С неудердимой силой хочется зарыться пальцами в эти кудри и вдохнуть их запах. Эллисон не может дождаться окончания песни, лишь бы скорее сбежать от Влада, ведущего ее, будто марионетку. Ей кажется, что все взгляды устремлены на них, танцующих точно в центе школьного спортзала, что все на этом вечере видят ее пылающие щеки, слышат учащенное сердцебиение и прерывистое дыхане, что все знают, почему она так сильно взволнованна. А музыка все льется, и запах мокрой, как после дождя, земли, исходящий от него, начинает сводить ее с ума.Зал медленно плывет в пятнах быстро вращающихся цветных лампочек, лицо Питера так близко и дыхание касается ее шеи, все вокруг исчезают… — Что? — недоуменно переспрашивает Эллисон. — Ты только что танцевала с этим румыном? — зло бросает Скотт Маккол, сверкая темными глазищами, и Арджент понимает, что песня кончилась, а она стоит одна посреди зала. Скотт ревнует, хотя не имеет на то никакого права. Они с Эллисон уже давно не пара, причиной их разрыва был Питер, и схожесть мертвого Хэйла и живого Цепеша приводит Маккола в бешенство. В компании юного Отелло девушка возвращается к столику. Лидия, красивая как никогда раньше, в чудесном красном платье, словно сверкает, и Элли облегченно выдыхает. Подруга соглашается танцевать, не прячется за ее спину, все время посылает кому-то томные вгляды, но Арджент никак не поймет кому именно. Что бы ни случилось в прошлом, они обязаны стараться жить дальше как обычные подростки. И все равно чувство тревоги не покидает. — Где Лидия? — встревоженно спрашивает Элли, вернувшись после очередного танца и не обнаружив подругу за столиком. — Получила какое-то « важное » смс и сорвалась, — с кислой миной отвечает Стайлз. — Сказала не ходить за ней. На Элли словно выливают ведро холодной воды. Непонятная сладкая истома исчзает, уступая место резко подкатившему страху. Это она уговорила Лидс пойти на танцы. Это она обещала быть рядом и не оставлять подругу одну. Прошло уже три месяца со дня ее возвращения, но душевное состояние оставляло желать лучшего. Арджент испуганно озирается и, не найдя взглядом ярко-красного платья Лидии, с силой хватает Маккола за рубашку на груди. — Где Лидия? Ты обещал присмотреть за ней! — Был слишком занят захватывающим зрелищем, которое представляла ты в объятиях Цепеша, — Скотт все еще охвачен своей глупой, полудетской ревностью, и никак не может осознать всей серьезности ситуации. Тревога затапливает Эллисон — даже перед глазами мутнеет, и она едва понимает, что это ее голос испуганно твердит: — Вспомни, как она кричала тогда. Вспомни, как она кричала! Мы стали слишком беспечными! — Куда ты, Эллисон? — Скотт хватает ее за предплечье, но Элли отталкивает его: слишком грубо, но плевать на это. Важна только Лидия. Ноги сами знают дорогу — Эллисон бежит по школьным коридорам, сворачивает, спускается по ступеням, выскакивает во двор и не жалея дыхания несется наискосок, к футбольному полю, погруженному в полумрак: горят лишь несколько фонарей по периметру. — Лидия! — хочет закричать она, но с дрожащих губ срывается лишь едва слышный шепот, готовый превратиться в рыдание. Фонари вспыхивают яростно и беспощадно, когда она бьет по кнопке, включающей иллюминацию: пульт установлен у первых же трибун. Влад Цепеш окутан тьмой, словно плотным плащом, даже под софитами. Безжизненное тело Лидии, обмякшее в его руках, выглядит изломанным и ужасающе нереальным. Вот только Эллисон знает — все это реально. Влад Цепеш поднимает лицо, выпачканное кровью из разорванного горла Лидии, и смотрит на Эллисон полубезумным, затуманенным взглядом. Эллисон кричит, кричит громко и протяжно, и крик ее переходит в полный безысходности вой. Все, что она может — кричать и скулить, потому что убить Питера еще раз она не способна.