Чертов ролевик!

— Не уйдешь! Бобр неслась так, словно за ней гнался Сталин с автоматом. Но дело обстояло еще хуже. Одноклассницы с моноподом… — Ты сделаешь с нами селфи! Тебя будет видно на фотографиях в нашей группе! — Покусайте осьминога, щучки! Живой не дамся! — резкий поворот влево, затем тут же вправо и… удар на всей скорости в дерево. Но рука с поднятым средним пальцем не опустилась! Обкусанный ноготь гордо сиял в свете единственного работающего фонаря. — Тяжелый случай. Позвонишь когда отлипнешь. Пойдем, лавки, это клиника. — И… — Чего? — нарисованные брови взметнулись вверх. — Ударение на «и», мразь деградирующая… — Бобр отлип от дерева и опустил таки руку с нецензурным жестом, вставая с земли. — Иди ты, грамотейка хренова! — обиженно кинула девчонка в кислотно-розовой майке, — тоже мне, блин, умная нашлась! — С удовольствием уйду отсюда, — хмыкнула Екатерина, — не хочу находиться в обществе людей с ограниченными умственными способностями. И пока одноклассницы обсуждали ее хамство и быдловатость, Огурчик быстро смоталась. Она решила выйти на дорогу и пойти, как нормальный человек. Почти. К ее дому вели три дороги: по подворотням, по дороге и по холмам. Холмы. Как же Катя любила ходить здесь в сухую погоду, ибо ни людей, ни комаров. и ничего, что она уже шесть раз поворачивала тут ногу! Вообще ничего страшного! Только недавно прошли дожди и это живописное место превратилось в болото, в котором очень просто застрять и навек потерять обувь. Что Бобр благополучно и сделала. Выругавшись так, как не сможет ни один портовый грузчик, девчуля пыталась достать ногу из этого месива, не просрав проебав потеряв при этом шлепанец. После долгой и упорной борьбы с болотным монстром, Катя сдалась и пала смертью героя и отпустила обувь с миром. Зато есть повод поклянчить у маман новую летнюю обувку. После трындюлей, конечно. Душираздирающе рыдая Тихо ворча, Огурчик двинулась домой к маме, невыгулянному Джеку и пиздюлям.

Где-то под холмами

— Меттатон, смачно ты меня сейчас шлепнул! — крикнул Барби-переростку Санс, потирая ушибленную черепушку, по которой прилетело белым шлепанцем. — Я?! Я сейчас вообще в доме! А вот обувью я тем более не раскидываюсь, дорогуша! — высунувшийся из-за двери робот перекрикивал пронзительное «Сааааанс!» Папайруса — Да и еще такой безвкусной! — мечта технофила со стажем презрительно хмыкнула и снова скрылась в недрах своего розового дома.

На следующий день

Это была самая обычная летняя прогулка. Не считая, правда, звуков Мегаловании, стука костей, рычания и криков «Ты убила Папайруса! Сволочь!» за спиной. А так да, самая обычная. Бобр не очень ловко перепрыгивала с гаража на гараж, убегая от разъяренного скелета. А скелет был очень злым. Ну вот прям очень-очень. Вот прям очень-очень-очень. Ибо нефиг было на геноцид проходить, нефиг. Теперь Кате приходилось улепетывать от Санса, который слишком близко принял к сердцу, которого у него нет, бобриную игру в «Undertale», которую она прошла на геноцид. — Да я тебе все косточки пересчитаю! — Ну то был последний раз! Плюс это просто игра! И вот он — спасительный гараж, попасть на который можно только после длительных тренировок — это Бобр знала на все сто. Ибо тренировалась. И вот прыжок веры, шуршание листьев, стук обуви по жестяной обивке крыши и Екатерина спасена. Почему же на это гараж так сложно попасть? А потому что вокруг него очень густо насажены различные деревья. И теперь бывшая жертва с упоением наблюдала за мучениями Санса, который пытался попасть к мерзавке окольными путями. Но это же Россия, детка! Здесь либо напролом, либо ты пойдешь в одну сторону, а выйдешь с другой. Но Бобр просчиталась в одном — Гастер-бластеры. И сейчас ей пришлось поспешно ретироваться, ибо оказаться поджаренной как-то не входило в ее планы. И вновь погоня, но только уже не по гаражам, а по земле, что несомненно упрощало задачу обеим сторонам. Но, увы и ах, Санс споткнулся о старую автомобильную покрышку и притормозил. Девчонка же успела скрыться в одном из гаражей. Забежав и закрыв за собой дверь — не в лифте родилась — фикрайтер метнулась в угол потемней. Стандартный такой угол российского гаража. Автомобиля нет, зато куча солений. И варенья. И вообще всяких закаток там было, как и всякого рода хлама. О, идол Перуна, вау… Щелк… В гараже из-за неисправной проводки включился свет. Бобр огляделась. Ну да. Всякие веревки, шины, какой-то мужик с носком в руке, банки с закатками… стоп, какой-то мужик? Люди уставились друг на друга. Между канистрой и мотком веревки сидел молодой парень со светлыми всколоченными волосами, довольно высокого роста… — Дания? — Ага. — А носок зачем? — поинтересовалась Екатерина, не удивляясь очеловеченной стране. Это же Россия, вы че? — Ну… это носок Норвегии и Норге забыл его у меня в комнате, — заметив крайнюю заинтересованность в глазах темноволосой, мужчина быстро добавил — Это не то, о чем ты подумала! Огуречик весело хмыкнула и усмехнулась. Так она ему и поверила. Щелк… Теперь давящую тишину гаража нарушали перешептывания по типу «ты стук костей слышал?», «нет, а ты шлепки босой ноги?» и «нет. Стоп, я слышу шаги…» Старая, проржавевшая дверь жутко заскрипела, отрываясь. По грязному бетонному полу раздались быстрые шаги и дверь закрылась. Незнакомец хотел пройти в угол к Бобру, но он споткнулся о какой-то деревянный ящик и, судя по звуку, смаченько так упал. Старожилы гаража синхронно вжались в свои углы. Щелк… На холодном и далеко не белом полу, распластавшись, ак звезда морская, лежал молодой парень. Его немного пухлые щеки покраснели от длительного бега, челка слиплась от пота и лезла в глаза, дыхание было рваным, в глазах мутнело от усталости. Мое состояние после физ-ры… Что же в гараже забыл Финляндия? Ну тут и дураку понятно — Швеция, не оставляющий попыток сделать финна своей жʼной. Все поняв и без слов, ребята притихли. Слух у Шве хороший, че сказать. Щелк… И вновь темнота. Только сейчас тихо. Все трое забились в один угол. Ну в тот, где еще покрышки хранят так, что там человек ростом под два метра спрячется. Много-ли, мало-ли прошло времени, а точнее минут восемь, раздался странный звук, до боли знакомый Бобру. — Ну ебана-коробана…